– Сэр, может, им сначала физподготовкой заняться, чтобы окрепли, а? – осторожно предложил Джим. Ему казалось, Саскел приболел от забот.

– Может, и лучше, чтобы окрепли, однако времени нет и крепнуть они будут в процессе работы. Пусть Блохин хотя бы научится стрелять из этой штуковины, возьми для тренировки патроны нормальные, а не от авиационной пушки.

– А с чего такая спешка? – спросил Тони.

– С того, что с вами мы, судя по всему, скоро расстанемся.

– Как это? – опешил Джим. – Как это мы расстанемся?

Саскел вздохнул и снова принялся крутить зажигалку.

– Капитан Мур по секрету сообщил мне, что уже больше недели почти ежедневно отправляет на вас рапорты.

– Рапорты? На нас? Куда?

– Ты не ребенок, Симмонс, ну подумай сам, куда может отправлять Мур рапорты, кроме своего начальства.

– Так это пустяк, сэр! – отмахнулся Джим, с облегчением переводя дух. – Это в Управлении два придурка есть, они ко мне давно клеятся – то государственную измену пытаются пришить, то еще какую-нибудь глупость затеют.

– Точно, сэр, – подтвердил Тони. – Это у них сезонное обострение.

Приятели захихикали.

– Нет, ребята, в этот раз все значительно сложнее. Мур знает наверняка, что эти рапорты уходят куда-то еще, читать в Управлении их никто не имеет права. В сопроводительном адресе ставится маршрутный код и степень допуска, так вот она сейчас самая высокая.

– А что же он про нас там пишет, а? – забеспокоился Тони. – Мы вроде службу нормально несем…

– Пишет все хорошее, тем более что выдумывать ничего не нужно, вы у нас главные охотники на монстров – вон даже Рихман затребовал себе «торсо». Кстати, кто из механиков помогал тебе ее переделать?

– Коваль, сэр, из автомастерской.

– Хорошо, к нему и обратимся. Возможно, оснастим несколько «торсо», ведь в таком виде они удобнее и эффективнее безоткатных орудий.

– Но вы действительно полагаете, что нас куда-то заберут? – не отставал Джим. Ему хотелось получить какие-то определенные указания, ведь в армии было так принято.

– Я не полагаю, Симмонс, я просто уверен.

67

После этого разговора Джим и Тони принялись ждать в своей жизни перемен, вот только хороших или плохих, сказать было трудно.

По приказу Саскела они день за днем занимались натаскиванием стажеров. Больше было стрельбы, больше работы на берегу Калпеты и в болотах. Блохин выполнял учебные задания, сцепив зубы, Гольдберг кричал в голос – форсировать кишащие змеями и насекомыми болота было выше его сил.

– Они же залезут мне… под одежду! – вопил он.

– Не залезут, а будешь орать, то как раз в рот и залезут, – обрывал его стенания Джим и выбирал другое, еще более глубокое болото.

Как они с Тони и рассчитывали, когда количество форсированных болот перевалило за пять десятков, стажеры потеряли всякий страх.

– А знаете, – признался Гольдберг, когда их с Блохиным вели к реке мыться, – я ведь не верил, что все это происходило со мной – я имею в виду голову змеи, которую проглотил. Как нас лупцевали на «отбое» – помню хорошо, потому что разозлился очень, а вот со змеей…

– Было это, было, успокойся, – заверил его Блохин.

– Да, теперь-то я это понимаю. – Гольдберг поправил сползающий с плеча автомат и сбросил с себя дохлую сороконожку.

Джим и Тони регулярно выводили стажеров к месту лежки зурабов, чтобы они побольше узнали о повадках этих хищников.

– Ой, какие они здоровые! – всякий раз поражался Гольдберг. Зурабы грелись на берегу недалеко от восстановленной пристани и настороженно косились на людей, дожидаясь, когда те наконец уберутся.

– Если не подходить на длину хвоста, на суше они не опасны, – пояснял Джим, надвигаясь на зурабов, пока те, глухо рыча, не соскользнули в воду.

– Теперь они вынырнут недалеко от берега, чтобы посмотреть, чем мы тут занимаемся.

– А чем мы будем заниматься?

– Плескайтесь, смывайте с себя грязь, чтобы не тащить ее на базу к Никсу.

В десяти метрах от берега появились головы зурабов.

– Давайте скорее, скоро они поднырнут, чтобы вами пообедать.

– Правда, что ли? – испугался Гольдберг, быстро загребая на себя воду и не спуская глаз с кожистых гребней на головах зурабов.

Хищники одновременно скрылись под водой, и Джим скомандовал:

– Всем отойти на пять метров! Сейчас они идут по дну, чтобы неожиданно атаковать вас.

И действительно, спустя несколько секунд вода у берега вспучилась и на песок, еще не видя, куда подевалась добыча, словно две ракеты, выскочили зурабы.

Отряхнувшись, они недовольно заурчали и убрались в заросли прибрежной травы.

В дополнение к занятиям в болотах и у реки стажерам приходилось много стрелять, и если Гольдберг ограничивался автоматом, то Блохину требовалось освоить еще и «торсо». Тони научил его надевать пояс с шарниром, а затем стрелять от бедра. При этом патроны они использовали штатные – с двумя звездочками.

На исходе четвертого дня занятий Блохин, плечи которого были исполосованы крепежными ремнями, уже ухитрялся попадать в дерево средних размеров с пятидесяти метров. Это был неплохой результат, дававший возможность поражать найттатчеров в джунглях.

– Только ты кушай побольше, – советовал Тони. – Чтобы держать отдачу, тебе нужна масса.

– Да, сэр, конечно, – соглашался стажер. – А это правда, что вы скоро уедете, сэр?

– Правда, – неожиданно для себя ответил Тони.

– Кто же тогда станет учить нас?

– Сержант Рихман, Шульц – это мастера лесной разведки. Такие вдвоем против целого взвода выйти могут.

– А что же Ли Чиккер?

– Ну… – Тони развел руками. – Это война, иногда погибают даже опытные.

– Хотел бы я когда-нибудь стать таким, как вы, сэр.

Услышав это признание, Тони смущенно заулыбался. Он служил на базе год с небольшим и совсем недавно был таким же, как Блохин и Гольдберг.

– Нет ничего проще, парень. Через год ты будешь смотреть на мир моими глазами.

68

Предсказанное капитаном Саскелом случилось через неделю, когда Джим и Тони уже стали подумывать, что их оставят служить на базе.

– Завтра утром вертолет до Антвердена, – сказал капитан после ужина, зазвав напарников к себе. – Прощаться со взводом не обязательно, считается, что это всего лишь командировка, поэтому даже расчет жалованья производиться не будет. Потом вам сделают перевод всего табеля по новому месту службы.