Она обернулась.
— Да, мой папа тот, что рядом со мной.
Тео. Эш улыбнулся своему старому другу. Тео было всего лишь семь, когда он ослеп во время атаки на его деревню во Вторую Мировую Войну, в это же время была убита вся его семья. Именно Эш привез его в Америку, где он был в безопасности и смог начать новую жизнь. Он наблюдал за Тео с того самого времени. Значит, у Тори не должно было быть ничего с Ашероном, просто она была связана с Тео и Ариком, который был женат на Гири. Арик когда-то давным-давно был греческим богом сна. Эти связи с Тори объясняли многое. Эш тут же расслабился.
— У тебя просто потрясающая семья.
Она улыбнулась.
— Типично греческая. Куча родственников. Я думаю, ты прекрасно знаешь, каково это, раз у тебя такое им — Ашерон.
Тори вздернула голову, как будто какая-то мысль пришла ей на ум.
— Знаешь, у моего дедушки был дорогой друг по имени Ашерон.
— Правда?
— Да, они встретились в Греции и вместе приехали в Америку. Но это было очень давно.
Сотерия вернулась назад на кухню, где открыла коробку с коричневыми пакетиками с кофе и чаем. Выбрав один, она заварила его в своей кофейной чашке и жестом указала Ашерону на кухонный стол, который был завален стопками книг, картами и какими-то записями. Эш кое-как пробрался к нему, при этом, будучи чрезмерно поражен. А она оказывается была очень занятой женщиной.
— Присядь! — сказала она, поставив чашку, прежде чем открыть свой холодильник. У Эша расширились глаза, когда он увидел ее невероятно организованный холодильник. Полки были заставлены в ряд пластиковыми контейнерами с белыми наклейками, на которых было подробно описано их содержимое, словно в каталоге.
— Твоя служанка, просто железная леди?
— У меня небольшие проблемы с обсессивно-компульсивным синдромом. Не обращай внимания.
Она схватила контейнер из секции Б.
— Да это напоминает ОКС. У тебя важная проблема, не так ли?
— Заткнись, сядь и читай.
За исключением его демона Сими, никто, с того времени, как он переродился в бога, не обращался с ним так пренебрежительно.
— А пожалуйста?
— Тебе что-то нужно?
Он вздернул бровь.
— Чтобы ты была вежливой со мной, мисс Я — повелительница мира, а теперь делай все, что я тебе скажу, ты жалкий плебей.
Она ухмыльнулась.
— Ты не произвел на меня впечатления человека, который подчиняется приказам.
— Да, но простое, пожалуйста, делает многое. Ведь именно я делаю здесь для тебя одолжение.
Тори поставила контейнер с пахлавой на стол.
— Прекрасно. Пожалуйста, сядь, заткнись и читай.
Эш поднял руки, сдаваясь. По правде, он должен был быть в ужасе от такого обращения, но, тем не менее, Ашерон был поражен ею. Сняв рюкзак, он уселся и положил дневник Риссы перед собой.
— Что конкретно ты хочешь узнать?
— Ты утверждал, что можешь прочитать его. Так читай.
Тори отхлебнула кофе, наблюдая за ним, и отметила, что его ноги едва уместились под столом. Он открыл страницу наугад и заговорил с самым прекрасным и свободным произношением древнегреческого языка, которое ей когда-либо приходилось слышать. Тори узнавала лишь отдельные слова. Но та легкость, с которой он читал, какие интонации принимал его голос, заставили ее поверить в то, что он говорит правду и понимает все слова.
— А не мог бы ты прочесть тоже самое на английском?
Он даже не остановился.
— Сегодня шел дождь. Незнаю, почему этот звук настолько раздражал меня, но это было так. Прежде чем погода совсем разгулялась, я пошла навестить Стикса в крытом атриуме. Он как всегда был с отцом и они оба изучали военную стратегию. Уже в свои одиннадцать Стикс показывал большие надежды в том, чтобы стать великим лидером и полководцем. Я не могла не гордиться своим братом. Его белокурые волосы выросли намного светлее этим летом, потому что он проводил почти все свое время на улице. Я пыталась взять его…
— Стоп, — вмешалась она, — ты на самом деле переводишь, ведь правда?
Ашерон выглядел сбитым с толку этим вопросом.
— Разве не этого ты хотела?
Тори даже не знала, как ответить на его вопрос. Да, именно этого она хотела больше всего на свете. Но ведь никто не знал этого языка. Кроме Гота, чудного панка-алкоголика с гвоздем в носу…и телом, созданным для греха.
— Как вообще такое было возможным? Где ты выучил греческий? — спросила она.
— В Греции.
Это не принималось, как ответ.
— Нет, древнегреческий. Кто тебя ему обучил?
— Я с ним вырос.
— Ты лжешь. Я просто уверена, что ты лжешь. Никто на этой планете не говорит на древнегреческом языке так, как это делаешь ты. Я консультировалась с экспертами по всему миру, и ни один из них не смог сделать того, что только что сотворил тут ты.
Ашерон безучастно пожал плечами, как будто ее подозрения ничего не значили
— Что ты хочешь, чтобы я ответил?
Тори покачала головой, не очень уверенная в себе.
— Я хочу, чтобы ты рассказал мне, откуда ты знаешь древнегреческий язык на таком уровне?
— Моя семья говорила на нем, а я обучался ему с самой колыбели. Своего рода, это мой родной язык.
Она могла бы назвать его снова лжецом, но ее родители вели себя с ней таким же образом. И даже, несмотря на это, такой уровень не был подвластен Тори. Это было просто ошеломительно.
— Расскажи мне о своем акценте, когда ты разговариваешь. Это не совсем типичный греческий акцент.
Ашерон бегло ответил ей на греческом.
— Я родился в месте под названием Калосис. Оно настолько маленькое, что его даже нет на картах. Это островная провинция, а мой акцент, это всего лишь смесь языка моей матери и древнеафинского.
— Когда ты приехал в США?
— Когда мне исполнился двадцать один год.
— И, тем не менее, ты говоришь на английском, как будто это твой родной язык.
Ашерон снова переключился на американо-английский.
— Я просто исключительно хорош в языках. А что касается моего родного акцента, то он зависит от моего настроения и от того, о чем идет речь.
Такие простые объяснения, и вдруг она почувствовала себя просто Торквемадой во времена Инквизиции.
— Извини меня, Ашерон. Я только что поняла, насколько, должно быть, выгляжу сварливой, пока ты пытаешься мне помочь, — она устало вздохнула, — мы с тобой очень плохо начали, не так ли?
Он пожал плечами.