Базилевский сел и приступил к еде, но Мануэль, против обыкновения, не уходил. Он стоял у окна и нервно комкал салфетку.
– Ты что-то хочешь сказать мне, Мануэль? спросил Базилевский, который любил завтракать в одиночестве.
– Да, сэр. У меня для вас важное сообщение. То есть донесение.
– От кого донесение?
– От меня. Я должен принести ножи, сэр!
– Какие ножи?
– Для разделки мяса, остро отточенные.
– Куда принести? – Базилевский отодвинул тарелку и уставился на повара.
– В третий корпус, моему земляку Раулю! Четыре ножа!
– Ах, вот оно что, – начал понимать Базилевский.
Он вытер губы салфеткой и поднялся.
– Рауль хотел, чтобы я помог ему, но я не стал я сразу к вам!
– Когда он ждет эти ножи? – спросил Базилевский, надвигаясь на повара.
– Се… сегодня вечером, как стемнеет.
– Хорошо. Очень хорошо.
– Чего же хорошего, сэр, они же вертолет хотят захватить!
– Хорошо, Мануэль. Хорошо то, что ты пришел с этим ко мне.
– Дак я сразу…
– Я понял, понял. – Базилевский похлопал повара по плечу, ликуя в душе, что наживку злоумышленники проглотили.
– Его зовут Рауль, сэр! Он мой земляк, мы из одного города, – зачастил повар, но Базилевский его остановил.
– Отнеси им эти ножи, Мануэль.
– Что?
– Отнеси ножи, и пусть думают, что ты мне ничего не говорил.
– Вот оно ка-а-ак! – протянул повар.
– Да-да, теперь и ты понимаешь.
Теперь понимаю… Теперь я все понимаю…
– Знаешь что, Мануэль, уноси эти тарелки, что-то мне не хочется есть. Забери кашу – оставь только творог, нужно признать, ты его чудесно перемешиваешь.
Едва не роняя от волнения посуду, Мануэль убрал со стола тарелки и вышел в коридор. Базилевский последовал за ним.
– Перпл, сбегай за Драфтом.
– Слушаюсь, сэр!
Охранник помчался по коридору, едва не сбив с ног повара, а Базилевский постоял еще, принюхиваясь и размышляя над тем, что напольные щиты нужно отдирать – похоже, там действительно дохлая крыса.
Вскоре на своем велосипеде прибыл начальник охраны Драфт. Мануэль с удовлетворением отметил, что сегодня Драфт был почти трезв. То есть от него по-прежнему несло какой-то дрянью, вроде жидкости для чистки окон, до красные глаза Драфта смотрели вполне осмысленно.
– Садись, – коротко бросил Базилевский.
Драфт сел. Начальник лагеря расположился напротив.
– Они заглотнули крючок, – сказал он.
– Кто «они»?
– Эти, из третьего корпуса.
Правда?
– Правда. Они запугали или как-то убедили земляка Мануэля, чтобы тот уговорил повара принести
им ножи.
– Вот как! – Драфт даже подался вперед. Поначалу он не очень верил в затею Базилевского.
– Да, друг мой, никак не меньше. Ножей потребовали – четыре, значит, заговорщиков будет не менее четырех, а возможно, и все пять – ведь у них еще и скальпель.
– Дело-то не шуточное разворачивается…
– Пустяки, главное – все предусмотреть. Расставь пулеметчиков на вышках, а то они уже ленятся туда лазить.
– Обязательно, сэр, у меня не забалуешь!
– Хорошо. Проверь, как работают прожектора.
– Слушаюсь!
– Только не в открытую, накройте их чем-нибудь светонепроницаемым и подключайте.
– Сделаем.
– Так, часовому у третьего корпуса патронов не выдавать.
– Да как же не выдавать, сэр?! – поразился Драфт.
– Если у него заберут винтовку, да еще с патронами, у нас могут быть чрезмерные потери. Не один, два трупа, как мы планируем, а все пять. Понимаешь?
– Понимаю, сэр.
– Можешь назначить на этот пост кого не жалко.
– Эх… – вздохнул Драфт, – да я бы их всех на этот пост назначил.
– Ну, так уж и всех…
– Ладно, есть у меня одна сволочь – постоянно ссыт в умывальник.
– Ну вот и отлично.
– Так нам ждать завтра вертолета?
– Конечно. Только не в пять тридцать, разумеется, – Базилевский улыбнулся, – а чуть позже.
День тянулся медленно. С утра забрали двоих: одного калеку – без руки, второго – с единственной почкой.
Они уже были совершенно сломлены, поэтому не сопротивлялись. У однорукого еще оставался шанс вернуться, оставив в медицинском боксе кусок своей плоти, у другого приговоренного шансов на отсрочку уже не было.
Когда их выводили, Джек и Рон успели заметить еще два конвоя – из других корпусов к медицинскому боксу вели пятерых узников.
– Сегодня возьмут много, – сказал Ставр.
– Значит, вертолет обязательно будет, – сделал вывод Гастон. Пока что майор не делился со Ставром планами, тот не знал и десятой части того, что уже было известно Джеку и Рону.
Накануне Гастон сообщил им, что даст в помощь Ставру двух психов – Лейтона и Боно. Они очень боялись Гастона и готовы были выполнить любой его приказ.
Обед прошел спокойно, больше ни за кем не приходили.
Джек и Рон то и дело освежались под краном, чтобы взбодриться, – жара и высокая влажность превращали волю и уверенность в жидкий кисель.
Барнаби заранее изготовил для скальпеля удобную рукоятку из куска бечевки, теперь можно было не бояться, что при ударе соскочит рука. Нож предстояло применять на более поздних этапах, убирать часового и «любовника» требовалось аккуратно, чтобы воспользоваться их одеждой. Тогда еще оставался шанс, что их обнаружат не сразу – территория освещалась обычными уличными фонарями, а прожектора на пулеметных вышках не включались. Гастон утверждал, что за все время его пребывания в лагере такого не случалось. Впрочем, учитывая, что им готовили ловушку, можно было ожидать этой ночью и прожектора, и пулеметы.
Стемнело довольно быстро. Часов не было ни у кого, однако майор Гастон отличался поразительным чувством времени.
– Вот-вот должен подойти землячок, – сказал он, когда они втроем сидели в загородке.
Через какие-то полминуты раздался знакомый скребущий звук.
– Сидите здесь, я скоро.
И действительно, вернулся он довольно быстро и положил на стол четыре больших кухонных ножа.
– Все-таки принес? – удивился Рон, перебирая это чудовищное оружие.