– А кольцо, между прочим, восемнадцатого века, – сказал он.
– Не может быть!
– Может.
– И про это не расскажешь?
– Сейчас не расскажу.
– Ну и ладно! – Яну что-то кольнуло в сердце, но она решила не обращать на это внимания.
Дома Яна крепко задумалась. Ей уже давно казалось, что Витька видит ее насквозь и потихоньку исподтишка над ней посмеивается. Конечно, она нравится ему, но только как хорошенькая девочка, с которой не стыдно пройтись по улице или сходить на дискотеку. Похоже, он понимает, что она встречается с ним просто так, а мечтает совсем о другом человеке. Неужели это из-за кольца, которое позволяет чувствовать ложь? Нет, не может быть! Витька же не носит его. Оно лежит себе тихонечко в их шикарной квартире и никаких магических лучей не испускает. Глупости все это!
* * *
Несмотря на то что некоторый страх перед сапфировым кольцом остался, Яна продолжала встречаться с Шереметьевым. О его фамильном камне они больше не говорили. Яна сначала довольно часто его вспоминала и старалась при Витьке поменьше хитрить, а потом постепенно все как-то отошло на второй план и почти забылось. Этому очень способствовал легкий характер Шереметьева. Проявлению его жизнерадостности не мешала даже загипсованная нога. Для дружбы эти его качества были очень подходящими, а вот для другого... Яне хотелось страдать от любви, умываться слезами, строить козни разлучнице – в общем, пройти тяжкий путь от страдания к радости. Все это в полной мере было предоставлено ей Танькой и Князевым. Яна находилась в пути, до радости было еще далеко, но надежды она не теряла. У Шереметьева она довольно часто теперь встречалась с Князевым и вела себя с ним так тонко, что, по ее мнению, всегда выгодно отличалась от заторможенной Самохиной. Юра пока этого не замечал, зато заметил Витька.
– Сдается мне, что ты хочешь подложить свинью своей подружке, – однажды сказал он.
В который раз поразившись Витькиному чутью, которое она тут же связала с сапфировым кольцом, Яна нервно спросила:
– С чего ты взял?
– Я же не слепой, – усмехнулся Шереметьев.
– Ну и что ты такого разглядел?
– Все, что нужно.
– Что именно?
– Тебе нравится Князев. Так ведь?
– Нет! – Яна так громко выкрикнула это, что дальше отпираться стало глупо, и она сказала: – Ну и что? Я же не виновата, что так получилось!
– А как же Таня? Она ведь твоя подруга.
– Ничего плохого я своей подруге не делаю!
– Еще как делаешь! Ты все время выставляешь ее дурой.
– Может, она такая и есть?
– Не знаю. Ты не даешь понять, какая она. Только все твои старания бесполезны. Юрке она здорово нравится, и твоих штучек он не замечает.
– Мне больше не приходить к тебе? – звенящим голосом спросила Яна, поскольку неблаговидная правда наконец выплыла наружу.
– Приходи, – глухо сказал Витька.
Яна вскинула на него непонимающие глаза.
– Приходи, – повторил он. – Ты мне все равно нравишься. И я все равно надеюсь... как и ты...
* * *
Яна много думала о своих отношениях с Витькой. Он ей очень нравился как человек и друг, но влюбиться в него она никак не могла. Все между ними было слишком обыкновенно, просто и буднично. Влюбляются в недосягаемых принцев. А как можно влюбиться в Витьку, которого она несколько раз чуть ли не на себе таскала на прием к врачу? Тут никакое кольцо восемнадцатого века не поможет. Даже с королевским сапфиром! Даже бабушкой заговоренное! Даже с тремя магическими лучами! Когда Яна нечаянно всего лишь краем одежды касалась Юры Князева, ее будто электрическим током пронзало. А Шереметьеву она сто раз подавала руку, на которую он, хромая, тяжело опирался, и – ничего. Какая уж тут любовь!
А в школе все уже намертво соединили Яну с Витькой и называли ее не иначе, как графиней Шереметьевой. Яна что-то такое помнила из отечественной истории про графа Шереметева, но особенно себе этим голову не забивала. Витька же по поводу своего фамильного графства легко и весело отшучивался.
«Княгиня» Самохина и «Графиня Шереметьева» встречались теперь редко, поскольку всецело были поглощены своими новыми отношениями. Княгиня явно была счастлива. А Графиня постоянно злилась и нервничала, один только Витька, презирающий собственное богатство и отрицающий благородство своего происхождения, мог ее рассмешить и отвлечь от тяжелых мыслей.
Коля Брыкун отмывал в ванной от весенней грязи кроссовки и раздумывал, что лучше сделать: вызвать Шереметьева на честный бой или еще раз подкараулить в темном углу и отделать так, чтобы никакие ноги уже больше никогда не срослись. Можно подговорить еще и Вадьку Вандышева, который всегда готов помахаться даже и за просто так, а уж за идею – тем более. Нет, все-таки лучше без Вадьки, один на один и честно глядя в глаза. Он, Коля, и так выглядит перед Шереметьевым не лучшим образом, да и Янка его за тот подлый удар в спину презирает. Хотя, с другой стороны... Например, позавчера Витька сказал, что, когда его нога заживет окончательно, они еще поквитаются. А кто знает, как он будет расквитываться? Нет, все-таки лучше с Вандышевым...
Коля бросил кроссовки на пол, взглянул на себя в зеркало и остался вполне доволен увиденным. У него все при всем! Даже чем-то похож на Жан-Клода Ван Дамма. И чего этой Янке еще надо? Чего ей не хватает? Конечно, Витек Шереметьев богатенький. Поговаривают, что он графского происхождения, хотя врут, наверное. Какой там граф – человек-аэропорт! В Москве, кажется, есть такой аэропорт – Шереметьево... Но денег у его батяни точно куча. Он руководит какой-то крутой фирмой, а мамаша увешана драгоценностями, как манекен в соседнем ювелирном магазине «Яхонт».
У него, у Коли, таких денег, как у Витька, в карманах, конечно, не водится, зато он для Янки готов на все: хоть в реку прыгнуть, хоть на самое высокое дерево залезть. Только бы попросила! Но нет... нос воротит... Если она думает, что он тупой, так напрасно. Ему просто совершенно неинтересно учиться, потому что непонятно для чего. Вот взять родителей. Оба высокообразованные инженеры. И что? Получают в своем конструкторском бюро такие нищенские деньги, что не могут даже своему единственному сыну нормальные кроссовки купить. А папин брат, дядя Леша, который среднюю школу закончил с большим трудом, заколачивает на рынке бешеные «бабки».
Так зачем ему, Коле, все эти задачки, формулы и дурацкие похождения какого-то древнего, как ископаемый Тутанхамон, Хлестакова? Он лучше, как дядя Леша, пойдет по торговой части. Вот разбогатеет и купит Янке в подарок стального цвета «мерс» или какой-нибудь бриллиант сверхъестественного количества карат. Вот он и посмотрит тогда, сможет ли она отказаться от его любви, глядя на такую его потрясающую щедрость.