И с комичным видом развел руками.
Вечером Вилли принес ко мне в гостиничный номер материалы по планете Китигай.
– Изучи. Послезавтра вечером я буду готов выслушать твои соображения.
– Насчет чего?
– Надо срочно вытащить оттуда одного человека. Срок – неделя, максимум десять дней. Его зовут Серафим Петров, он один из ведущих инженеров компании «Норихиро». Тридцать пять лет по земному счету, неженат, бездетен. Уважаемый человек, на службе на хорошем счету.
– А в чем дело?
– Он раб.
Оставшись один, я первым делом смыл с кожи соль под душем, запер балконную дверь и отрегулировал температуру в номере до комфортной кондиции. Возможно, кому-то было бы жарковато, ну а мне в самый раз. Никто не мешал мне и вряд ли мог помешать – Вилли снял весь верхний этаж крохотной частной гостиницы, состоящий, если честно, всего-навсего из двух номеров, и предупредил хозяина-грека, что мы не любим посетителей. Гостиница была старая, выстроенная из потрескавшихся от времени камней, оплетенных лозами дикого винограда. Не уверен, что она была построена во времена киликийцев, а вот во времена мусульманского пиратства – очень может быть. Толпа деловитых, хорошо знающих свое ремесло головорезов высаживалась на берег с галер, шла широкой облавой, мгновенно давя стихийные очажки сопротивления, вламываясь в дома, хватая не успевший разбежаться живой товар, – а дом стоял, глядя равнодушными окнами на человеческую мельтешню…
Стоп. Долой фантазии. Есть информация: некто Серафим Петров на планете Китигай – раб. Получено задание: вытащить его оттуда. Приступим.
Я начал с общих сведений о планете. Китигай – пятая планета в системе желто-белой звезды класса F6V, известной по земным каталогам как Гамма Змеи. Планета делала оборот вокруг звезды без малого за два земных года, но продолжительность суток мало отличалась от земной или твердианской. Сила тяжести – восемьдесят восемь процентов земной. Климатические условия близкие к земным, но с меньшими колебаниями температур. Атмосфера пригодна для дыхания без каких-либо приспособлений, не говоря уже о биохимической натурализации. Местные болезнетворные микроорганизмы не выявлены. На планете успела развиться жизнь, но, насколько я сумел разобраться, находилась пока где-то на уровне кембрия-ордовика – словом, в морях фауна так и кишела, а земля, как водится, была пуста и безвидна, если не считать каких-то червей, выползавших на литораль покувыркаться в слое ила. Три столетия терраформирования сделали свое дело. Дружные и трудолюбивые переселенцы начали с малого и добились впечатляющих результатов. Однако же, рассмотрев снимки поверхности планеты с высоты, я невольно присвистнул и рассмеялся.
Вся планета была испещрена оспинами. Каждая оспина – небольшой цветущий участок с домиком, деревьями, живыми изгородями, а нередко еще и с декоративным прудиком. Между оспинами повсюду расстилалась безжизненная каменистая пустыня, кой-где прочерченная прямыми ниточками дорог и петлями ручьев и речек. Перед возведенными там и сям плотинами сверкали водохранилища, к ним жались возделанные поля, и оспины усадеб в таких местах попадались чаще. Кое-где они просто гнездились, а между ними наблюдались строения явно промышленного назначения, более или менее одинаковые во всех обитаемых мирах. Наверное, эти скопища следовало считать городами.
Давно я не смеялся так легко и беззлобно. Японцы и на планете Китигай остались японцами. Привыкнув жить в великой тесноте, любовно возделывая каждый свободный клочок земли, будь он размером хоть с коврик для собаки, переселенцы из Страны восходящего солнца сначала обалдели от невероятного количества свободной земли и немедленно начали приводить планету к цветущему виду. Засыпать бесплодную почву слоем гумуса, предварительно накопив последний! Выстроить красивые домики! Облагородить местность вокруг них, чтобы было приятно для отдохновения и лезли в голову правильные мысли! Выкопать прудик и запустить в него декоративных рыб, высадить деревья, живописно нагромоздить валуны, проложить меж ними тропинки со ступенями и мостиками – на это японцы всегда были великие мастера. Но главный стимул – устроиться на порядочном расстоянии от надоевших хуже маринованной редьки соседей! Одни! Каждая семья – сама по себе! Великий простор вместо скученности! С ума можно сойти.
Возможно, именно поэтому планета получила название Китигай. Там сбылась вековая мечта японцев о жизни без внутренних невидимых цепей, без осточертевшей тесноты и тщательно сдерживаемого исступления. Но через одно, может, через два поколения оглянулись вокруг – охнули. Ничего похожего на города и поселки не получилось – лишь оспины усадеб среди мертвых первичных пустынь, где отказывался приживаться даже саксаул. Островки игрушечной красоты в окружении каменно-песчаного однообразия. Ну разве не Китигай? Он и есть.
Значит, развит транспорт, сказал я себе и не ошибся.
Сеть дорог для колесных колымаг рассекала сушу планеты вдоль и поперек. Каждая пятая семья владела антиграв-катером, и каждая третья намеревалась приобрести его в недалеком будущем. Богатая колония. Так, посмотрим структуру экспорта-импорта… Ага. Рудные месторождения, конечно же, хоть и не такие уникальные, как на Тверди. Что там насчет местной промышленности?.. Гм, ну что ж, совсем неплохо. По сравнению с Твердью – просто великолепно. Можно сказать, благополучный мир, уверенно катящийся по рельсам в еще большее благополучие.
И вдруг – рабство?!
С чего бы? И главное – зачем? Я довольно неплохо знал структуру народонаселения Земли с характеристиками основных наций и твердо помнил, что ленивый японец и посейчас большая редкость, а уж триста лет назад – тем паче. Исключительно трудолюбивый народ. Может, на Китигае они обленились настолько, что не устояли перед соблазном завести себе рабов?
Нет, как-то не вяжется. На что местным рабы, когда любой хозяин может набрать сколько угодно новопоселенцев в батраки, платить им гроши и требовать работы до изнеможения, а нет – пшел вон!
С помощью менторедуктора я запихнул в себя китигайское законодательство – не было в нем никаких запретов нанимать босяков на каких угодно условиях. Это меня не удивило, скорее удивило бы обратное. Зато я захлопал глазами, узнав, что Китигай вот уже полтораста лет имеет собственное выборное правительство, ответственное перед народом, и Администрацию, ответственную перед земным Министерством колоний. Таких чудес я не мог припомнить. Как одно уживается с другим? На Тверди Администрация слетела, еще когда у нас не существовало никакого выборного правительства, а было бы оно, слетела бы тем более. Один пинок – и нет ее. Ну да, верно, потом – война с метрополией, тут и к гадалке не ходи. И все равно твердиане дали бы Администрации хорошего пинка. А как же? Если свобода, так уж свобода, и без никаких. Но твердиане – одно, а китигайцы, как видно, совсем другое. Они предпочли пойти путем нажимов, противовесов и компромиссов и ушли довольно далеко. Узнав, сколько новопоселенцев принимает Китигай ежегодно, я даже присвистнул от удивления. Всего шесть с половиной тысяч, причем этот лимит был закреплен законодательно. Ну и дела!