Брови Эйвори Шайрс поднялись, когда она узнала одного из вновь вошедших.
– Мистер Вильям Стид, полагаю? Тот поклонился как можно галантнее:
– Да, мэм. Простите, не имею чести вас знать.
– Я миссис Эйвори Шайрс, мать лорда Дадли Шайрса. Теперь я вижу вас во плоти. Я склоняюсь к тому, чтобы доверять статьям «Пэл мэл гэзетт», – она протянула ему руку, словно они оба были на приеме в особняке Мальборо.
Он вежливо принял ее руку:
– Ах, да – это вы послали меня сюда в первый раз. И, конечно, я слышал о вашем участии в движении суфражисток, – он огляделся вокруг. – Я удивлен, что встретил вас здесь, но теперь начинаю думать, что женщинам нужно предоставить право голоса.
– Я рада, что вы признали этот факт, – улыбнулась Эйвори.
Стид отступил в сторону:
– Позвольте представить вам эту леди.
Его спутница вышла вперед, ее взгляд остановился на полулежавшем в кресле мужчине. Проследив за ее взглядом, Миссис Шайрс оторопело уставилась на сидевшую у него на коленях шлюху в розовом кружевном белье и зашнурованных до колена сапожках.
Проститутка подняла взгляд. При виде уставившихся на нее леди она взвизгнула от смущения и, подхватив юбку, вскочила на ноги. От этого движения ее соски вывалились из корсета. Она прикрылась руками и убежала прочь.
– Т-теренс? – прошептала его жена. Старик ее не услышал.
– Теренс? – повторила она.
– Кто вы? – ощетинилась леди Гермиона. Ее белый грим потек, чернильно-черные волосы выбились из прически-помпадур.
Клариса вздрогнула при виде содержательницы борделя, но сохранила светский тон:
– Я вас не знаю, – надменно ответила она. – Мы не представлены.
– Это мой дом, – леди Гермиона ткнула себя большим пальцем в грудь. – По-моему, вам лучше представиться и объяснить, что вам здесь нужно – или выйти отсюда.
Клариса вздернула подбородок:
– Я – Клариса Аделаида, леди Монтегю. Я пришла сюда за своим мужем. В час горя ему нужно, чтобы я была рядом с ним.
В конце фразы ее голос сорвался, потому что Монтегю потянулся за бокалом и графином. Тихонько хихикая, он наполнил бокал доверху и залпом выпил.
– Значит, вы его новая жена, – неприятно засмеялась леди Гермиона.
– Прошу прощения, но я уже семь лет замужем за ним.
– Прежде он был моим, – вульгарно похвасталась содержательница борделя.
– Тогда вы, разумеется, не слишком много значили для него, – гордо сказала леди Клариса. Она прошла через комнату и положила руку на плечо мужа. – Теренс?
Монтегю повернул к ней голову, но его взгляд был бессмысленным. Он отмахнулся от ее руки, словно от надоедливой мухи. Леди Клариса сморщила нос, почувствовав идущий от него запах.
– Вы напоили его, – обвинила она леди Гермиону.
– Я продаю вино, он покупает вино, – злобно ответила та.
Кэйт положила руку Гермионе на плечо:
– Пусть она забирает его. Кому нужен этот пьяный старый дурак?
– Прочь! Он мой! Терри! Но Кэйт схватила се за руку.
Тем временем леди Клариса наклонилась к уху мертвецки пьяного мужа:
– Теренс, – познала она.
Он мутным взглядом уставился ей в лицо:
– Кто ты?
Клариса, поморщившись, отпрянула от смеси запахов перегара виски и крепкого табачного дыма.
– Я Клариса, твоя жена.
– Мою жену зовут Эвелин, – он отвалился назад и потянулся за бокалом.
– Не пей больше, – она попыталась отобрать у него бокал.
– Отстань, черт бы тебя побрал, – Монтегю неуклюже шлепнул ее по руке.
Клариса заметила, что они оказались в центре внимания окружающих. Просторный, неровный, но все-таки круг, образовался вокруг них. Жадные глаза ловили каждое их движение. Две женщины посреди салона влезли на диван, чтобы было виднее.
– Теренс, пожалуйста, – глубоко вздохнув, наклонилась к нему Клариса. – Позволь, я отвезу тебя домой.
– Отвезешь куда?
– Домой. Тебе плохо, Теренс. Тебе нужен покой.
– Мне не плохо. Мне… никак. Чувствую себя… просто прекрасно, – Монтегю глядел на окружающих, не узнавая никого. Вдруг его лицо исказилось, и из глаз потекли слезы. – Джордж умер.
– Ох, Теренс, – Клариса поправила его волосы, свесившиеся на лоб. Это было уже слишком. Для нее и окружающих видеть его в таком состоянии было позором. Она не любила этого человека, но глубоко ему сочувствовала. Нужно было отвезти его домой.
– Мистер Стид! – позвала она.
– Да, мэм, – подошел к ней журналист.
– Вы поможете мне забрать его отсюда?
– Я уверен, что мы как-нибудь с этим справимся.
– Теренс, ты можешь встать? Монтегю снова взглянул на нее:
– Я с тобой знаком?
– Я твоя жена, Клариса, – она попыталась поднять его с кресла, но он отказался сдвинуться с места.
– Мою жену зовут Эвелин.
– Он не помнит вас, – стала настаивать леди Гермиона. – Я же говорила вам. Его место здесь, со мной, и я позабочусь о нем.
Клариса обернулась к ней:
– Даже одного взгляда на него достаточно, чтобы понять, как вы о нем заботитесь. Его место дома, с дочерьми. Ему не место в борделе, – она подтолкнула его сильнее. – Вставай, Теренс. Вставай.
Стид обошел кресло и стал поднимать Монтегю с другой стороны. Вместе им удалось поставить его на ноги. Вдруг тот резким движением отпихнул их и уселся обратно:
– Нет. Отстаньте от меня. Я не хочу никуда идти. Налейте мне еще бокал, – он потянулся за графином.
– Миссис Бьюфорти… – инспектор Ревилл вынул блокнот и записал на нем дату.
– Если вы пришли арестовать это чудовище, занимайтесь своим делом, – она указала на Джоко. – Если нет, убирайтесь к дьяволу.
– Посетители, – снова вмешался Берт.
– Мелисса! – вскрикнула Мария.
– Питер, что это значит? – поинтересовалась Эйвори.
– Я должна была приехать, – просто объяснила Мелисса. – Мы приехали сюда, чтобы разобраться с этим раз и навсегда.
– Сучка! – взорвалась леди Гермиона. – Я не думала, что у тебя хватит смелости появиться здесь.
– Я бы и не появилась, леди Гермиона, – Мелисса смело взглянула ей в лицо. – Но вы должны оставить меня в покое. Я не убивала Джорджа Монтегю. Я, как и все, сожалею о его смерти.
– Сомневаюсь.