– Надо бы ему помочь, слезай с дерева.
– Одну минуту, ваша милость, слезть труднее, чем забраться.
Гном спустился на землю и поспешил к находившемуся неподалеку кусту.
– Ты куда?
– Я за Шустриком, ваша милость, сейчас вы на него сядете, а я побегу.
– Нет, спасибо. Лучше я побегу, а ты как-нибудь на своем Шустрике. Тихо!
Каспар взмахнул рукой: мол, тише, и гном замер.
– Они там, – уверенно сказал Каспар, показывая рукой направление.
Фундинул вывел из-за куста Шустрика, который как ни в чем не бывало жевал сломанную еловую ветку.
– Шустрик, выплюнь! Шустрик, выплюнь, это нельзя, она же горькая!
Гном пытался отобрать у мула ветку, однако тот отчаянно мотал головой, ему вкус зеленых иголок нравился.
– Ты глупее орка, Шустрик, – посетовал Фундинул, взбираясь на своего скакуна. – Давай уже, следуй за его милостью, нам нужно спасать Аркуэнона…
Каспар быстро бежал по лесу, придерживая поочередно то ножны, то Трехглавого дракона, который больно бил по правому бедру. Следом, не отставая ни на шаг, Фундинул гнал своего Шустрика. Поскольку мул был значительно меньше мардиганцев, маневрирование между стволами деревьев давалось ему легче.
Пробежав ярдов триста, Каспар остановился и поднял руку, давая знак гному остановиться.
– Что там, ваша милость?
– Его гонят прямо на Бертрана. Вернее, он сам выводит туда погоню.
– Лишь бы у него сил хватило, – заметил гном.
– Хватит, – сказал Каспар не слишком уверенно. Судя по крикам и треску ветвей, за эльфом гнались все, кто прорвался через реку.
– Нам туда! – снова махнул рукой Каспар. – Живее!
Однако они уже не успевали, ярдах в сорока перед ними – со свистом и криками – слева направо пронеслась погоня. Разумеется, Аркуэнона слышно не было, он летел едва касаясь земли, а за ним, улюлюкая и неловко петляя между деревьями, скакали наемники.
Каспар добежал до проделанной ими просеки и помчался за ними следом.
– Он ведет их прямо к засаде! – обрадовался Фундинул, подпрыгивая в седле.
– Да уж… – прохрипел на бегу Каспар. – Засада из трех бойцов.
Вскоре спереди донесся звон мечей, бились крепко и со знанием дела – наконец-то Углук встретил равных по силе.
Каспар преодолел смятый лошадьми кустарник и увидел поле боя.
Понукаемые шпорами мардиганцы бросались вперед, толкались и храпели. Высоко поднимались двуручные мечи, всадники по одному наскакивали на Углука, который оборонялся, стоя на толстом поваленном дереве. Когда на него особенно наседали, он отступал под защиту уцелевших ветвей, торчавших вверх, словно пики, а как только противник перегруппировывался, сам бросался вперед, нанося удары направо и налево.
Бертран вел другую войну – за ним гонялись пятеро спешившихся наемников, которые выкрикивали ругательства и пытались поддеть Бертрана длинными мечами. Их ярость можно было понять – неподалеку лежали тела двух наемников, смерть которых была ужасна – оба оказались нанизаны на заостренные колья, пробившие даже стальные накладки. Зная, как хорошо Бертран владеет тяжелыми турнирными пиками, Каспар понял, что этими кольями он встретил мчавшихся за Аркуэноном всадников.
Каспар вскинул лук и, поймав на паузе одного из противников Бертрана, вогнал ему в спину свою фирменную стрелу.
– Ура, ваша милость, мы победим! – завопил Фундинул. Он бросил поводья и ринулся в драку с топором наперевес.
Его заметили и атаковали сразу двое всадников. Их двуручные мечи ходили, словно крылья мельницы, гном едва успевал подставлять топор, однако его спасал малый рост – наемникам приходилось рубить с одной руки.
Уловив подходящий момент, гном рукоятью топора ударил по ноге одного из противников, да так, что тот взвыл от боли. После этого наемники спешились, чтобы заняться Фундинулом всерьез.
Коварный выстрел в спину одного из наемников не остался незамеченным его товарищами.
– Ханс! Убей этого! – крикнул солдат в шлеме с прорезями для глаз, указывая мечом на Каспара.
Тот, кого назвали Хансом, выехал из конной группы, атаковавшей Углука, и повел мардиганца на нового врага.
– Осторожно, он быстро стреляет! – предупредил Ханса кто-то, узнавший беглеца.
Каспар вскинул лук и пустил стрелу, однако всадник припал к шее мардиганца, и стрела, щелкнув по краю шлема, улетела в чащу.
Наемник радостно загоготал и, пустив коня чуть левее, чтобы подогнать Каспара под ударную руку, сделал замах. Меч его был тяжел, поэтому Каспар применил простой прием – рванулся навстречу удару и проскочил под клинком, при этом больно ткнул противника локтем в бедро.
Наемник вскрикнул и, потеряв равновесие, полетел с коня вслед за своим мечом.
– Каспар! – крикнул Бертран откуда-то из чащи. Каспар резко обернулся и успел увидеть только падающего лучника, пораженного короткой стрелой в шею. Падая, он не глядя выстрелил, и его четырехфутовая стрела с глухим стуком вонзилась в ствол сосны. Между веток Каспар успел заметить на дереве силуэт Аркуэнона. Но почему он не стрелял до сих пор?
Упавший с лошади наемник поднялся и с криком бросился на обидчика. Завязалась дуэль.
Каспар берег силы, стараясь не поворачиваться спиной к полю боя. Отбивая тяжелые удары, он краем глаза следил за своими товарищами. Вот, получив удар, Углук упал с поваленного дерева. Враги тотчас побросали коней и поспешили к нему – добивать.
«Неужели все?» – подумал Каспар, чуть не пропустив удар сверху. Пока что он контролировал ситуацию и применять дракона не собирался. Тот постукивал по бедру, словно напоминая «я – тут, я – тут».
Кто-то из всадников выпустил четырехфутовую стрелу, она прошила ветки и достала в чаще Бертрана. Каспар видел, как тот взмахнул руками и упал. К нему рванулся один из противников, но тут на помощь снова пришел Аркуэнон – точное попадание в шею, и наемник упал. Возле старой сосны с визгом отбивался Фундинул. Охотников раззадорила погоня за маленьким человечком, они во что бы то ни стало хотели с ним покончить. Двое из четырех его преследователей уже хромали.
На поваленном дереве снова разгорелся бой – оказалось, Углук жив.
Раненого Бертрана враги загнали в непролазную чащу и, оставив его там, бросились на помощь к Хансу, который все активнее наседал на Каспара. Впрочем, наседал он из последних сил, тяжелый меч «отмахал» ему руку, так что наемник с трудом его поднимал.
«Пора», – решил Каспар, заметив, что противник обессилел. После очередного удара его меч прочно засел в крюке Каспарова кривого кинжала, а дальше дело техники: рывок на себя, удар мечом по запястью и быстрый укол в незащищенное горло.