– Что случилось? – спросил его Джим.

– Они зарубили разведчика, – тихо ответил Эрвиль.

– Кто, северяне?! – спохватился Джим и огляделся по сторонам.

Он уже хотел сбегать в купе за пистолетом, но тут Лу продолжил:

– Да нет, не северяне, а шпики Квардли. Они зарубили разведчика, которого я перехватил, пока штандартенфактор отвлекся на тебя.

– Он сказал тебе что-то важное?

– Да в том-то и дело, что ничего особенного. Парень только подивился, что докладывать приходится не нам, а штандартенфактору… И тут же его отозвали в сторону, а потом завели в кусты и зарубили.

– Понятно, – вздохнул Кэш и посмотрел сначала в одну сторону колонны, потом в другую.

Здесь была не одна тысяча солдат, и сколько из них выполняли всякие подленькие секретные миссии, никто не знал. Вернее, не знали Джим и Лу, а вот Квардли наверняка был в курсе.

– Знаешь, – все тем же печальным тоном продолжил Лу. – Я все чаще стал вспоминать нашу прежнюю жизнь. Работу на фабрике, маленькие комнатки в компакт-хаусах… И даже Абигайль. Ты не поверишь, Джим, но, когда ты придумал вставить ее имя в это нелепое заклинание, я был почти счастлив… Мы как будто взяли ее с собой. Я имею в виду Абигайль…

Мимо проскакал курьер. Бока его стального скакуна были залеплены грязью, что говорило о большой спешке и дальнем пути. Драгун на скаку козырнул адмиралам и пронесся дальше.

– А что это за шубы? – спросил наконец Джим, чтобы сменить тему.

– Притащили с обоза. Зимняя форма для нас с тобой. Ценные меха, золотые пуговицы. Через день мы вступим в полосу снегов, а там, говорят, бывает очень холодно.

Джим задумчиво потер нос. Снег он видел только пару раз – зимы в Тауросе были очень теплыми.

– Ну что ж, – сказал он себе и Эрвилю. – Мы еще посмотрим.

– Ты имеешь в виду снег? – спросил Лу.

– Я имею в виду все, – ответил Кэш.

95

Слабый походный светильник горел очень неровно – то вспыхивал на полную яркость, а то совсем угасал. От этого силуэт штандартенфактора казался ссутуленным еще сильнее, и в его тени на стене было что-то от хищного насекомого.

Молодой лейтенант Франс стоял по стойке «смирно», чувствуя, как плюмаж на его шлеме упирается в низкий потолок купе.

Плюмаж было жалко. Франс выиграл его в карты у капитана Мюллера, а тот славился на весь корпус своим умением из перьев обычных степных бражников делать великолепные по пышности и чистоте цвета плюмажи.

За секрет этого производства Мюллеру предлагали деньги, женщин и даже, говорят, повышение по службе, но капитан не соглашался ни на какие посулы.

– Итак, лейтенант, – словно пробудившись от глубокого сна, вдруг проговорил Квардли. – Повторите мне в точности, что вы должны сказать адмиралам Джиму и Эрвилю.

– Я должен сказать, Ваша Высочайшая Категория, что вы задумали великое злодейство.

– Так, – кивнул Квардли. – А дальше?

– А дальше я должен рассказать им, Ваша Высочайшая Категория, что вы задумали гипнотический транс и сосредоточили его на втором подвиге…

– Правильно. Дальше.

– Только я не знаю, что такое «второй подвиг», Ваша Высочайшая Категория.

– Это не важно, лейтенант, адмиралы – в курсе. Продолжайте, пожалуйста.

– Потом я должен… – лейтенант наморщил лоб и снова подумал о своем плюмаже. Теперь он точно испачкается, ведь потолки в купе никто не вытирает и не моет. Жаль плюмаж. Очень жаль. – Потом я должен им сказать, что окончание второго подвига для них гибельно и они падут замертво, а их разложат на таллийский спектр и поглотят полностью…

– А если они спросят у вас совета? – задал вопрос Квардли.

– Если спросят совета, я должен сказать, что в столице у них много сторонников и нужно поднимать мятеж.

– Мятеж против кого? – уточнил Квардли.

– Да как-то неловко произнести, Ваша Высочайшая Категория, – замялся лейтенант.

– Ну, Франс, это же понарошку, – вкрадчиво пропел штандартенфактор. – Это понарошку и вовсе не считается изменой. Говорите, не бойтесь.

– В общем, я должен сказать, что в столице у них много сторонников и нужно поднимать мятеж против Его Императорского Величества.

– Так, – кивнул штандартенфактор. – Если потребуют адреса и пароли в столице?

– Скажу, что всей информации у меня нет и нужно посоветоваться с товарищами из сопротивления.

– Очень хорошо! – Квардли даже хлопнул в ладоши. Он не ожидал, что Франс сумеет запомнить весь текст, поскольку был о драгунах невысокого мнения. – Теперь идите к себе в палатку, лейтенант, и ровно в восемь наведайтесь к адмиралам. Вы все поняли?

– Так точно, Ваша Высочайшая Категория! – ответил лейтенант громким голосом и, развернувшись, в три шага оказался возле двери. Затем еще раз щелкнул каблуками и вышел.

Подождав, пока звон его шпор станет неслышен, Квардли негромко ударил по крышке походного столика, и над книжной полкой отодвинулось потайное окно. В нем появилась опухшая физиономия, и Квардли приказал:

– Иди к офицерам и приведи ко мне майора Земана.

Физиономия кивнула.

– Но только осторожно. – Квардли многозначительно поднял к потолку указательный палец. – Чтобы тихо и незаметно.

Физиономия опять кивнула и исчезла. Окошко закрылось.

В ожидании нового визитера Квардли достал с полки книжку и начал ее перелистывать. Это было подробное руководство, которое следовало освежить в памяти. Возможно, через пару дней все уже будет сделано, но пока требовалось величайшее напряжение всех сил.

Возле купе снова зазвенели шпоры, и Квардли напустил на лицо выражение усталой мудрости. По его мнению, именно так должен был выглядеть высокопоставленный человек, облеченный властью, которая его тяготит. Правда, Квардли власть вовсе не тяготила.

– Майор Земан, Ваша Высочайшая Категория! – отрапортовал кавалерист и от двери дохнул на Квардли запахом дешевого табака.

– Рад вас видеть, майор, – фальшиво улыбнулся штандартенфактор и, сделав пару шагов по направлению к гостю, протянул руку.

Земан был польщен. Штандартенфактор был известной дворцовой шишкой – и чтобы вот так, запросто, жать руку какому-то драгуну…

Прокуренные усы майора встали торчком от возбуждения и радости, а Квардли, отметив эмоциональный настрой Земана, сразу же перешел к делу.

– В наших рядах измена, – произнес он трагическим полушепотом и выдержал длинную паузу.

Все это время он наблюдал за майором, ожидая его реакции, но Земан был просто по-человечески счастлив и преданно смотрел на Квардли.