Только Кассандра.
Кассандра ощущала, как он расслабляется с каждым ее нежным лизанием и сосанием.
Он кончил с яростным рыком.
Оказавшись полностью опустошенным и насытившимся, он просто лежал на постели, задыхаясь. Он не открывал глаз, пока она не оседлала его и не устроилась у него на груди. Его руки сжали ее, пока она слушала биение его сердца.
— Спасибо, — ласково сказал он, поглаживая ее волосы.
— Не за что. Тебе стало легче?
— Нет.
— Ну, я попыталась.
Он горьковато усмехнулся.
— Это не из-за тебя, любимая. В самом деле не из-за тебя.
Неожиданно Эрик проснулся и заплакал. Вульф застегнул штаны, пока Кассандра успокаивала ребенка, взяв его на руки.
Вульф смотрел, как она приподняла рубашку, чтобы покормить его малыша. В благоговейном трепете взирал он на них, и этот вид затронул самую его мужскую суть. Это были его жена и его сын.
Он ощущал себя рядом с ними первобытным. Защитником. Он убьет каждого, кто посмеет угрожать любому из них.
Он уселся обратно на кровать и обнял Кассандру, пока она кормила его сына.
— Этим утром мы начали замораживать мое грудное молоко, — тихо сказала Кассандра.
— Зачем?
— Для Эрика. Доктор Лакис сказала, что ему до шести месяцев скорей всего понадобится мое молоко. Аполлиты нашли способ консервировать его, поскольку слишком много женщин умирает до того, как детей отнимают от груди.
— Не надо, — шепнул он ей в спину, не в силах вынести мысли о ее смерти. — Я… я думал об этом. Много.
— И?
— Я хочу, чтобы ты стала Даймоном.
Она отклонилась назад, шокировано взглянув на него.
— Вульф? Ты серьезно?
— Да. Это имеет смысл. В этом случае…
— Я не могу этого сделать, — прервала она его.
— Уверен, что сможешь. Все, что тебе нужно сделать…
— Это убивать невинных, — она была в ужасе. — Я не могу.
— Фиби никого не убивает.
— Но она питается от кого-то, кто это делает, и ей приходиться пить его кровь. Ни за что, фу! Даже не учитывая того малюсенького факта, что у меня больше нет приспособления, чтобы сосать чью-то кровь. И последний, кого я могу укусить — это Уриан. А поскольку дела обстоят именно так, не стоит забывать о том, что ты и твоя компания тут же за мной погонитесь, стоит мне сделать хоть шаг из Элизии, чтобы начать за кем-то охоту.
— Они не будут, — подчеркнул он. — Я им не позволю. Я могу обеспечить тебе безопасность, Кассандра. Клянусь. Ты можешь оставаться со мной в подвале. Никто никогда и не узнает.
Ее черты расслабились. Она положила свою мягкую, теплую руку ему на щеку.
— Я буду знать, Вульф. Эрик будет знать. Крис…
— Пожалуйста, Кассандра, — умолял он ее, думая о докторе Лакис и о том, на что она была похожа. Как она постарела. Боли на ее лице. — Я не хочу, чтобы ты умерла. И особенно как…
— Я тоже не хочу, — сказала она, перебивая его. — Поверь этому.
— Тогда борись за меня. Борись за Эрика.
Она вздрогнула.
— Это так несправедливо. Я не хочу умирать. Не больше, чем ты хочешь, чтобы я умерла, но то, о чем ты просишь — невозможно. Это идет вразрез со всем, за что ты боролся и верил. Ты меня возненавидишь.
— Я никогда не смогу тебя возненавидеть.
Она недоверчиво покачала головой.
— Суды, занимающиеся бракоразводными делами, полны мужчин, которые думали также, когда женились. Что ты почувствуешь через год, после того как я возьму несколько невинных жизней?
Вульф не хотел об этом думать. Он хотел думать о них. Хоть раз за вечность он хотел быть эгоистичным. И пусть мир катится в ад. Он защищал людей двенадцать сотен лет.
Все чего он хотел — это один год счастья. Разве он так много просит, за все, что он сделал для человечества?
— Но ты, по крайней мере, подумаешь об этом ради меня? — спросил он тихо, хотя и знал, что она права.
«Будь осторожен в своих желаниях, они могут исполниться», слова Талона буквально преследовали его.
— О’кей, — прошептала Кассандра, но она знала лучше, что делать, даже произнося эти слова.
Оба подпрыгнули, когда зазвонил телефон.
Решив, что это Эш, поскольку номер не определился, Вульф отстегнул сотовый от пояса и ответил.
— Привет, Викинг.
Его кровь похолодела при звуках сильного греческого акцента, который он слишком хорошо помнил.
— Страйкер?
— Да. Очень хорошо. Я тобой горд.
— Откуда у тебя мой номер?
Если Уриан их предал, то помоги ему Господь, он вырвет его Даймонское сердце из груди и скормит ему.
— А это интересный вопрос, правда? Должен отдать тебе должное. Ты заставил меня устроить маленькую веселую охоту в городе. Но у меня свои источники. По счастью один из них живет прямо в городе.
— Кто? — потребовал Вульф.
Страйкер цыкнул на него.
— Ожидание просто убийственно, да? Кто у меня есть? Чего я хочу? Убью ли я того, кто сейчас у меня? — он замолчал, чтобы издать довольный звук. — Ну, я к тебе милосерден. Думаю, что ты достаточно умен, чтобы узнать, за кем я пришел.
— Я не отдам тебе Кассандру. Меня не волнует, кто там у тебя.
— О нет, я больше не хочу Кассандру, Викинг. Включи мозги. Она все равно прекрасненько умрет через несколько недель. Все, что я хочу — это твой сын, и я хочу его сейчас.
— Пошел на хрен!
И снова Даймон цыкнул.
— Это твой последний ответ? Ты разве не хочешь узнать, чью душу я собираюсь поглотить?
Нет, если это касалось его сына или Кассандры. На самом деле, это не имело значения. Никто на земле не был так же важен Вульфу. Но он должен узнать.
— Кого ты держишь?
В трубке несколько секунд сохранялась тишина, и Вульф задержал дыхание. У него не могло быть Кассандры, Эрика или Криса. Кого он упустил?
Ответ заставил его кровь похолодеть.
— Вульф?
Это был отец Кассандры.
Вульф повесил трубку. В его голове кружились мысли. Он посмотрел на побледневшую Кассандру.
— Что он сказал?
Часть его хотела ей солгать, но он не мог. Их отношения были выше этого. Он никогда ничего от нее не скрывал. И не собирался начинать сейчас. Она имела право знать, что происходит.