Я выдернул пальцы и, подтянув девчонку еще ближе, приказал голосом, не терпящим пререканий со старшими.
– Постарайся с меня не свалиться.
И мы рухнули вниз.
Нет ничего прекрасней увидеть землю с птичьего полета. Особенно если ты, действительно, птица. А вот когда простой, смертный человек… Не до песен.
Я посмотрел вниз. Пустынный дворик. Деревья растут. Травка. Тишина и покой. Покой и тишина.
– Да сделай что—нибудь! – истошный визг компаньонки вывел меня из мира спокойствия. Не терпится ей.
– Рано еще, – ответил я как можно спокойнее и демонстративно зевнул. Хотя мимо глаз уже пролетал эдак десятый – одиннадцатый этаж. Только ветер в ушах.
И она поверила. Умница, а не ярмо на шее. Хотя дышать от ее объятий становится затруднительно.
Когда мы достигли, я имею ввиду, когда мы просвистели мимо пятого этажа, пришло время действовать.
Вся сила, вся воля была направлена в руки. Точнее на кончики пальцев. Я даже помолился Всевышнему Светилу, чтобы все получилось.
Из под ногтей ударили снопы искр. Пальцы со скрежетом зацепились за пористый материал стен, падение замедлилось и мы почти медленно опустились на землю. Элементарно просто. Попробуйте повторить.
– Гражданин! – девчонка смотрела на меня как на божество из ее снов, – Ты герой.
И долгий, долгий… ( из—за экономии места я удерживаю, насколько долгий )… долгий поцелуй. У меня аж дыхание перехватило. Тяжело в наше время приходится героям.
Где—то по соседству послышались полицейские трели. Путь нашего бегства становился достоянием врага. Не хотелось прекращать интересное занятие, но дело превыше всего.
– Уходим огородами, – у девочки на месте не только губки, но и мозги. Только непонятно, где эти огороды?
Но размышлять, здоровью вредить. Я последовал вслед за улепетывающей во все ноги девчонкой.
Огородами оказались проходные дворы, заваленные по колено мусором.
– Эй, долго нам шастать по мусорной яме?
Девчонка ничего не отвечала. Мчалась вперед не останавливаясь.
Ну что ж. Такова, видимо, моя доля. Спасать и догонять.
Девчонка неожиданно свернула с мусорной тропы и юркнула в подвал полу развалившегося дома. Я последовал вслед за ней. По пыльным ступеням, мимо обшарпанных стен, вниз.
– Здесь слишком темно, держи голову пониже, – это она меня учит, как держать голову. Я Ночной Охотник или кто?
– И еще здесь слишком грязно, – скорее для себя, чем для спутницы констатировал я. Но она услышала.
– Не волнуйся. Дальше станет еще хуже.
Нечего сказать, облегчила душу. Даже в годы моей юности, бывая на Большом Кладбище леса, я не чувствовал такой вони, как сейчас. И вот именно в этом месте живет это милое создание? Не вериться.
Девчонка немного замешкалась у одной из двери, потом справилась и гостеприимно распахнула передо мной проход.
– Добро пожаловать ко мне домой, – я же говорил! Охотники редко ошибаются.
Я прошел через не менее грязную прихожую и втиснулся в приоткрытый круглый люк. Сзади в спину ткнулась голова девчонки. Она тихо засмеялась и попросила :
– Там справа тумблер. Поверни по часовой стрелке. По часовой, а то взлетим в небо.
Как вы думаете, действуют ли в этом мире правила зеркала? Я тоже. Сомневаюсь. Хотя…
– Не найду. Включай сама.
А то поверну, да не в ту сторону. И поминай как звали. Вот Великое Светило!
Я зря думал о девчонке, как о грязном шакаленке. Комната, больше напоминающая небольшой бункер, была чистенькой и аккуратненькой. Простенькая, видавшая виды мебель, полу стертый коврик посредине. Полное отсутствие обслуживающей аппаратуры.
– И здесь ты живешь?
На то, чтобы обойти по периметру комнату, мне потребовалось двадцать шесть шагов. Не густо.
– Да. Здесь я и живу. Там ванная комната, а вот здесь, – девчонка распахнула створку шкафа и указала на небольшую металлическую дверцу, – Запасной выход.
Я не слишком разборчив в жилых помещениях, но мне всегда нравились ванные комнаты. С ультроподогревом и саморегулирующей подачей воды. И естественно, ничего подобного я не обнаружил. Там где должен был находится, простите, унитаз, я обнаружил деревянную крышку, прикрывающую уходящий в глубину колодец канализации. А вместо ванны и душа здоровенная металлическая бочка с водой и висящий на гвоздике ковш.
– Это ванная комната? – осторожно поинтересовался я, заглядывая во мрак колодца.
– Ага. Правда здорово?
Самое интересное, что девчонка говорит искренне. Не стоит обижать.
– Мило, мило, – но мыться я здесь не собираюсь. Уж лучше десяток километров до моря и обратно.
Великое Светило, да о чем я говорю? Я, вообще, не собираюсь здесь надолго оставаться. Что мне делать нечего? Поем, попью. Отдохну с дороги. Может быть узнаю в чем заключается дело девчонки. И все. И никаких.
– А как насчет перекусить?
А в ответ полнейшая, я бы даже сказал, мертвая тишина. По всей видимости обедать мне не придется. Ну да ладно. День, другой потерплю. Больше терпел.
Я осторожно опустился в пошарпанное кресло, которое натужно застонало, вытянул ноги и занялся визуальным осмотром пальцев. Для меня, для Ночного Охотника в настоящее время нет более важного и нужного оружия.
Девчонка примостилась на узкой кровати, подобрав под себя ноги. Не подумайте, что я специально заостряю внимание на ширине спального места. Просто это у меня в крови заложено. Давать всему полную оценку.
– Ну что, спасительница, выкладывай, что за дело и сколько я смогу заработать?
По моему разумению именно так должен разговаривать настоящий мужчина с потенциальным клиентом женского пола.
– А я знаю, кто ты.
Ни один мускул не дрогнул на моем лице. Я оторвался от разглядывания ногтей и устремил твердый и внимательный взгляд на девчонку.
Что она может знать? То что видела на берегу? Никаких особых выводов сделать из этого невозможно. Мое поведение в доме? Подумаешь, еще один псих.
– И кто, по твоему я?
Девчонка опустила на пол ноги и свесив голову набок беспечно сказала:
– Ты Ночной Охотник.
Кресло не выдержав, развалилось на отдельные части, и я оказался сидящим на голой земле.
Может сразу ее придушить? Или под пытками выбить признание? Каленым железом. Иголки под ногти. А может плюнуть на все. Да вернуться под грозные очи Главы Академии? Что это за сверхсекретный агент, про которого знает любая городская девчонка?
– Да ты не растрачивайся. Кресло давно пора было выбрасывать, – вы только посмотрите на эту невинность! Тут в любой момент придушить могу, а она о кресле.