«Со мной, сучка, такие фокусы не проходят…» — заметил про себя Леггойн, а вслух сказал:
— А вот это тот самый богатырь, который станет истребителем магических роботов. Его зовут Флойд.
Все внимание переместилось на «бодигарда».
Сильно поредевшая команда Фонтена осторожно приблизилась и с небольшого расстояния наблюдала за Флойдом, словно за зверем в зоопарке.
Все уже знали, что этот человек понесет на себе «скрин».
— Руцбанн, несите орудие. Мы испытаем мистера
Флойда прямо сейчас.
Помощник доктора вместе с еще тремя людьми подбежал к тележке и прикатил упакованный в пленку «скрин».
— Вы готовы, Флойд? — спросил адмирал.
— Так точно, сэр, — ответил безупречный солдат и, расстегнув застежки, снял куртку, оставшись в футболке цвета хаки.
— О! — вырвалось у всех присутствовавших, когда они увидели бугрящийся мышцами торс.
— Отлично! — воскликнул Фонтен. — Для него не составит труда управлять «скрином».
Руцбанн и его помощники начали крепить на плечи Флойда некое подобие ранца, которое служило для орудия лафетом.
Когда толстые ремни были затянуты, Флойд стал похож на бойца, из тех, что выступали в боях без правил.
Не хватало только устрашающей маски и суетящегося рядом тренера с мокрым полотенцем.
— Он слишком высок, нужны леса. Базель, Русецки, сходите в двадцать восьмую комнату — там есть комплект сборных лесов, — распорядился Фонтен.
— Не нужно, сэр, — неожиданно заговорил Флойд, — я присяду, чтобы вам было удобнее.
— Да-а? А вы сумеете подняться с таким грузом, любезнейший? — задал вопрос Фонтен.
— Я на это рассчитан, сэр, — ответил Флойд и встал на одно колено.
Шесть человек подняли тяжелый «скрин» и начали устанавливать его на правое плечо Флойда.
Несколько раз пушка срывалась с крепежных болтов, и тогда Флойд сам помогал удерживать ее в равновесии.
Наконец команде монтажников удалось закрепить пушку, и они облегченно вздохнули. Однако Флойд сказал:
— Я не чувствую оружие. Вы забыли соединить разъем.
— И правда, забыли, — засуетился Руцбанн. В последнее время ему приходилось выполнять любую работу, поскольку ненужных людей из команды убирали навсегда. — Забыли, но ничего… Кажется, разъем должен быть возле правого уха…
— Так точно, сэр, — подтвердил Флойд.
Разъем оказался на месте и в точности соответствовал описанному в техническом задании.
Едва «скрин» подключили к голове Флойда, чудо-воин легко поднялся на ноги и сообщил:
— Магазин орудия пуст…
— Да, мы решили пока что его не заряжать, — сказал доктор Фонтен, — но, раз теперь все под контролем, можно провести испытательные стрельбы.
Доктор посмотрел на Леггойна, и тот утвердительно кивнул.
Принесли пять пластиковых цилиндров, и Флойд собственноручно заполнил ими магазин.
— Руцбанн, скажите секретчикам, пусть приведут пять мишеней, — сказал Фонтен. Затем снова повернулся к Леггойну: — Пять?
— Пусть будет пять, — согласился адмирал.
Вскоре доставили пятерых человек, которым было суждено стать мишенями. Их тела прикрывали мешковатые пижамы, а в глазах оставалась только тупая покорность.
Зрелище было не слишком приятным. Адмирал бросил короткий взгляд на мисс Йорк, и ему показалось, что она радуется. Никакой улыбки, блеска в глазах — ничего этого не было, но разворот плеч и поднятый подбородок — все это говорило если не о радости, то о торжестве.
— Мисс Йорк! — окликнул ее Леггойн. — Мисс Йорк, если вам тяжело на это смотреть, вы можете уйти.
— Нет-нет, адмирал. Я ученый и приучена к любым экспериментам.
Адмирал попытался пронзить Шарон взглядом, но его взгляд натолкнулся на непреодолимую преграду, как если бы он попытался поразить танк из духового ружья.
— Ну как знаете, — улыбнулся Леггойн и перевел свое внимание на мишени. Адмирал без труда узнал двоих из них. Это были физик Прундель и девушка. Леггойн напряг свою память и вспомнил ее имя — Рут Линсдей.
Ее фигура еще сохраняла привлекательность даже под мешковатой пижамой, однако глаза уже не лучились детской непосредственностью и не очаровывали, как прежде.
Пока Руцбанн расставлял мишени подальше друг от друга, Флойд, словно спортсмен, совершал разминочные движения, поминутно двигал пушкой, нацеливая ее то в одно, то в другое место. Леггойн понимал, что таким образом Флойд привыкает к орудию, стремясь слиться с ним в единое целое.
«Видимо, это предусмотрено программой…» — решил адмирал. Неожиданно прозвучал голос майора Карпентера:
— Сэр, у меня вопрос к доктору.
— Задавайте, майор, не стесняйтесь, — разрешил адмирал. — Доктор, можно вас на секундочку?
Занятый с персоналом, Фонтен моментально прервал свой разговор и подошел к гостям:
— Слушаю вас.
— У майора к вам вопрос.
— Слушаю вас, майор.
— Доктор, ваши экспериментальные образцы, я имею в виду мишени, выглядят слишком подавленно. Видимо, им давали большие дозы наркотиков.
— Ну а хоть бы и так…
— Но тогда их психическая оболочка очень слаба, и ваш эксперимент…
— Отлично, майор! — не дал договорить ему доктор Фонтен. — Это вопрос не военного, а просто мыслителя, я бы сказал… Действительно, если давать людям наркотики, то напряженность их психического поля ослабляется и разрушить его очень легко. Именно поэтому, чтобы сделать мишень послушной, мы применяем другие методы подавления личности. Они стары, как мир, — сексуальное насилие, избиение. Главное, унизить человека, насколько это возможно, и делать это постоянно…
— Едва ли это красит вас как ученого, доктор, — хитровато улыбаясь, заметил адмирал.
— Ради науки и прогресса человечества настоящий ученый пойдет на все, — с пафосом заявил Фонтен.
Наконец мишени были выстроены, Флойд и все присутствующие замерли.
— Флойд, вы видите мишени? — спросил адмирал.
— Да, сэр
— Тогда — огонь!
Пушка быстро хлопнула пять раз подряд, и жертвы попадали на пол. Некоторые упали сразу, а другие, взмахивая руками, пытались удержаться. Уже будучи неживыми, они еще цеплялись за воздух своими скрюченными пальцами.
Дольше всех держалась хрупкая Рут Линсдей. Потом и она осела на пол, и ее мертвые глаза уставились на Леггойна.
Разрушение оболочек началось практически сразу, и распадающиеся ткани очерчивали на лице Рут Линсдей чудовищную улыбку