– А почему я должен быть рад? Небось, прежние долги припоминать станешь?

– Обижаешь, генерал, – на другом конце послышался смешок. – Какие могут быть счеты между старыми друзьями? Все долги давно забыты и осталась только дружба. Настоящая мужская дружба.

– Ты слишком много треплешься, а это мой служебный телефон.

– Ну так он же защищен, вон у меня на стоккере лампочка горит, значит, код имеется.

– Кому нужно, тот и с кодами разберется, – возразил Гольфинг.

– Ладно, тогда перехожу к делу. Ты знаешь Двадцать Четвертую базу в Междуречье? Это на материке Тортуга.

– Вся Тортуга в нашем подчинении, но про базу ничего особенного не слышал. Что там случилось?

– На базе бардак, Сэм. Нужно немедленно вскрыть существующие на ней нарушения.

– Какие нарушения?

– Эти ребята завели себе целую флотилию боевых вертолетов и бомбят джунгли, временами забираясь на территорию самоопределения.

– Ну и пусть себе бомбят. У них работа такая – всю мятежную сволочь под корень вырубать, – сказал генерал, намеренно стараясь задеть собеседника. Уж больно ему не нравился уверенный тон, которым этот человек каждый раз разговаривал с генералом.

– Они нарушают закон, Сэм.

– Они не нарушают закон. Уверен, что если там что-то и бомбят, то в пределах зоны своей ответственности. И потом, мистер Джон Спайк, такие пожелания стоят денег, – напомнил генерал и покосился на дверь. Случалось, его секретарь подслушивал начальника с помощью кофейной чашки.

– Сколько? – спросил Джон Спайк.

– Сто.

– Это неразумное предложение. Пятьдесят было бы в самый раз.

– Сто тысяч или я кладу трубку.

– Хорошо, пусть будет сто.

– И еще двадцать для начальника.

– Какого еще начальника?

– Генерала Квашнингера – начальника штаба округа. Без его участия у нас не прокручивается ни один гешефт.

– Но это же грабеж: Сэм!

– Ничего не поделаешь. У нас не какая ни будь лавочка – у нас солидная военная организация.

– Ладно, но ты пользуешься моим положением. Что я могу получить за свои деньги?

– Мы пошлем на базу проверяющего. Если у них действительно есть лишние боевые машины, мы их сократим – это либо незаконно полученные борта, либо уже с выработанным ресурсом.

– И это все?

– А что ты хотел? Чтобы мы на эту базу бомбардировщики напустили?

– А это возможно?

– А это нужно? – вопросом на вопрос ответил генерал, но его собеседник понял, что и такой вариант не исключается. Были бы соответствующие деньги.

О том же подумал и генерал Гольфинг. Хотя ничего подобного они в штабе округа не проворачивали, но почему бы и нет? На войне случается столько ошибок. Один лишний нулик в координатах, и, пожалуйста, – удар наносится за сотни километров от реальной цели. Ошибка, трагическая ошибка – увы. Собственное военное расследование, собственный военный суд, и концы в воду. А деньги – на счета.

– Подожди минуту, – сказал генерал и, войдя в служебную сеть, стал искать нужную ему Двадцать Четвертую базу. – Ага, вот она… Сколько, ты говоришь, у них боевых машин?

– По моим сведениям – четыре.

– Так… Ну все понятно. Две машины просрочены в дым. Ресурс минусовой. Недавно они получили обновку– «Си-12К». Значит, законно могут владеть только двумя машинами – остальные мы порежем, можешь не сомневаться.

– У меня еще один маленький вопросик.

– Маленький вопросик за отдельные деньги.

– Не будь задницей, Сэм, это действительно пустяк. «Си-12К» – новинка, у него случайно нет каких-нибудь приборов, которые просвечивают землю?

– Нет, такое просто невозможно. А откуда такой нездоровый интерес?

– Это связано с той же базой. Ее бойцы уже не ходят в разведку, а вертолет продолжает бомбить склады – с высоты десяти тысяч метров, да так точно, как будто у него приборы какие имеются.

– Ха! Ну вы и дурачки! Одно слово – государственные преступники! Просто солдатики заранее нахватали сведений, а теперь этот вертолет их и отрабатывает. Как координаты закончатся, улетит крылышки чистить.

– У тебя светлая голова, Сэмми! Номер счета тот же?

– Да, ничего не изменилось.

– А номер счета твоего начальника?

– Все гони на мой, мы потом сами разберемся.

– Ну как скажешь. Когда вы это дело провернете?

– Уже завтра. За нами не заржавеет, ты же знаешь.

За деньги генерал Гольфинг мог работать быстро и сверхурочно. При этом он чувствовал необыкновенный прилив сил и совершенно не уставал. Жалованье, что платила ему казна, такого трудового энтузиазма не пробуждало. И не потому, что государство не ценило своих генералов – нет, оно их ценило, однако жалованье было генералу привычно – как солнце в небе, как воздух, как горячие булочки в буфете штаба округа. А вот сторонние доходы порождали совершенно иные ощущения.

Что касалось военной присяги и чувства долга, здесь тоже все было понятно. Колоний у государства имелось много, даже очень много, поэтому продажа одной или даже двух планет не могла нанести большого ущерба и лишь избавляла от множества ненужных проблем.

53

Уже вечером этого дня были выписаны командировочные документы на имя майора Иллинойса Бражника, ревизора-учетчика отдела финансовой дисциплины. Официально он направлялся на Двадцать Четвертую базу с целью проведения ревизии подвижного состава, а на самом деле его интересовали только вертолеты.

«Найди лишние машины, майор, и моя личная благодарность у тебя в кармане. А также тысяча реалов от генерала Гольфинга», – сказал на прощание непосредственный начальника Бражника.

Майор ликовал. За выполнение заданий замначштаба Гольфинга среди ревизоров шла настоящая война. Ведь это всегда сулило неплохие чаевые.

На другой день Бражник уверенно сел на штурманское кресло истребителя «сейкофт». Было время, когда ревизор-учетчик блевал на приборную доску и получал от пилотов по шлему, однако разъездная работа заставила его привыкнуть к перегрузкам.

Машина поднялась в воздух и через четыре нелегких для ревизора часа совершила посадку на военно-воздушной базе «Мальбрук», больше известной как «База за речкой».

На «Мальбруке» ревизора приняли, словно родного. Встречавшие майора летчики посадили его в вертолет и отправили на Двадцать Четвертую базу.

При этом Бражник настоял, чтобы о нем сообщили как о механике – дабы никто, ничего не успел предпринять. Пожелание высокого гостя было выполнено, и на Двадцать Четвертую сообщили, что он – механик-инструктор.