Джим вышел из каюты и, пройдя по непривычно длинному коридору нового корабля, вошел в рубку.
— Орландо, дело есть, — сказал он и положил перед Кальвином листок с номером Зуфара
— Что это?
— Номер персональной связи. Нужно определить станцию, район и все дела…
— Точный адрес?
— Да. Но учти, придется пойти на частичное нарушение закона. Здесь, в Новом Востоке, это карается шестимесячным тюремным заключением. Ну что тебе каких-то полгода, правда?
— Выходит, я буду сидеть?
— Ну не я же. Я тебя прошу сделать дело, но если ты попадешься, то только из-за своей недостаточной квалификации.
Кальвин только покачал головой:
— Я вижу, ты уже распределил все роли.
— Это моя обязанность.
Кальвин посмотрел на цифры и сказал!
— Судя по всему, это Любиц. А Любиц — это такая дыра. — Орландо вздохнул, посмотрел бумажку на свет и сказал. — Я попробую, но ты стой рядом.
— Идет, — согласился Джим.
Кальвин запустил логическую программу, затем набрал номер. Программа быстро определила, что это код связи, и послала вызов на соответствующий узел.
— Любиц-Центральная… Слушаю вас, говорите.
— Будьте добры соединить меня с номером 39 364–5842–381, — попросил Кальвин.
— Но это же стационарный номер. Какие проблемы?
— У нас аппаратура неисправна.
— А неисправна — вызывайте ремонтников, — недовольно пробурчала дама и оборвала связь.
Орландо вздохнул и посмотрел на Джима. Тот многозначительно промолчал.
— Ничего, сейчас я попробую еще раз, — пообещал Кальвин.
В это время путевой сканер выдал тревожный сигнал. Прямо по курсу «Тритона» двигался неопознанный объект.
— Ну вот, сорвавшийся радиобуй, — прокомментировал Орландо и взялся за управление, чтобы избежать столкновения.
— Джим! Джим! Я его расстреляю! — раздался из динамика голос Дилонги. Он сидел в одной из башен, и ему не терпелось испробовать пушки.
— Не вздумай, — крикнул в микрофон Форш, — мы же в чужом пространстве!
«Тритон» совершил обходной маневр, и блуждающий радиобуй унесся в космос.
— Хор-рошая у нас теперь машина! — улыбнулся Орландо, возвратив «Тритон» на прежний курс.
— Ты не забудь, — подсказал Джим.
— Я все помню, — кивнул Кальвин и нехотя набрал код Любица.
— Любиц-Центральная… Слушаю вас, говорите… — послышался тот же голос. Орландо покосился на Джима, но поддержки не встретил.
— Любиц! Ответьте мне, Любиц! — закричал он.
— Кто на проводе? Что случилось? — заволновалась дама.
— Мы горим, Центральная! Просим помощи!
— Переключаю вас на службу спасения!
— Нет-нет! Прошу вас, Центральная, — дайте мне 39 364–5842–381! Немедленно!
Для верности Кальвин щелкнул по микрофону карандашом.
— Ой! Что там у вас?! — испуганно ойкнула дама.
— Сорвало левую крышу! Соединяйте скорее, мисс! Мы вот-вот рухнем в гравитационный колодец!
Было слышно, как операторша звала кого-то на помощь, однако требуемый номер все же набирала. А следом за ней в базу узла связи проникал и Орландо Кальвин.
Ему удалось вытащить город, улицу, дом, однако номер апартаментов никак не проявлялся.
— Ваш номер не отвечает! Эй вы!
— Не может быть, там должен сидеть дежурный по… дежурный по доставке! — напропалую врал Кальвин, следя за загрузкой новых данных. Наконец появился номер 12, и Орландо благополучно выдохнул.
— Эй, вы там живы? Передаю вас службе спасения!
— Уже не нужно, мадам.
— Почему? У вас же сорвало крышу!
— Нам удалось вернуть ее на место. Спасибо, мадам…
Джим посмотрел на пасмурное небо и поежился. Прогноз погоды его подвел, и вместо десяти градусов тепла было чуть-чуть выше нуля. По улице проносились редкие автомобили, многие из которых были украшены рекламными плакатами.
Вот проехал фургон, на котором красовалась улыбающаяся физиономия профессионального жулика.
«Верьте Джакоме Филфайзеру!» — гласила надпись на лбу кандидата.
Фургон остановился на светофоре, и на лицо своего конкурента уставился другой соискатель. Он не улыбался и был похож на отставного военного.
«Генерал Гокс — это порядок», — гласила подпись на плакате.
Включился зеленый свет, и фургоны разъехались в разные стороны, увозя агитацию в другие районы города.
Порыв ветра подхватил целый заряд смятых листовок и понес их вдоль улицы, бешено кружа и поднимая все выше.
Возле угла здания остановился бродячий пес. Он буднично помочился на стену и побежал дальше, бросив на Джима ничего не значащий взгляд.
Прохожих на улице было немного, и все они шли по своим делам, не обращая внимания друг на друга. Джима это устраивало. Остановившись под яркой вывеской, он посмотрел на номер дома. До двадцать первого оставалось пройти совсем немного.
Распахнулась дверь, и на улицу вышли двое водителей грузовиков. Они надели свои форменные фуражки и прошли мимо Форша, оставив запах искусственного кофе и соевых сосисок.
Джим почувствовал, что голоден, да и обогреться ему тоже не мешало. Постоянное пребывание в ровном климате судна привело к потере сопротивляемости холоду, поэтому руки и ноги Форша уже не слушались.
Он толкнул дверь кафе, и теплая волна вкусных запахов ударила ему в нос. В животе заурчало.
— Что кушать будете? — спросил Джима человек, ведавший выдачей еды. Он опирался руками на прилавок, заставленный холодными закусками и салатами. Некоторые из них имели такой вид, будто стояли здесь еще с момента первого открытия кафе. Однако мух не было.
— Мне сосисок… Три штуки… И горячий кофе…
— И все?
— Все.
— Говяжьи сосиски или свиные колбаски?
— А мне все равно. Я не особенно в этом разбираюсь, — признался Джим.
Раздатчик просунул голову в небольшое окошко и крикнул:
— Лейла, три «веревки» и «стакан»!
— Понятно, Кукc, — отозвалась невидимая Лейла. Раздатчик вытащил из отверстия голову и, ткнув пальцем в кассу, сказал:
— Четыре сорок.
Джим дал пятерку. Раздатчик Кукc нехотя вернул ему сдачу, и в этот момент «подали» заказ Джима.
Тарелка вылетела из кухонного окошка, и все три сосиски едва не полетели на пол, однако Кукc ловко придержал их пальцем и поставил тарелку перед Джимом.