Тот раздражённо дёрнул плечом, услышав стук, но не обернулся. Мрак присел за его спиной, там впереди в просвете между ветками уже виден утёс. На вершине пусто, только на миг блеснули доспехи, но уже не на вершине, Аспард выполняет приказ, спускается.
— И как ты собираешься, — спросил Мрак шепотом, — всё проделать?
— Как и договаривались, — ответил вожак раздражённым шепотом. — Заброшу туда фляжку и... удерём.
— А что в фляжке?
— Как что? — прошипел вожак.
Он начал оборачиваться. Мрак зловеще улыбнулся. Глаза вожака едва не лопнули, он даже не взглянул через плечо Мрака, где лежали без движения его напарники.
— И что теперь? — спросил Мрак.
Рука вожака метнулась к мечу. Мрак перехватил кисть, сжал. В тишине хрустнули кости. Словно в ответ раздался далекий зов охотничьих рогов, уже намного ближе. Вожак застонал, другая рука выхватила нож. Мрак перехватил и другую руку, сдавил с такой силой, что в ладони стало мокро, кровь брызнула между пальцами.
Вожак побелел, глаза от боли закатывались. Он прошептал синими губами:
— Кто... ты?... Ты не тцар...
Мрак выпустил его сломанную руку, кулак ударил в лоб. Его трясло, он чувствовал, что сюда приближается нечто злое, свирепое, уже затрещали далёкие кусты. Странно затрещали, будто нечто ломится не через них, а наступает сверху... Руки сами сорвали с пояса баклажку, он откупорил, отшатнулся от едкого запаха, вылил всю гадость на неподвижное тело, потом сорвал с себя дурацкую рубашку и дорогой пояс с золотыми бляхами, швырнул сверху, бросил бесполезные лук и меч, попятился.
Треск стал громче. Дальнее дерево вздрогнуло, затряслось, потом следующее, ещё и ещё, всё ближе. Мрак отбежал, прыгнул за кусты. Ноздри уловили сильный запах, даже очень сильный, но непривычный, словно через лес двигался огромный рак, весь облепленный тиной.
Кусты с треском повалились. Мрак ахнул и припал к земле. Зверь был похож на гигантскую жабу, только спина в толстых пластинках, как у черепахи, из каждой костяной пластины торчит острый шип. На морде тоже два шипа, больше похожие на рога. Зверь внезапно ускорил шаг, тяжёлой рысцой добежал до вожака. Огромная пасть распахнулась, Мрак увидел красное жерло, окружённое жуткими зубами. Зверь одним рывком откусил руку, быстро прожевал, но дальше Мрак досматривать не стал, кусты по обе стороны неслышно заскользили вперёд, а он отползал, пока не уткнулся в поваленное дерево.
Через час он вышел, вернее, выбежал из леса на зелёный простор. Стена леса отодвинулась чуть ли не до края земли. Сердце билось сильно и ровно, мышцы легко несли его могучее тело по лесу, перебрасывали через огромные стволы поперёк пути, кусты трещали, как мелкая сухая трава, и так бы мог бежать день, ночь и ещё день, не чувствуя усталости.
Он узнал эти места: вдали поднимаются белые стены Барбуса, а здесь, на широкой ровной и какой-то тревожной равнине разбросаны домики. Теперь, после рассказа отца Ликии про Мёртвое Поле, он замечает, что все домики, как один — жалкие, поникшие, затравленные, придавленные незримым бременем. Такие же жалкие и мрущие — сады, огороды. В прошлый раз он был здесь в полночь, тоже чуял что-то нехорошее, но сейчас у него от предчувствия беды даже волосы зашевелились на затылке.
Он побежал к знакомому домику, вот он, на окраине. Ещё издали ощутил, что здесь только что пронеслась беда. Забор повален, овцы разбежались, крыша сарая проломлена, даже снесена на правой половине. Белые обломки стропил торчат жалкие и озлобленные, как перерубленные могучим ударом рёбра.
Он перешёл на шаг, овцы блеяли, метались, сбивались в кучу. Из-за дома выбежала девушка с длинной палкой в руках. Увидев обнажённого до пояса мужчину, от страха отпрянула, он вскинул руки в мирном жесте, крикнул:
— Ликия, это я!.. Не пугайся, я просто заблудился в лесу. Она опустила палку, смотрела настороженно. Грудь её часто вздымалась, при свете дня девушка выглядела сильной и крепкой, настоящая крестьянская дочь, что сумеет и коня запрячь, и за плугом пойти, и с косой по жнивью, если потребуется, но только чересчур бледная, с кругами под глазами, будто тени мёртвых являются каждую ночь.
— Что здесь случилось? — спросил Мрак.
Она отступила на шаг, палку держала так, что могла и треснуть по башке, а руки у неё привычные к тяжёлой работе. — Прилетали, — ответила она неохотно. — Трёх овец схватили для своего Змея. Сказали, чтобы ёще троих приготовила, иначе всё здесь порушат... Ты бы шел отсюда. Если тебя застанут, то могут убить. Они такие.
— Кто? — спросил Мрак сердито. — Кто прилетал? Она огрызнулась:
— Откуда я знаю? Ты-то кто?.. В прошлый раз ты был одет проще...
Он опустил взгляд на свою одёжку. Хоть и оставил царские одеяния и шапку в коляске на бедном Хугилае, раззолоченную рубаху из дорогого полотна и пояс
— на самых поздних убийцах, но брюки и сапоги все-таки тцарские, роскошные...
— Разве? — удивился он. — Какие вы, женщины, глазастые! Мне вон всё едино, что на мне. Мужчина, значитца... Но ты их послушалась, овец приготовила?
— А что мне ещё делать? — ответила она ещё рассерженнее. — Они сверху могут поджечь дом, амбар... Попробуй не послушаться! Если бы отец был дома... Да и то, что он сделает? И братишки у меня совсем маленькие.
— А кто... — начал он и осёкся.
Она тоже вскинула голову, в небе как будто появилась тёмная точка, медленно росла в размерах. Мрак, напрягая зрение, рассмотрел крохотное зелёное тело. По бокам иногда поблёскивало, словно крылья ловили и разбрасывали капли дождя.
— В доме какое-нибудь оружие есть? — спросил он. Сердце затрепетало, кровь ударила в голову, вздула мышцы. Он сразу ощутил себя легко и дома: драка — для него то же самое, что вода для рыбы. Он захохотал, грудь раздвинулась с такой охоткой, что затрещали мышцы. Девушка вздрогнула, кивнула на то место, где на брюках остался отпечаток широкого пояса.
— У тебя должен был быть меч.
— Должен бы, — ответил он с веселой досадой. — Или хотя бы секира.
— В доме есть лук...
Она не договорила, а он уже запрыгнул в дом. Во второй комнате на стене в самом деле лук, могучий, гигантский, изготовлен из единого куска толстого чёрного дерева. В углу стрелы, непривычно толстые, длинные, а в плетёной корзине три мотка с тетивами. Похоже, сильно сдавший отец совсем недавно был еще знатным охотником. Или воином.
Мрак схватил лук и стрелы, выбежал на крыльцо. Змей уже разросся, он хорошо различал салатного цвета крылья, продолговатое тёмно-зелёное с серым тело. Он торопливо накинул петлю, упёр в землю, согнул, чувствуя, как трещат мышцы, дотянулся и набросил петлю на другом конце тетивы на другой рог. Слышал, как среди двора охнула девушка, то ли испугалась Змея, то ли удивилась, что согнул лук, то ли испуганные овцы никак не хотели идти в сарай.