– Слушай, по-моему, это Крестовская, – сказал Игорь.
– Да нет, просто похожа, – отмахнулся Артем, – хотя… Ну конечно, она ведь жена Калашникова-старшего.
– Я надеюсь, ты к ней приставать не собираешься?
– Нет, это перебор, – засмеялся Артем, – я так в пугало для знаменитостей превращусь, если никому проходу давать не буду. Меня сейчас интересует Орлова.
Игорь хотел сказать, что его коллега и так уже превратился в пугало для знаменитостей. Но неохота было опять затевать перепалку, тем более на голодный желудок.
Сиволап и Корнеев отвлеклись только на секунду, а когда огляделись, бомжа Бориски рядом не было.
– Ну вот, смылся, – Артем от досады больно хлопнул себя по коленке и поморщился, – твоя работа, ты сказал – иди, он и пошел.
– Да хрен с ним! – пожал плечами Игорь. – Обычный жулик.
– А если нет? Вот вечно ты лезешь, – набросился он на оператора, – я бы поторговался с ним, вдруг он и правда видел?
– Ага, конечно! Если тебе полтинник некуда деть, лучше мне отдай, – проворчал Игорь. – Вон он, голубчик, выглядывает. Не волнуйся, без денег он теперь от нас не отлипнет.
В двух шагах от качелей стоял маленький домик. Такие есть во многих дворах. Их строят для детских игр, но дети редко залезают внутрь. Из сказочных избушек воняет за версту. Там, как правило, справляют нужду бомжи и случайные вечерние прохожие, которым приспичило, а нормального сортира поблизости нет.
Взлохмаченная голова Бориски смешно выглядывала из низенького дверного проема.
– Ну ты чего? – позвал его Артем. – Вылезай. Бомж, покряхтывая, вылез из избушки.
– Слышь, мужики, а это чего за девка приехала на черной тачке? – спросил он таинственным шепотом.
– Понравилась? – усмехнулся Сиволап.
– Класс! – Бориска сладко зажмурился. – Прямо как с рекламы.
– Это актриса Маргарита Крестовская, – снисходительно объяснил Игорь. – А ты почему спрятался?
– Да я это… – бомж смущенно потупился, – отлить надо было. У забора неудобно, здесь народу много, женщины-дети.
– Ты, Бориска, прямо интеллигент! – заметил Игорь.
– Значит, Крестовская Маргарита, – задумчиво произнес бомж. – Актриса, говоришь? И чего, правда, что ли, в рекламе снимается?
– Да я смотрю, ты от телевизора не отлипаешь! – похвалил бомжа Артем. – Давай договариваться как интеллигентные люди. Полтинник «зелеными», полтинник «деревянными».
– Слышь, а она чего, Крестовская эта, живет здесь или, в гости приехала?
– Не отвлекайся, – поморщился Артем, – выкладывай свою информацию. Игорь, давай камеру.
– Эй, подожди с камерой-то, в натуре! – Бомж испуганно закрылся рукавом. – Мы так не договаривались.
– А как же ты думал? Без камеры и микрофона твои слова гроша ломаного не стоят.
– Это значит, вы меня заснимете, а потом всей стране покажете? Как я, дурак такой, говорю, что киллера видел? Не-е, мужики, не пойдет!
– Никто тебя показывать не собирается, – стал объяснять Артем, – тем более всей стране. Мы вообще эту пленку спрячем. Пока киллера не поймают, ее никто в эфир не пустит. Понял?
– Понял, – кивнул бомж, – но сниматься все равно не буду. Хотите, чтоб я про киллера рассказал, – давайте бабки, расскажу. Но без камеры.
– А между прочим, почему ты в милицию не пошел, если видел, как убили человека? – встрял Игорь.
– Ты чего, совсем, что ли, в натуре? – засмеялся бомж. – Я к легавке по доброй воле на пушечный выстрел не подойду! Они ж меня затаскают, и что буду иметь в итоге? Ведро дерьма и дырку от бублика вместо денег.
– Логично, – кивнул Игорь.
– Ладно, хватит резину тянуть. – Сиволап потихоньку терял терпение, к тому же боялся из-за возни с этим Бориской пропустить Орлову.
Из кожаного набрюшника он вытащил пятидесяти-долларовую купюру и показал упрямому бомжу. У того заблестели глаза, грязная дрожащая рука потянулась к деньгам.
– Э, нет, дружок. Давай рассказывай. – Сиволап помахал купюрой у него перед носом.
– Ну вы это, в натуре, мужики, не снимайте меня, я вам так все расскажу, а, мужики, ну сукой буду, не вру, – заканючил Бориска.
– Кончится это когда-нибудь или нет! – не выдержал Игорь. – Я жрать хочу, у меня язва, живот уже болит, а мы здесь с тобой возимся два часа. Будешь рассказывать в камеру или нет? Не будешь – вали отсюда! Знаем мы таких свидетелей! Вон, у ларька целое стадо таких свидетелей. За десятку что хочешь наплетут! Тебе полсотни баксов предлагают, а ты выпендриваешься! Все, катись, надоел!
Артем для пущего эффекта опять показал Бориске купюру и тут же спрятал.
– А-а, хрен с вами! – махнул рукой бомж. – Живы будем – не помрем, а помрем – не страшно! Включай свою камеру!
* * *
Маргоша нарезала крабовые палочки для салата и тихо насвистывала мелодию песенки из боевика «Верное сердце путаны».
– Это Катя звонила? – спросила она, когда Жанночка вернулась из комнаты в кухню.
– Мне кажется, нам не хватит майонеза, – произнесла Жанночка в ответ.
– Ну, выйдешь и купишь, – пожала плечами Маргоша, – ты странная какая-то сегодня. Ты можешь ответить по-человечески, кто звонил?
– Нет. – Жанночка заглянула в кастрюлю, в которой варился рис. – Надо же, как долго. А написано на упаковке – всего пять минут.
– Что нет? Кто звонил-то?!
– А… да, это Катя. – Открыв холодильник, Жанночка присела перед ним на корточки:
– Слушай, может, еще добавить сливочного масла?
– Добавь. Катя сказала, где она?
– Нет. Я не спрашивала.
– А когда вернется?
– Не знаю. – Жанночка достала масленку и захлопнула холодильник. – Я думаю, в салат надо обязательно положить оливки.
– Катерина на свидание к любовнику ушла, что ли? – усмехнулась Маргоша. – Ну и молодец, правильно.
Жанночка густо покраснела, открыла рот, чтобы выпалить в ответ какую-нибудь резкость, но сдержалась.
Маргоша стала опять насвистывать мелодию из боевика.