– Открою тебе секрет, как понравиться любому мужчине.
– Хозарскому мужчине? – уточнила Катя.
– Говорю же тебе – любому, – рыкнула на нее горничная. И триумфально добавила: – Будь такой, как сейчас.
– В смысле? – не поняла Калашникова.
– Не вопи. Не верещи: не показывай, что ты умная. Не спорь. Когда тебя не спрашивают – молчи. Когда спрашивают – соглашайся. И заботься о мужчине, как заботилась о нем его мать. Запомни, Катя. Пригодится. Ты ведь не замужем? Никто не берет? – ехидно спросила Альмира.
– Не берет, – покорно согласилась Калашникова. А про себя подумала: «Ну и домостроевцы они, эти хозары. Молчать я должна, как же! Не дождетесь!»
А Альмира продолжила:
– И еще один секрет тебе дам. Держи. – Она протянула Калашниковой тусклый непрозрачный флакончик. – Это духи. Старинные. Чудесные. Помогают понравиться.
Катя с нетерпением открыла флакон, а горничная строго сказала:
– Только сейчас ими не душись! А то профессору тяжело с тобой будет.
Калашникова с любопытством принюхалась. В Альмириных духах переплелись ароматы только что опавшей листвы, и перегретой на солнце зелени, и полевых ромашек. И еще из флакона сильно пахло мускусом.
Катя бережно поместила духи в сумочку. По своей воле она такой дрянью сроду не надушится, но вот когда ей придется встречаться с хозарами…
Как-то она спросила профессора:
– Анвар Шойвович, а как хозары относятся к женщинам?
Тот ответил:
– Матерей – уважают. Жен – иногда даже побаиваются. А остальных…
– …Используют, – договорила за него Катя.
Профессор строго взглянул на нее:
– Екатерина Сергеевна, в который раз прошу – не перебивайте. Особенно если перебиваете глупостями.
Катя пробормотала извинения. Профессор проворчал:
– Учит-учит тебя Альмира – все без толку! – И продолжил: – У хозар есть поверье: половой акт – это заряд энергии. Через лоно женщины будто бы передается импульс из космоса. Потому чем чаще мужчина бывает с женщиной – тем он сильнее. Но быть с женами хозарам позволено не чаще, чем четыре раза в месяц. Так что мужчины пристают к девушкам, – профессор слегка смутился и закончил, – как бы с одобрения свыше.
– Так вот почему на улицах от чурок прохода нет! – опять не выдержала и встряла Катя. И добавила: – А как хозары относятся к тем женщинам, ну, которых они используют?
– Никак, – пожал плечами профессор. – Просто берут их энергию. – Он нахмурился и договорил: – Есть еще одно поверье. Чем больнее женщине во время любви – тем больше она отдаст энергии. Поэтому хозары предпочитают жесткий, агрессивный секс. Часто избивают своих жертв…
– И жен они бьют тоже? – спросила Катя.
– Жен хозарские мужчины бьют только за дело, – наставительно сказал профессор. – А падших женщин – просто так.
– А как хозары относятся к тем женщинам, с которыми сталкиваются по работе? – лукаво спросила Катя.
Профессор улыбнулся:
– Лично я – отношусь с уважением. А что касается общей массы хозар… Кажется, Катя, вы так ничего о них и не поняли. Хозары никогда не будут иметь дела с женщиной. Женщину можно жалеть, кормить, охранять. Даже любить ее можно. Но вот вести с ней дела – нельзя. Знаете, какое изречение Конфуция знает каждый хозар?
Катя с минуту подумала и процитировала:
– У обыкновенной женщины – ум курицы. У НЕобыкновенной – двух куриц.
– Вы угадали, – улыбнулся профессор.
А Катя гневно подумала: «Значит, хозары думают, что мы с Дашкой – курицы. Думайте, думайте. Мы вам таких куриц покажем!»
Уроки профессора Бахтиярова дали Калашниковой многое. Она уже не напрягалась, когда профессор или Альмира обращались к ней по-хозарски. Более того, в те часы, когда Катя оказывалась на подъеме, она даже не задумывалась, на каком языке говорит. Просто отвечала – и все. Плюс к тому Катя потихоньку начала понимать психологию хозар.
– Москва для них – враждебный город, враждебный мир, – втолковывал ей профессор. – Хозарам здесь тяжело, маетно. Чужой язык, чужие люди. Они все время на взводе. А постоянный дискомфорт рождает агрессию. Вот почему хозары часто заводят ссоры.
– Пусть уезжают, если им у нас не нравится! – едко сказала Катя. Спохватилась и быстро добавила: – Ой, извините!
– Каждый «черный хозарин» – может быть, кроме меня – только об этом и мечтает, – уверил ее профессор. – Но… Все они хотят уехать – с деньгами. Без денег на нашей родине делать нечего. В Хозарии же работать и зарабатывать негде. Но там – и мера богатства другая. Иная, нежели в России. Если, по московским меркам, ты просто нормально обеспечен, то в Хозарии с этими деньгами станешь богачом, элитой, человеком-богом. Многие мои соплеменники мечтают стать выше других. А этого возможно добиться, только имея, как это сейчас говорят, бабки. Потому все хозары более всего чтят деньги. Pecunia est nervus rerum. [25]
– Разве у этого, что на «Брабусе»… Что, у него нет денег? Да наверняка – куры не клюют! – горячо возразила Катя. – Чего же он не уезжает к себе в горы?
– Упивается властью, – пояснил профессор. – «Черные хозары» мечтают только о деньгах, «белые» – о деньгах и власти. Нашу нацию слишком долго угнетали. Хозары слишком часто теряли земли, дома, утварь. Рядом с нашей землей и сейчас идет война. И хозары считают, что только за деньги можно получить и мир, и свободу, и счастье. А власть, возможность повелевать дается только тому, кто имеет деньги. Quaorenda pecunia primum, virtus post nummos. Так говорил Гораций.
Катя поспешно перевела – с латинского на хозарский:
– Сначала домогайся денег, потом – добродетели.
Бахтияров внимательно взглянул на нее и добавил:
– Акцент у вас еще тяжеловат. Так что сегодня ночью спать опять не придется, будете учиться. А насчет денег… я просто хочу убедить вас в том, что ваш племянник будет жив и здоров, пока вы не соберете выкуп. Большие деньги ведь дают только за целого заложника. Так что вам сначала предъявят его – целым и невредимым. И убьют лишь тогда, когда получат свое богатство.
– Богатства они не получат. И Ленчика – не убьют, – горячо заверила профессора Катя.
Уж она-то постарается, чтобы уроки профессора принесли Ленчику пользу!
Павел Синичкин
Москва – мой город. Я люблю гулять по нему. Если, конечно, прогулка не подразумевает посещение загса, клеток с тиграми или хозарских кафе.
Городская застройка близ кинотеатра «Мечта» к таким местам не относилась, и я прохаживался здесь с некоторым удовольствием. Меня подогревала мысль, что где-то рядом, возможно, находится наш Ленчик. Но… Я гулял по дворам вокруг «Мечты» почти три часа – и все без толку. Искомое не обнаруживалось.