Я не лгу, — возразил он резко. — Звонил я тебе дважды. И оба раза после трех гудков бросал трубку. Клянусь.

Не верю я тебе. — Она смерила его хо­лодным взглядом. — А теперь оставь меня в покое, ладно? — И с этими словами Лили припустила по Дивизионной улице. Лили сбавила шаг, лишь убедившись, что Рик ос­тался далеко позади.

В эту ночь, сидя за уроками, она каждую минуту ожидала телефонного звонка, но он так и не раздался.

Зато теперь, зная, что надоедал ей Рик, чувствовала некоторое облегчение. «Здорово, что я его отшила, — подумала она. — Теперь он от меня отстанет».

Придя на следующий день в школу. Лили сразу же заметила кучку ребят, столпивших­ся возле доски объявлений.

Проложив к ней дорогу, девушка увидела, что вывесили оценки за четверть. Грэм ока­зался лучшим учеником в классе, а она заня­ла второе место.

Ух ты, — пробормотала Лили, снова и снова просматривая строчки, как будто от этого они могли измениться.

Миссис Баррис все-таки поставила ей пять с минусом. Но этого оказалось недостаточно, чтобы преодолеть небольшое расстояние, от­делявшее ее от Грэма.

Весь остаток дня Лили пыталась выкинуть из головы четвертные оценки. Но даже во вре­мя заседания редколлегии, состоявшегося по­сле уроков, думала только о них.

Едва завидев Лили, Алекс протянул ей пач­ку листков. Она совсем забыла, что Скотт со­бирался сегодня вновь попробовать отпеча­тать тираж. Все члены редколлегии должны были просмотреть материал и, пока еш;е не поздно, внести поправки.

Кажется, я нашел в твоем эссе ошибку. Лили, — заметил Алекс. — По-моему, во втором абзаце пропущена строка. Посмотри-ка.

Девушка быстро пробежала глазами стра­ницу, но никаких ошибок не заметила, поэто­му произнесла:

Очень смешно.

Парень дернулся, словно ужаленный:

- Я только хотел помочь. Что с тобою про­исходит?

- Извини, Алекс. — Лили неожиданно почувствовала, что готова разреветься, и изо всех сил постаралась сдержать слезы. — Я не хотела тебя обидеть. Просто расстроилась из-за отметок. — Она отвернулась, чтобы никто не заметил все же выступившие слезы. — Как я скажу родителям о победе Грэма? Они совсем разочаруются во мне.

До конца учебного года еще уйма време­ни, Лили, — мягко произнес Скотт, подходя к редакторскому столу. — Ты успеешь подтя­нуться.

Девушка горько покачала головой:

Все кончено. В любом случае выпускная речь достанется Грэму.

Но второе место не так уж и плохо, — вмешалась Джулия. — Для твоих друзей ни­чего не изменилось. Думаю, родители тоже не слишком расстроятся.

Ты не понимаешь, Джулия! — воскликну­ла Лили резко. — Никто из вас не понимает! — И, хлопнув дверью, она кинулась по коридору к девчоночьей душевой. «Как я расскажу обо всем родителям? — думала девушка, глядя на свое отражение в зеркале. — Как я им признаюсь?»

Этим вечером в аптеку зашло всего не­сколько посетителей, так что Дядюшка Боб вместе с племянницей ушли пораньше.

Собрав учебники. Лили решила отправить­ся в типографию и посмотреть, как печатается журнал. Ей хотелось срочно повидать друзей и извиниться за свою выходку на заседании.

Издалека здание казалось совсем темным. На дверях оказалась приколота записка: «Вернусь в половине десятого. Мистер Джекобсон ».

Лили посмотрела на часы. Было двенад­цать минут десятого. Она поняла, что пришла слишком рано.

Девушка толкнула дверь, и та отворилась.

«Странно, — удивилась она. — Почему же мистер Джекобсон не запер ее на замок?»

Пройдя внутрь, Лили увидела лампу, стоящую на небольшом столике, и включила ее, собираясь приняться за уроки. Но едва только сняла ранец, как по зданию пронесся какой-то гул. Она огляделась по сторонам и решила: «Должно быть, это пресс. Наверное, все-таки начали печатать журнал». И тут в глубине помещения заметила мерцающий огонек.

— Мистер Джекобсон! — позвала девушка.

Никто не ответил.

Тогда Лили направилась в печатный цех. Гул все нарастал. Слышались грохот и щелка­нье.

К ее удивлению, пресс работал.

Большой бумажный рулон быстро разма­тывался, лента направлялась между валика­ми. Из-за этого и раздавались оглушитель­ный грохот, клацанье.

Прикрыв руками уши. Лили подошла по­ближе, желая рассмотреть отпечатанные страницы. Но как только вошла в цех, в лицо ей брызнула какая-то горячая жидкость.

— Эй! — прошептала девушка, проводя пальцами по щеке.

И замерла от изумления. Рука оказалась испачкана красным. Может, это типографская краска? Но поче­му журнал печатают этим цветом?

Лили снова провела ладонью по щеке. И снова принялась разглядывать пальцы. Нет. Это была не краска. Это была кровь.

Глава 11

Неееет!

Лили испустила испуганный крик, почув­ствовав, что горячая красная жидкость сно­ва брызнула ей в лицо и испачкала ее тенни­ску.

Откуда она взялась? Откуда?

С крутящегося пресса?

Превозмогая нарастающий ужас, Лили стерла кровь с лица и приблизилась к нему.

Ой!

Пресс вовсе не вращался, как она думала. Огромный рулон бумаги заклинило.

Заклинило... Заклинило...

Неееееет! — громкий крик Лили разнес­ся по всему помещению.

Бумажный рулон не пускали чьи-то голова и плечи.

Голова Грэма. Плечи Грэма.

Грэм! — тихо позвала она. — Ты жив? Ты еще жив? — Лили кинулась к прессу. Схватила парня за талию, потянула изо всех сил. — Ты жив, Грэм? Ты жив?

Она все тянула и тянула его обмякшее ок­ровавленное тело.

Еще один сильный рывок — и бумажный рулон повернулся.

Он двигался медленно. Очень медленно.

И тело постепенно освобождалось.

Лили услышала, как трещат под рулоном кости. Потом увидела целую реку яркой кро­ви, залившей пресс, тихо капающей на бетон­ный пол, на ее джинсы и ботинки.

С ужасным хлопком переломанное тело Грэма свалилось на пол. Его безжизненное, залитое кровью лицо уставилось в потолок.

«Я... не могу... дышать... — поняла Ли­ли. — У меня судорога... судорога... не мо­гу... дышать...»

Земля ушла из-под ног и ударила по лицу.

Лили открыла глаза. Склонившийся над нею Алекс тряс ее за плечи.

И вдруг дико завопил.

Скотт и Джулия стояли неподалеку — Ли­ли услышала и их крики.