Из того, что происходило дальше, Олен мало что запомнил.
Он бежал, кусая губы до крови, чтобы не свалиться от усталости. Несколько раз падал, но находил силы подняться. Спутники были где-то рядом, но он их почти не видел, лишь отмечал, что они еще тут.
С трудом осознал, что начало светлеть, и обнаружил, что стоит на краю обрыва и внизу – лес.
– Что это? – спросил Юрьян каким-то чужим, мертвым голосом, совершенно не похожим на его собственный.
– Граница, – еле слышно ответил Харальд. – И прежде чем пересечь ее, нужно вернуть на место Плетение Тьмы… Ты готов?
– Постараюсь. – Рик устало вздохнул, совершенно человеческим движением почесал в затылке.
Олен повернул голову, чтобы заглянуть через плечо.
Вулкан отчетливо вырисовывался на фоне светлевшего неба, но теперь был довольно далеко. Извержение продолжалось – рвались вверх языки пламени, тучи пепла носились над вершиной, летели раскаленные камни, словно выпущенные из пращи длиной с дерево.
И свежая лава пробивала дорогу через нагромождения застывшей.
Спешить нужно было по-прежнему.
Уттарн снова усадил всех в кучку и принялся за колдовство. Но на этот раз Олен оказался настолько уставшим, что не почувствовал почти ничего.
– Все, – сказал Рик. – Можно спускаться. На то, чтобы обходить этот обрыв, времени у нас нет.
– И веревок тоже, – мрачно заметила Хельга.
– Достаем теплую одежду, – сказал Харальд. – Там, внизу, она нам не понадобится. А тут не так уж высоко…
Олен с трудом справился с завязками собственного мешка. Принялся вытаскивать оттуда меховые вещи, подаренные арот и купленные у кивагор. Нож со скрипом вошел в плотный материал, разделяя накидку на полоски, достаточно толстые, чтобы сплести из них канат.
Когда он оказался готов, языкам лавы осталось преодолеть всего около мили.
– Ну, кто первый? – спросил Рендалл, обматывая канат вокруг здоровенного валуна, что лежал на краю обрыва.
– Хельга, как самая легкая, – предложил Юрьян. – Потом Харальд, затем ты, я… и уттарн последним…
– Годится, – буркнул Рик. – Вперед.
Лиафри проверила, как сидит на спине мешок, бросила на Олена взгляд, полный то ли обиды, то ли разочарования, и полезла вниз. Скальд лег на землю, высунул голову из-за края пропасти.
– Ага, молодец… – проговорил он, напряженно сопя. – Еще сажень… отлично… вот уже на уровне деревьев… Харальд, давай ты.
Олен сидел, привалившись спиной к валуну, и безразлично смотрел, как смерть в облике багровых «ручьев» приближается к нему. Сил не было даже на то, чтобы бояться, мысли упорно возвращались к родному миру. Думалось о том, что происходит там, живы ли те, кто остался на Теносе?
Когда его тронули за плечо, невольно вздрогнул.
– Пора, – сказал Рик.
– Да. – Рендалл встал, подошел к веревке, сплетенной из кусков курток, теплых штанов и накидок. Неожиданно накатил страх высоты, под ложечкой засосало до боли, до жестокой тошноты…
Чтобы справиться с этим, шагнул за обрыв.
Руки рвануло, захрустело в плечах и локтях. На боль в ободранных до крови ладонях просто не обратил внимания. Зато едва удержал вскрик, когда сверху на плечо спрыгнул Рыжий.
Перебирая конечностями, потащился вдоль каменной стены, испещренной трещинами и маленькими воронками, похожими на логовища муравьиных львов. Несколько раз ударился об нее, да так, что зазвенело в голове. Сознание не потерять помог оцилан, укусивший человека за ухо. Боль отрезвила, вернула способность ясно соображать.
– Еще немного, еще чуть-чуть… – вспомнил только одну строку из слышанной очень давно песни. – Еще немного, еще чуть-чуть…
– Прыгай! – донесся снизу крик Хельги.
Олен послушно разжал руки.
Приземлился на что-то мягкое. Ноги подогнулись, и под возмущенный мяв Рыжего отпрыск императоров Безариона позорно шлепнулся задницей в нечто глухо чавкнувшее. Обнаружил, что сидит в зелено-фиолетовом мху, что вокруг – заросли папоротника, чуть далее высятся деревья, похожие на колонны.
– Живой? – Харальд склонился, заглянул Рендаллу в лицо.
– Наверное, да, – ответил тот.
Сумел подняться без посторонней помощи, но понял, что более одного шага сделать не в состоянии. Оперся о ближайшее дерево, вдохнул его запах, горьковатый, приятно холодящий ноздри.
– А вот и я! – прозвучал за спиной бодрый голос Юрьяна. – Эй, где ты там, лохматый?
Рыжий тревожно замяукал, и Олен нашел силы посмотреть вверх.
Рик дергаными, неуверенными движениями полз вниз по канату, а сверху, над краем обрыва, нависал настоящий язык из лавы. Он покачивался, бурлил и пузырился, точно не осмеливаясь двигаться дальше.
– Граница, – сказал Харальд, – вторгнуться в чужие владения Савалко не решится…
– Но веревку сожжет, – безжалостно закончила Хельга.
Канат оборвался и уттарн полетел вниз. Взмахнул руками, точно очень большой и крайне неумелый птенец. Темное облачко возникло из пустоты, и когда Рик влетел в него, падение резко замедлилось.
– Вот это я понимаю, маг, – в голосе Шустрого прозвучало уважение.
Уттарн мягко спустился на землю, и черное облако вокруг него рассеялось. Вдали загрохотал вулкан, и послышалось в его реве злобное разочарование. Лава над обрывом начала стремительно твердеть.
– Все же надо отойти подальше от границы, – проговорил Харальд, – и разбить лагерь. А то устал, сил нет.
«И то верно», – подумал Олен, державшийся на ногах только благодаря дереву, на которое опирался.
К собственному удивлению, сумел сделать шаг. Второй получился сам собой, а дальше Рендалл довольно уверенно зашагал вслед за спутниками. Рядом, помахивая хвостом, потрусил Рыжий.
Лес вокруг не походил на чащи севера Алиона, но еще меньше напоминал джунгли Архипелага или Мероэ. Деревья стояли часто, в полумраке их стволы казались серыми, но под солнечными лучами играли белизной. Цветов и травы не имелось вовсе, густой шелестящей стеной росли папоротники, зеленые, синеватые и фиолетовые, как цветущая сирень.
Птичьи и звериные крики звучали редко и приглушенно, словно местные обитатели боялись подать голос. Наверху, в кронах, шуршало, иногда слышался шорох бивших по воздуху крыльев.
Через какое-то время древесные исполины уступили место карликам с корявыми стволами и круглыми листьями. И тут обнаружилась обильная и очень шумная жизнь. Из-под ног шагающего первым Харальда с сердитым жужжанием порскнули крылатые твари размером с ладонь, то ли птицы, то ли насекомые. На Рыжего, зло вереща, спикировала аляповато окрашенная птаха.
Оцилан прыгнул, махнул когтями, клацнул зубами, но промахнулся.