Наконец тренер досадливо бросает ракетку и выносит вердикт:
– М-да. С такой игрой тебе не то что против Кязимова, против любителя ничего не светит.
«Вот это поддержал! Вот это помог накануне четвертьфинала!» – бесится Макс.
Но бесится про себя, не хватало еще ему сейчас с тренером поссориться.
– Завтра все будет нормалек, – заверяет он Михалыча.
И понуро под насмешливыми взглядами юных теннисистов бредет прочь.
Теннис – штука изменчивая, тут важен только последний результат. И неважно, что утром ты разделал под орех именитого соперника, это уже забыто. Сейчас главное, что вечером ничего не удавалось. А если и завтра игра в таком же стиле пойдет?! Что, судьба над ним издевается, что ли?! Продуть Кязимову – это же будет верх несправедливости!
Макс вернулся в гостиницу, бросил в номере сумку, включил телевизор. Как назло, наткнулся на передачу, где ведущий, психолог, похожий на юного козлика, пользовал полную даму, измученную комплексами неполноценности.
– Вам и дальше будет не везти, если вы не полюбите себя! – звучало с экрана.
«А ведь я тоже совсем себя не люблю, – понимает Макс. – Подумаешь, тренировка не задалась – с кем не бывает? Забить. Сегодняшний матч я выиграл. И завтра тоже должен выиграть. Только почему я в это совсем не верю?!»
Да уж, настраиваться в одиночку – Михалыч опять где-то шляется, – в пустом, казенном, пропахшем чужим потом номере у него не получается никак. И хотя на часах уже десять вечера, Макс решает пройтись. Может, сонный и скучный покой Староивановска, как и вчера, поможет ему поймать нужное настроение?
Тренер, конечно, если увидит, что подопечный в такую поздноту где-то шляется, поднимет жуткий скрип, но плевать.
Макс шустро спустился на первый этаж, воровато, бочком, проскользнул мимо рецепшен… и тут же нос к носу столкнулся с солидным, смутно знакомым мужиком.
– Добрый вечер, Максим, – вежливо поздоровался тот.
Тут молодой человек его узнал и дико смутился. Потому что именно этот хрен околачивался вечером на его тренировке. И стал свидетелем его полного позора. А тут, в гостинице, он что делает?!
– Мы с вами уже заочно знакомы, я сегодня смотрел на вашу игру… – подлил масла в огонь тип.
Макс не удержался, скривился. А мужик приветливо протянул руку и представился:
– Андрей Леонидович.
– Вы, наверно, агент, – тоскливо предположил Шадурин.
– Нет, – покачал головой мужик. – Я – теннисный психолог.
– Кто-кто? – изумился Макс.
Про то, что в теннисе существуют свои психологи, дорогостоящие и важные, он, конечно, знал, только никогда не думал, что эти небожители снисходят до какого-то фьючерса в Староивановске.
– Теннисный психолог, – повторил его новый знакомый. И проницательно заглянул ему в глаза: – Мне кажется, что сейчас вам просто необходима моя помощь.
Да что этот дядька, смеется, что ли? Всем же известно, что один сеансец психоподдержки – это минимум двести баксов. Может, Жюстинка Энин-Арденн и может себе мозгоправа позволить, только не он, не Макс.
– Вы зря волнуетесь, – тем временем бормочет Андрей Леонидович. – Я вовсе не собираюсь требовать с вас денег…
Еще хлеще.
– Хотите, чтоб я рассчитался натурой? – хмыкает Макс.
А что – мужик с виду холеный, вполне может педиком оказаться.
– Опять не угадали, – усмехается собеседник. – Не верите, что помогать можно без всякой задней мысли?
Да откуда он взялся, этот незваный благодетель? И кто дал ему право вот так, нимало не смущаясь, лезть в чужие дела?!
– Дайте мне пройти.
Макс, пытаясь расчистить дорогу, слегка двинул собеседника плечом. Но тот – вполне в духе классного теннисиста – сделал шаг в сторону, и снова оказалось, что они стоят лицом к лицу. И глаза мужика – проникновенные, вдумчивые – так и буравят Максово лицо, расслабляют, успокаивают… Гипнотизер, что ли, какой-то?
– Максим, я прошу всего лишь двадцать минут вашего времени, – не сдается Андрей Леонидович. – Выпьем вместе по чашке чаю, а потом, как и собирались, вы пойдете один бродить по городу.
«Откуда он, интересно, знает, куда я собирался?!»
– Да что вы ко мне привязались?!
Достал уже.
Но мужик на грубость не обиделся. Пожал плечами:
– Просто я хочу, чтоб ты этот турнир выиграл. Именно ты. Такой ответ устраивает?
– Нет. Какое вам до меня дело?
– Ответить честно? Именно до тебя – никакого, – ухмыльнулся мужик. – Мне совершенно все равно: Чепиков, Худяков, Лялин, ты… Я ходил на тренировки ко всем. Но только в тебе почувствовал потенциал. Большой. Настоящий.
Приятно, конечно, только не очень верится.
– Так выпьем вместе по чашке чаю? – настаивает Андрей Леонидович.
Наверно, будет проще согласиться, чем спорить дальше.
– Выпьем, – устало кивнул Макс. – Буфет, по-моему, еще открыт.Кязимов явился на матч с сумасшедшим настроем. Еще только на корт входил, снимал ветровку, доставал из сумки ракетку, а Макс уже почувствовал: противник хотя и середнячок, а спуску ему не даст. Сразу видно: человек и тренировался накануне в меру, и чувствует себя прекрасно, и законные восемь часов проспал… Понял это и Михалыч. Крикнул со своей трибуны:
– Очень аккуратно, Макс!
Кязимов со своей половины корта только усмехнулся: я, мол, настроен на отчаянную борьбу… И уж с Шадуриным-то, по прозвищу Первый Круг , обязательно справлюсь.
Что ж. Попробуем вспомнить. Что там говорил этот вчерашний психолог?..
Никакого аутотренинга. Ни в чем себя не убеждай. Просто представь: лето. Морское побережье. Санаторий. Пахнет водорослями и сахарной ватой. Ты – обычный отдыхающий, и вышел на корт просто размяться и провести время. Твой противник – такой же курортник, как и ты. Ваша встреча не соревнование, не матч, а просто игра. Что-то типа карточного «дурачка» или домино. Выиграть, конечно, приятно, но не более того.
…А судья тем временем уже бросил монетку. Подавать первым будет Кязимов. Значит, ему, Максу, можно выбирать сторону.
– Где будете играть? – обращается к нему судья.
– Все равно, – коротко бросает Макс.
И расслабленной, как на курорте, походкой отправляется на скамейку – выпить последний перед началом игры глоток воды.
Ему, кажется, удалось. Он действительно ощущает, что где-то совсем рядом терпко пахнет морем, слышит, как вокруг корта шумят магнолии, и видит, что начала их игры с нетерпением ожидает стайка симпатичных, в коротюсеньких шортах, загорелых девчонок…