Двое разбойников, что кинулись было следом, остановились, попятились. Мрак покачал головой:
— Я ж говорил? Теперь вас двое. Если хотите уцелеть, то берите ноги в руки и дуйте бегом.
Разбойники переглянулись. Один сказал угрюмо:
— Ладно. Но мы возьмем своих коней.
— Это я предлагал раньше, — возразил Мрак. — Когда было трое. Не согласны? Что ж... Уцелевшему я разрешу уползти голым.
Оба снова посмотрели друг на друга, потом на Мрака. Он видел как в их угрюмые отупевшие лица заползает страх. Попятились, не сводя с него взглядов, затем повернулись и побежали.
Мрак привязал коня вместе с остальными, крикнул в черный зев:
— Эй, есть кто там?
Запахи смешивались, завивались в клубки, как всегда в узких расщелинах, где ветер падает сверху и затем в ярости бросается на стены.
Донесся слабый стон. Мрак посмотрел вслед убегающим разбойникам, поколебался, полез в темноту. Ход вскоре расширился, он оказался в неширокой пещере. Глаза привыкли, он увидел связанных женщин и мальчонку. Торопясь выбраться наружу, как бы не вернулись и не сперли коня, он торопливо перехватил ножом веревки, подхватил мальчишку и вынес на свет.
Мальчонка был худой, желтый, словно только что тяжко переболел. Хотя кости его были плотные, в плечах широк, и если не помрет, то мог бы вырасти в могучего бойца.
Следом выбрались, поддерживая друг друга, обе женщины. На Мрака взглянули со страхом и благодарностью. Одна сказала слабым голосом:
— Кто ты, благородный человек? Ведь за спасение двух нищенок трудно ждать награду...
— Что у вас за страна, — сказал Мрак с отвращением. — Все только и думают о выгоде, прибыли, доходе. Если боги вас не сотрут с лица земли, то сами друг друга продадите чужеземцам. Ладно... Сможете выбраться дальше? Я оставляю вам этих коней. Скоро по дороге проедет царь со своими боярами. Присоединяйтесь к ним, там будете в безопасности.
Вторая женщина с благодарностью простерла к нему руки:
— Спасибо, добрый человек! Пусть боги вознаградят тебя.
— Это лишнее, — отмахнулся Мрак. — Если хотите, я вас выведу на дорогу. На коней-то сами взберетесь?
Не дожидаясь ответа, соскочил на землю, помог взобраться на коней, выбрал самых смирных. Мальчишку посадил на конскую спину впереди себя, тот льнул к нему, ласкался, словно обделенный солнцем листок травы.
— Как зовут тебя? — спросила первая женщина.
— Что в имени моем, — отмахнулся Мрак. — Я простой человек из Большого Леса, зовут меня Мрак. Путь мне отмерен, час мой близок. Но другие пусть живут, пусть греются на солнце.
Первая женщина сказала медленно:
— Я слышала о тебе, человек из Леса.
Вторая взяла поводья в руки, легонько тронула коня шагом. Голос ее дрогнул:
— Не знаю, надо ли такое говорить... Но этот ребенок может стать твоим убийцей.
Первая женщина вскрикнула со страхом:
— Писканя, не смей!
— Почему? — удивился Мрак. — Почему должен меня хотеть убить?
— Он сын твоего злейшего врага.
Мрак протянул насмешливо:
— Только и всего-то? Да у меня этих врагов больше, чем блох на дворовом псе. А дети за отцов не отвечают.
Он потрепал мальчишку по голове. Тот застенчиво спрятал лицо у него на животе. Тонкими детскими ручонками обнял, не хотел отлепляться.
— Но он сын твоего врага, — повторила женщина, которую назвали Писканей.
— Ага, — сказал Мрак понимающе, — значит, я должен его сейчас же убить?
— Писканя... — простонала женщина с тоскливыми глазами.
Мрак передал ей мальчишку, на ее лице метался сильнейший страх. Мрак сказал ободряюще:
— Даже, если ему суждено убить меня, если так записано в Книге Судеб, то и тогда я его даже пальцем не трону. Дите ведь! Убьет, так убьет. Значит, таким вырастили.
Мара смотрела с отвращением. Медея перевела недоумевающий взгляд на
Они протиснулись сквозь узкий проход в скалах, а дальше открылась дорога вдоль отвесной горы. Мрак всмотрелся, показал рукой:
— Во-он едут люди!.. Пышные, богато одетые, на сытых конях с красными попонами. Это царь с боярами. Вон его коляска, видите? Езжайте к ним, падайте ему в ноги. Когда это прилюдно, он не откажет: даст помощь. А я должен поспеть раньше них.
Он повернул коня. Первая женщина молчала, смотрела исподлобья. На рано постаревшем лице большие печальные глаза казались единственно живыми. Вторая женщина, которую звали Писканей, грустно улыбнулась:
— Прощай, герой!
— Удачи вам, — пожелал Мрак.
Он ткнул коня каблуками под бока, тот фыркнул и с ходу пошел в галоп. Вскоре выметнулись на дорогу, Мрак повернул коня и помчался к перевалу, где, как он видел, везли прах великого героя.
Додон сперва увидел громадную толпу, что медленно ползла навстречу, затем разглядел посередке крытую повозку. Повозка уже была разукрашена цветами, по бокам шли парни с бубнами, дудари голосили на трембитах, высоко вскидывая к небу длинные трубы, а впереди плясали танец смерти мальчишки с короткими мечами в руках.
Он покрутил головой:
— Сколько же народу набралось!
Голик держался рядом, всматривался в толпу. Наконец с облегчением выпустил дух, улыбнулся:
— Все, как мы и хотели.
— Точно нет его? — засомневался Додон. — Толпа громадная. Мог и не углядеть.
Он сам жадно обшаривал толпу глазами, но видел, что постельничий прав. Мрак не тот человек, которого не заметишь даже в самой большой толпе.
Часть народа, обгоняя повозку, заспешила вперед к царю. Додон покосился на Голика, слез с коня и, передав повод отроку, смиренно встал на колени в дорожную пыль. Рядом встал Голик.
В торжественном молчании дождались повозки. Додон видел только серую пыль вокруг колен, но уши ловили изумленный и одобрительный ропот, ахи, охи, восторженные восклицания. Царь склонил колени перед прахом героя, что возвращается на родину! Славу такому царю и долгие лета!
Когда конское фырканье приблизилось, Додон встал, вскинул длани к небу:
— Приветствую тебя, мой божественный предок!.. Наконец-то вернулся на родину. Ее ты защищал от врагов всю жизнь, будешь защищать и теперь.