Пухленький мужчина средних лет с курчавыми светлыми волосами, в рубашке из грубой ткани и огромных красных очках подскакивал вверх-вниз на конце стола.
– Давайте! Давайте! – говорил он, подняв кулаки, как боксер. – Я думаю, Хью Грант. Я думаю, Элизабет Херли. Я думаю, как такое может быть – прошло два месяца, а они все ещё вместе. Я думаю, как он будет выпутываться из этого. Вот! Как мужчина, у которого подруга имеет внешность Элизабет Херли, может исполнить оральный секс с уличной проституткой и выпутаться из этой истории? Что случилось, почему она не в ярости?
Я не верила своим ушам. А как же теневой кабинет? Как же мирный процесс? Он, видимо, пытался решить для себя: как он сам мог бы выпутаться из проблемы с проституткой. Неожиданно Ричард взглянул прямо на меня.
– Может, вы знаете? – все юнцы, сидевшие за столом, уставились на меня. – Вы. Вы, должно быть, Бриджит! – нетерпеливо воскликнул он. – Как мужчина с красивой подругой умудрился переспать с проституткой, быть пойманным и выпутаться из этого?
Я перепугалась. В голове не было ни одной мысли.
– Ну? – подбодрил он. – Ну? Давайте, скажите же что-нибудь.
– Ну, может быть, – ляпнула я первое, что пришло мне на ум, – это потому что кто-то проглотил… улики?
Последовало гробовое молчание, а затем Ричард Финч начал хохотать. Это был самый отвратительный смех, который я в жизни слышала. Потом все юнцы тоже начали смеяться.
– Бриджит Джонс, – заговорил наконец Финч, вытирая глаза. – Добро пожаловать в «Добрый день!»! Садись, моя дорогая, – и тут он подмигнул.
* * *
22 августа, вторник
128 фунтов, порций алкоголя – 4, сигарет – 25, лотерейных билетов – 5.
Все ещё никаких вестей о результатах собеседования. Не знаю, что делать на банковские выходные – не могу даже подумать о том, что останусь в Лондоне. Шеззер едет на Эдинбургский фестиваль, так же, как Том, и, я думаю, куча народу из нашего офиса. Мне бы хотелось поехать, но я не уверена, что смогу себе это позволить, а ещё боюсь встретить там Даниела. Опять все, кроме меня, повеселятся и прекрасно проведут время.
* * *
23 августа, среда
Решительно еду в Эдинбург. Даниел будет работать в Лондоне, так что нет никакой опасности столкнуться с ним на Роял-Майл. Поездка пойдет мне на пользу – это лучше, чем мучиться здесь и ждать письма из «Доброго дня!».
* * *
24 августа, четверг
Я остаюсь в Лондоне. Так всегда – мне кажется, что я прекрасно развлекусь в Эдинбурге, а в результате я оказываюсь способна только на то, чтобы принять участие в пантомиме. Кроме того, я всегда одеваюсь по-летнему, а потом наступает жуткий холод, и приходится, дрожа, преодолевать мили по крутым мостовым в полной уверенности, что все остальные сейчас на грандиозной вечеринке.
* * *
25 августа, пятница
19:00. Я все-таки еду в Эдинбург. Сегодня Перпетуя объявила:
– Бриджит, я понимаю, что до нелепости поздно тебя предупреждаю, но мне это только что пришло в голову. Я одолжила в Эдинбурге квартиру и буду в восторге, если ты захочешь погостить.
Как великодушно и гостеприимно с её стороны.
22:00. Только что позвонила Перпетуе и сказала, что не поеду. Все это глупо. Слишком дорого для меня.
* * *
26 августа, суббота
8:30. Да, я собираюсь тихо и без излишеств провести праздник дома. Отлично. Можно закончить «Голодный путь».
9:00. О, боже, мне так плохо. В Эдинбург едут все, кроме меня.
9:15. Интересно, Перпетуя ещё дома?
Полночь. Эдинбург. О, боже. Завтра надо пойти что-нибудь посмотреть. Перпетуя думает, что я ненормальная. Всю дорогу в поезде она сидела с мобильным и орала нам всем:
– Все билеты на «Гамлета» Артура Смита уже проданы, так что мы вместо этого можем пойти в пять на братьев Коэ-нов, но тогда мы опоздаем на Ричарда Херринга. Так что давайте не пойдем на Дженни Эклер – ух, честное слово, не знаю, зачем она до сих пор суетится, – а потом попробуем попасть на Гарри Хилла или Джулиана Клэра? Подсадите. Позвоню в «Золотой шар». Нет, на Гарри Хилла билетов нет. Ну что, пропустим братьев Коэнов?
Я договорилась, что встречусь с ними в шесть на Плезанс, потому что хотела сходить в «Джордж-отель» и оставить записку Тому. А в баре наткнулась на Тину. Я и не представляла, как, оказывается, далеко до Плезанс, поэтому, когда я наконец добралась туда, все уже началось и не осталось мест. Испытывая в душе облегчение, я пошла или, скорее, вскарабкалась к дому, купила чудесный печеный картофель с куриным карри и посмотрела «Несчастный случай». В девять надо было встретиться с Перпетуей в «Эссембли Румз». К 8:45 я была готова. Но я и не предполагала, что нельзя вызвать такси по телефону, так что, когда я туда добралась, было уже слишком поздно. Я вернулась в бар «Джордж-отеля», чтобы поискать Тину и выяснить, где Шез-зер. Только я взяла для себя «Кровавую Мери» и приготовилась сделать вид, что меня ничуть не беспокоит отсутствие друзей, как вдруг увидела в углу суматоху с огнями и камерами и чуть не подпрыгнула на месте. Там стояла мама, одетая, как Марианна Фэйтфул. Она собиралась брать интервью у Алана Йентоба.
– Полная тишина! – пропела она (такой голос бывает у Юны Олконбери, когда та расставляет цветы по вазам).
– И-и-и-и-и, мотор!!! Скажите, Алан, – обратилась мама к собеседнику, напустив на себя горестный вид, – приходила ли когда – нибудь вам в голову мысль… о самоубийстве?
По телеку сегодня было много интересного.
* * *
27 августа, воскресенье, Эдинбург Кол-во посещенных спектаклей – 0
2:00. Не могу заснуть. Могу поспорить, что все они сейчас на очень веселой вечеринке.
3:00. Только что слышала, как пришла Перпетуя и вынесла вердикт альтернативным комикам: «Пьюриль… совершенно несерьезно… просто глупо».
Думаю, она чего-то где-то недопоняла по ходу действия.
5:00. В доме мужчина. Я просто знаю это.
6:00. Он в комнате Дебби из отдела маркетинга. Черт меня подери.
9:30. Проснулась от рева Перпетуи: «Кто-нибудь идет на поэтические чтения?» Потом все затихло, и я слушала, как Дебби шепталась с мужчиной, а затем он пошел на кухню. И тут раздался вопль Перпетуи: «Что вы здесь делаете?!! Я же сказала: НИКАКИХ НОЧНЫХ ГОСТЕЙ!»
14:00. Ох, боже мой. Проспала.
19:00. Поезд на Кинг-Кросс. Боже. В три часа встретила Джуд в «Джордж-отеле». Мы собирались пойти на «Вопросы и ответы», но выпили несколько «Кровавых Мери» и вспомнили, что подобные мероприятия плохо на нас влияют. Ты ломаешь голову, пытаясь выдумать вопрос, машешь рукой то вверх, то вниз. Наконец все-таки задаешь его в полусогнутой позе и дурацким визгливым голосом, а потом сидишь, замерев от смущения, и киваешь, как собака на заднем сиденье машины, пока звучит двадцатиминутный ответ, который с самого начала тебя не интересовал, но обращен непосредственно к тебе. В любом случае, к тому времени, как мы сообразили, где находимся, было уже 17:30. Тут появилась Перпетуя с целой толпой людей из офиса.