Хоуп смотрела на Андреаса широко раскрытыми глазами.
— Я шокирована глубиной твоего недоверия ко мне. Ты платил людям, которые шпионили за мной. Это просто ужасно.
На скулах Андреаса проступил румянец, различимый даже под бронзовым загаром.
— Ты не права. Я получал анонимные угрозы. Естественно, я опасался, что в поле зрения врагов можешь попасть и ты, поэтому принял меры по обеспечению твоей безопасности. Вот и все.
Хоуп не слушала. Потрясение, испытанное ею, оказалось слишком сильным.
— Это отвратительно. До сих пор я не задумывалась, насколько ценно для каждого человека право на личную жизнь.
Реакция женщины привела Андреаса в еще большую ярость. Значит, это он должен чего-то стыдиться?
— Вплоть до вчерашнего вечера я не интересовался этими докладами и свято уважал твои права, — подавив гнев, невозмутимо объяснил Андреас. — Но сейчас решил заглянуть в эти бумаги в поисках доказательств твоей неверности. Мне не пришлось искать долго.
Хоуп по-прежнему держала в руке злополучные листы. Удивленное восклицание сорвалось с ее губ, когда она прочла знакомый адрес, мелькавший на каждой странице рапорта. Ужасное недоразумение начинало проясняться. Хоуп облегченно вздохнула.
— Эта квартира действительно принадлежала Бену. Но он слишком часто устраивал там шумные вечеринки, и собрание жильцов было вынуждено обратиться в полицию. Бен переехал оттуда год назад, и теперь там живет Ванесса.
Взгляд золотисто-карих глаз обжег ее огнем.
— Я не верю тебе. Но твоя лучшая подруга, конечно же, подтвердит любую историю, выгораживая тебя.
Однако в этом Андреас ошибался, Выросшая в семье, где родители постоянно изменяли друг другу, Ванесса не выносила лжи и обмана, сопровождающих супружескую неверность. Она ни за что не согласилась бы засвидетельствовать неправду даже ради подруги.
Сглотнув застрявший в горле комок, Хоуп продолжала объяснять:
— По этому адресу проживет Ванесса. Конечно, я понимаю, что ты почувствовал, прочитав отчет телохранителей, но два года, проведенные с тобой, дают мне право…
Андреас резко оборвал ее:
— Они не дают тебе никакого права.
Круто повернувшись, он вышел из спальни.
— Подожди! — закричала Хоуп ему вслед.
Медленно и с заметной неохотой Николаидис оглянулся.
У Хоуп не осталось выбора. Угрозы Элиссы больше не страшили ее. «Если мой брат узнает что-либо, я тебя просто уничтожу», — всплыли в памяти слова гречанки. Но, глядя на Андреаса и сознавая, что, возможно, она видит его в последний раз, молодая женщина приняла решение защищаться.
— Позволь мне рассказать о событиях вчерашнего вечера. Это я случайно вошла в отдаленную комнату и увидела там твою сестру, целующуюся с мужчиной! — тяжело дыша, выпалила она.
Сжав челюсти и гневно сверкая глазами, Андреас вытянул вперед руку
— Замолчи немедленно.
Хоуп покачала головой:
— Я не буду молчать. Элисса следом за мной вышла в коридор и пообещала уничтожить меня, если я расскажу тебе об увиденном.
— Как ты смеешь говорить так о моей сестре? — задыхающийся от ярости Андреас побледнел.
— Я не собиралась сплетничать об этом ни с кем… я не желала вмешиваться в чужие дела, — не сдавалась Хоуп.
— Этих слов достаточно, чтобы сделать тебя моим врагом на всю жизнь. Честь семьи Николаидис и каждого ее члена для меня превыше всего, — торжественно заявил Андреас. — Ты самым оскорбительным образом пытаешься запятнать непогрешимую репутацию Элиссы ради собственного спасения. Будь ты мужчиной, я не позволил бы тебе говорить подобные вещи о моей сестре. Но ты женщина и злоупотребляешь своим преимуществом.
— Это ты злоупотребляешь своим преимуществом! — запротестовала Хоуп. Отчаяние и чувство бессилия захлестнули ее. — Ты назвал меня бесстыдной обманщицей… ты отказываешься даже просто выслушать мое объяснение!
— Что я должен выслушать? — Андреас сделал несколько шагов по направлению к Хоуп, и она оказалась буквально загнанной в угол между холлом и спальней. — Рассказ о том, как ты развлекалась в постели с этим пай-мальчиком? Почему ты изменяла мне с ним? — В его хриплом голосе слышалась почти звериная злоба. — Он лучше меня в постели?
— Андреас… — только и смогла выдохнуть Хоуп, крайне смущенная прямотой вопроса.
— Он изобретательнее в ласках? Ему удается сильнее возбудить тебя? Он опытнее? Или умеет делать что-то, чего не умею я? Я недостаточно удовлетворяю тебя? Скажи мне… Я имею право знать! — прорычал Андреас. Его полыхающий неукротимой ревностью взгляд, казалось, вот-вот испепелит ее.
— Мне нечего сказать тебе! — в слезах ответила она.
Хоуп дрожала от напряжения, не понимая, что творится с нею. Близость Андреаса, удерживавшего ее у стены, вызвала знакомый трепет во всем теле.
— И сейчас, в этот момент… ты хочешь именно меня, — самодовольным тоном произнес Андреас, прикасаясь пальцами к отвердевшим соскам, которые отчетливо проступили сквозь тонкую ткань халата.
Издав беспомощный стон, Хоуп изогнула спину. Горячая волна желания захлестнула ее.
— Да, но…
— Ты просто умоляешь меня овладеть тобой прямо сейчас, — хрипло усмехнулся он, кладя руки на ее бедра и впиваясь в губы пылким, невероятно чувственным поцелуем.
Страсть пронзила ее жаждущее наслаждения тело сотнями огненных молний. Хоуп таяла, словно лед на солнце. Резким движением подняв на руки, Андреас понес ее в спальню и опустил на кровать, все еще продолжая этот горячий страстный поцелуй.
Потом он медленно ослабил хватку, отстраняясь от женщины. Сгорающая в огне желания Хоуп протянула руки к плечам Андреаса, собираясь прижать его к себе.
С холодным презрением он оттолкнул ее, выпрямляясь в полный рост.
— Все кончено. Все было кончено в тот момент, когда ты позволила Кэмпбеллу прикоснуться к тебе. Сделав тебя своей любовницей, я рассчитывал, что ты будешь беречь свои ласки лишь для меня одного.
Кровь мгновенно отхлынула от лица Хоуп. Она приподнялась.
— Я тебе никакая не любовница и никогда не была ею!
Андреас уже в дверях издал сардонический смешок, хлестнувший ее подобно удару кнута,
— Конечно же, ты была моей любовницей. Разве могла ты стать для меня чем-то иным?
Никогда прежде Хоуп не доводилось испытывать столь сильной душевной боли. Она неподвижно сидела на кровати, устремив невидящий взгляд в пустоту. Из коридора доносился звук удаляющихся шагов Андреаса. Он ушел, не испытывая ни капли сожаления. «Я никогда ничего не значила для него», — подумала Хоуп, переживая мучительную агонию любви.
Уже семь недель Хоуп жила в квартире Ванессы, которая всячески заботилась о ней и предоставила в ее распоряжение просторную светлую комнату. Настоящие друзья познаются в беде. Хоуп казалось, что она успела в значительной мере оправиться от случившегося. Однако внешнее спокойствие стоило ей огромных усилий. Стресс не прошел бесследно для здоровья. У нее часто возникали внезапные приступы дурноты. К счастью, в последние две недели недомогание отступило и молодая женщина чувствовала себя неплохо. Не желая падать духом, она с головой погрузилась в работу. Первым делом следовало получить необходимый для развития бизнеса заем. «Если я и оказалась неудачливой в любви, то скоро ко мне придет успех в делах», — подбадривала себя Хоуп.