— Да что ты не понял?! — разозлился Крылов. — Ребенок болен. Галя, сам знаешь где! Теперь понял?!
— Что с ним? — после паузы глухо спросил Дербенев.
— Не знаю! Если бы я разбирался в детских болезнях, не был бы кандидатом технических наук! Кашель сильный, задыхается и плачет все время! Ну, чего молчишь, папаша хренов?!
— Не наезжай… Значит так, «скорую» я сейчас сам вызову, из своей санчасти, и приеду минут через двадцать. Только… Только без меня мальчика не отдавайте.
Пятнадцать минут, пока приехала бригада врачей, показались Анне с Костей вечностью: передавая ребенка из рук в руки, они пытались его успокоить, напоить, согреть, завлечь чем-нибудь. Но малыш не унимался, широко открыв рот, пытался дышать и продолжал из последних силенок хрипло плакать.
Долгий звонок в дверь показался им самым желанным на свете.
— Вы родители? — уточнил врач, едва переступив порог и сразу оценив состояние больного ребенка. — Как же вы могли довести его до такого состояния?
Костя с Анной растерянно переглянулись.
— Мы не родители, — отрицательно ответила она. — Его мать в больнице, а меня… меня попросили посмотреть.
— Нашли кому доверить! — врач быстро заглянул в ванную и вышел оттуда с полотенцем. — Свои дети-то есть?
— Есть, дочка, десять лет.
— Ясно. Все забыли… Держите, мне надо его послушать… Врача днем вызывали?
— Да, няня сказала, что приходил врач из поликлиники. Вызывали «скорую», делали укол.
— Наши приезжали? — удивленно посмотрел он на зашедшую вместе с ним девушку в белом халате.
— Нам ничего не передавали по смене, — точно так же удивилась она.
— Так. Все ясно, — врач убрал из ушей стетоскоп. — Одевайте, его надо срочно под капельницу. Кто ваш участковый?
— Не знаю, — ответила Анна. — У меня только телефон поликлиники, и вот, — наткнулась она глазами на рецепт.
— Интересно, — взглянул доктор на штамп поликлиники Это не наш контингент. А кто тогда нас вызывал? Кто такой Николай Дербенев?
— Я, — раздался из прихожей зычный голос Дербенева. — Николай Степанович Дербенев, а это мой сын.
— Он стоит у нас на учете? — на всякий случай осведомился врач.
— Уже стоит, — ответил Дербенев с присущей ему убедительностью.
— Тогда поехали. Кто побудет с ним в больнице? Мать, насколько я понял, болеет.
Дербенев с Крыловым растерянно посмотрели друг на друга
— Я с ним ночью побуду, — ответила Анна, одевая мальчика. — Завтра отлучусь на пару часов, а там смотришь — суббота воскресенье. Правда, маленький? Подержи, — протянула она продолжавшего хныкать ребенка Дербеневу и принялась одеваться сама. — А далеко до больницы?
— Минут двадцать. Сейчас сирену с мигалками включим. Ребенку прихватите смену одежды, — напомнил врач. — Питание не надо, там всего хватает.
— Сейчас.
Анна заглянула в большой пакет, стоявший в углу комнаты.
— Вот это и возьмем, — мысленно поблагодарила она Машу с няней.
— Мы за вами, — коротко бросил уже одетый Крылов. — Как закрыть квартиру?
— Ключи на гвоздике в шкафу, — наморщив лоб, вспомнила она на ходу. — Маше передайте, пусть няню предупредит, что завтра не надо приезжать.
— Ну, чего стоишь? Пошли! — скомандовал Костя застывшему в прихожей другу. — Давай, давай, выходи из ступора!
— Что я буду с ним делать? — неожиданно спросил Николай.
— Воспитывать! — толкнул его в спину Крылов, выпроваживая из квартиры.
— А Вера?
— Плохо же ты Верку знаешь! — рассматривая ключи и решая, к какому замку какой подходит, усмехнулся Костя. — Да она этого ребенка раньше тебя примет! А ведь он на тебя похож! — заметил он, прижав дверь ногой и провернув замок. — Все, — подергал он за ручку и заключил: — Ну и халупу ты для них приобрел!
— Ладно, не пили, — отмахнулся Николай, первым спускаясь по лестнице. — У самого на душе тошно.
Костя снова усмехнулся и, перепрыгивая через ступеньку, быстрым шагом понесся следом.
— Покурим? — спросил он в машине, протянув пачку сигарет. В Австрии он заметил, что после долгого перерыва Дербенев снова закурил.
— Не курю, — ответил тот. — С сегодняшнего дня снова не курю.
— Бережем здоровье? Правильно, — поддержал его Костя. — Ты же у нас молодой отец…
— Не надо, слышишь? — снова попросил Николай. — Вере сегодня пообещал. Сказала, что у меня цвет лица изменился. Где уж тут не изменится, когда столько всего навалилось… И ребенок тоже, между прочим… А правда, что на меня похож?..
Услышав вопрос, Костя тихо рассмеялся в душе. Но больше всего его занимало другое: несмотря на волнения и переживания, он постоянно возвращался к заданному врачом вопросу: «Вы родители?» Странные чувства посетили его в тот миг: отрицание невозможного и какое-то выскользнувшее наружу тайное желание, чтобы все было именно так…
Вторую ночь подряд Анне было не до сна. Когда ей разрешили забрать мальчика после капельницы, было два часа ночи. Все это время она просидела рядом с дверью на кушетке: ребенок долго и надрывно плакал, и она со слезами на глазах не находила себе места, вспоминая, как силой отрывали от нее прижавшегося малыша. За время, проведенное на коридоре, словно старые архивные кадры перед ней промелькнули годы детства Катюши, когда она, такая же маленькая и беззащитная, частенько болела. Вспомнилась и ее последняя беременность, завершившаяся душевной и физической болью.
Завернув уснувшего Ванечку в одеяло, она забрала его из процедурной и перенесла в двухместную палату. За окном завывал ветер и, пробившись сквозь невидимые щели в плотно закрытых окнах, легким сквозняком гулял по палате. Анна расстелила предназначенную ей кровать, но, уловив очередной порыв ветра за окном и заметив, как приподнялись края пеленки, которой она постаралась закрыть свет с коридора, вздохнула и перенесла туда сначала Ванечку, затем примостилась с краю сама.
Измученный болезнью ребенок спал и дышал намного тише. Прислушиваясь к каждому его шевелению, Анна то закрывала глаза, проваливаясь в дрему, то резко их распахивала, отрывала голову от подушки и, убедившись, что все в порядке, снова падала вниз.
— …Аня, — откуда-то издалека услышала она голос Маши и почувствовала, как кто-то тронул ее за плечо.
Анна резко обернулась. Мальчик тут же зашевелился. Переведя на него взгляд, она медленно выползла из-под одеяла. Пытаясь стряхнуть остатки сна, она не сразу рассмотрела тех, кто был в палате. Чуть позади Маши стояли Николай и Костя.
— Мы разговаривали с дежурным врачом, — зашептала девушка. — Он нас успокоил, что приступ ночью сняли. Но здесь он пробудет, как минимум, неделю. Как он сейчас?