– Был трудный денек? – весело спросил Бен, поставив на столик приготовленный «сераль».

– О да – черная работа.

Маргарет присела на диван и отбросила назад влажные волосы. Затем взяла стакан с коктейлем, и ее губы потянулись к соломинке. Однако в последний момент Марго передумала и бросила соломинку на стол.

Бен нахмурился и сделал большой глоток водки.

– Ты нервничаешь? – спросила Маргарет.

– Да, – отмахнулся тот, – ты же знаешь, какая у меня работа. Всегда есть повод для плохого настроения.

– Увы, – кивнула Марго и попробовала свой коктейль. – Какой-то странный вкус, Бен.

– Что значит странный? – насторожился тот. Специалисты уверяли его, что это средство не имеет запаха и вкуса.

– Кажется, поняла. – Марго сделала еще один глоток, – Точно, ты перепутал корицу с венским орехом. На первый взгляд их запахи похожи, но все же это разные вещи.

Маргарет отпила еще немного, но вдруг выронила стакан, и ее голова безвольно откинулась на спинку дивана.

Не в силах больше ждать, Бен, как хищный зверь, метнулся к бесчувственной женщине, распахнул ее халат и застыл на месте, задыхаясь от восторга.

– О, Марго! О, моя Марго! – повторил он несколько раз, а затем стал осыпать поцелуями ее обнаженное тело.

Безусловно, он жаждал большего, но сделать это сейчас означало не избежать скандала. И тогда Маргарет придется просто убить и лишиться источника, которому Кларк мог доверить важную информацию.

– Но когда мы его достанем, Маргарет, я тебя трахну! – горячо прошептал Бен в неподвижное и безучастное лицо. – Я просто затрахаю тебя до смерти! Я припомню тебе все твои отказы! Все до единого! – Бен втянул ноздрями аромат ее волос и даже застонал: – Ну до чего же ты хорошо пахнешь, с-сучка!

Взглянув на часы, Бен увидел, что его время на исходе. Быстро положив Маргарет в прежнее положение, он запахнул халат и завязал пояс, а затем, сдерживая внутреннюю дрожь, стал пятиться к окну и грозить пальцем, приговаривая:

– Но я тебя трахну, хорошенькая сучка. Я тебя так тр-р-рахну!... Так трахну, что ты... – с ходу не найдя подходящего сравнения, Бен повторил еще раз: – Так трахну, что ты... Что мы... Нет, что ты... – Однако творческая искра ускользнула от него, а вместе с ним ушло и неуемное возбуждение.

Бен отвернулся к окну и стал смотреть на улицу. Там было темно и начинался сильный дождь. По тротуару бежали застигнутые врасплох прохожие и быстро прятались в подъездах.

– Ох, что со мной?.. – подала голос Маргарет. Бен повернулся и, посмотрев на испуганную и оттого еще более хорошенькую Марго, улыбнулся:

– Небольшой обморок, дорогуша. Ты просто переутомилась, – Голос Бена звучал настолько добросердечно и участливо, что Маргарет успокоилась.

– Ужас какой, – сказала она, – Наверное, мне нужно

лечиться.

– Лучший доктор – это сон, дорогуша. Здоровый сон. Бен подошел к столу и сел напротив Маргарет.

– Да-да, – думая о своем, заметила Марго, – мне снился сон, как будто я лежу обнаженная и...

– И?! – подался вперед Бен.

– И меня облизывает здоровенный пес. Таким, знаешь, мерзким шершавым языком. И мокрым... – Маргарет поморщилась.

– Это последствия усталости – и кошмарный сон, и обморок. Тебе просто нужен отдых. – Бен вздохнул и поднялся со стула. – Мне нужно идти. Несмотря на поздний час, предстоит еще масса работы.

– Да, конечно, я провожу тебя до двери.

– Не стоит, я захлопну ее на защелку. Бен сделал несколько шагов к прихожей, затем неожиданно обернулся и спросил:

– А Эдди – он тебе не звонил?

– Нет, я бы тебе сказала. – Маргарет даже удивило, что Бен задал этот вопрос.

– Ну да, конечно, – улыбнулся он и вышел в прихожую. Через мгновение входная дверь лязгнула замком. И стало тихо.

49

Человек с угловатой, почти квадратной головой сидел во главе стола и, посасывая старую трубку, пускал к потолку кольца сизого дыма.

Все остальные, присутствовавшие на совещании, соблюдали абсолютную тишину и ждали мудрого слова правды. Слова, которое обязательно последует после столь долгого ожидания.

Между тем курение Скотта Смилдакса продолжалось уже сорок минут. Он понимал, что должен что-то сказать, но что именно? Никаких свежих мыслей у него не было, а эти люди проделали немалый путь, чтобы получить важные указания.

«Может, сказать, что все капусы задницы? – размышлял Смилдакс. – Нет, это уже было, да и не за этим приехали люди. Они ждут мудрого решения. А откуда его взять?»

Вся проблема заключалась в том, что на планеты Зоны Сото продолжали прибывать федеральные войска. Это значительно усиливало гарнизоны, в которых теперь появлялось много бронетехники.

Прежние планы восстания, основанные на тактике быстрого уничтожения капусов, требовали изменения, но, кто должен был их вносить, Смилдакс не знал.

Последним, кто хорошо разбирался в военном деле и приложил немало усилий к созданию единого плана восстания, был командир Дельер, но он погиб несколько лет назад, после уничтожения базы «Грин-Ярд».

Видя, что вождь испытывает затруднения, из-за стола поднялся Мерлин Грумм, возглавлявший штаб восстания:

– Джентльмены, Скотт подал мне знак, чтобы я начинал представление новой тактики борьбы с противником в более сложных условиях.

Грумм посмотрел на Смилдакса, и тот утвердительно кивнул, словно он действительно подавал какие-то знаки.

«Тупая свинья. Тупая и отвратительная, как сто тысяч капусов», – подумал Мерлин.

Он и несколько высокопоставленных офицеров полиции, входящих в состав марионеточных правительств Зоны Сото, считали Смилдакса ничего не представлявшим собой выскочкой. Тем не менее они должны были с ним считаться. За Смилдаксом стояли представители десяти аграрных планет, и в случае разногласий они поддержали бы только его.

– Итак, наш штаб разработал новые планы, которые все вы получите на руки, – громко произнес Мерлин, с удовольствием отмечая, как смотрят на него представители. – Остановлюсь на основных различиях. Если раньше главной нашей целью было окружение и изоляция гарнизонов с последующим уничтожением противника, то теперь это практически невозможно. Силы гарнизонов настолько укреплены, что только чудовищными потерями мы сможем добиться результата. И то не везде.

– Ради свободы мы готовы пойти на любые жертвы! – воскликнул один из представителей.

– А никто в этом и не сомневается, – охотно согласился Грумм. – Любой из нас готов совершить подвиг, как совершили его жители Ольдсна и Равскира, но наши потери не должны быть напрасны. Иначе потомки нам этого не простят.