– Вас не пустят, что ли? Вы же умеете подделывать любые документы…
– Нет, просто не можем, – Иван слез с полки, зевнул и почесал голую грудь. Брякнул железный крест на золотой цепи. – Мы не в состоянии существовать там, где нет веры. Когда приближаешься к границе, появляется что-то вроде боли, не телесной, скорее душевной. Тебе начинает изо всех сил хотеться назад, и в один момент ты не выдерживаешь и поворачиваешь…
– А если сесть в самолет в Москве? – просил Игорь.
– Ты в него не сядешь, – ответил Сергей, подняв встрепанную голову. – Тебя скрутит еще до паспортного контроля.
Игорь только головой покачал.
Сам он побывал за границей не раз, трижды в Турции, дважды – в Египте и один раз в Европе. Именно этот выезд и запомнился больше всего, поскольку состоялся на финал четырех баскетбольной Евролиги-2006, когда ЦСКА одолел «Маккаби» и взял-таки вожделенный трофей…
– Приготовили документы для досмотра, – прозвучавший над самым ухом женский голос вернул к реальности.
Игорь поспешно достал из кармана джинсов паспорт. Протянул его черноглазой девушке в зеленой, немного мешковатой форме и пилотке. Девушка полистала паспорт, глянула на Игоря, а затем вернула документ и занялась Иваном.
– Вот и все, – сказал Олег, когда девушка отправилась дальше. – Если повезет, то вещи даже смотреть не будут…
Вслед за девушкой через вагон прошли несколько молодых людей в форме, но ни в одном купе не задержались. А потом поезд вздрогнул и двинулся с места. За окнами начало светать, и стал виден уползавший назад вокзал, башенка с часами, ходившие около нее люди.
Иван перекрестился, снял с верхней полки рубаху и надел ее. Огладив маслянисто блестевший череп, отправился в сторону купе проводников.
– Тебя удивил Мазепа, – сказал Олег, и на лице его появилась кривая усмешка. – А я поражен, что на деньги попал Ярослав Мудрый.
– А этот чем плох? – удивился Игорь.
– Ну да, конечно, все верят «Повести временных лет», но никто не задумывается, что Нестор писал в начале двенадцатого века, выполняя, как сказали бы сейчас, политический заказ Владимира Мономаха. А тому не был нужен предок, известный в свое время под прозвищем «Жадный».
– Ярослав Жадный? – спросил Игорь.
Словосочетание казалось диким, неприятным на вкус.
– Именно так. Ярослав еще при жизни Владимира воевал с ним, а после смерти отца захватил Киев. Затем последовала война, в результате которой погибли Святослав и Борис, и пали они от руки воинов Ярослава.
– А как же э, Глеб… и Святополк?
– Глеба убили его собственные подданные. – Олег помолчал. – Святополка же, главного врага Ярослава, оклеветали и привесили ему прозвище «Окаянный». Вот смотри, если мы поверим Нестору, то Святополк был жутким злодеем и грешником. Так?
– Так, – кивнул Игорь.
– Тогда почему это имя продолжает использоваться Рюриковичами до двенадцатого века? И исчезает лишь после того, как широкую известность получает состряпанная Нестором версия прошлого?
Игорь задумчиво вздохнул – как-то никогда не думал о таких вещах, да и на детали внимания не обращал. Из той истории, что им преподавали в школе и институте, помнил только отрывки. Но всегда был уверен, что Ярослава прозвали Мудрым заслуженно и что именно Святополк Окаянный убил собственных братьев.
Вернулся Иван, принес два стакана с горячим чаем и несколько упаковок кускового сахара.
– Угощайтесь, – сказал он, поставив один из стаканов на стол. – Вы чего тут прошлое ворошите?
– Твоих предков вспоминаем, – отозвался Олег. – Они славно поработали, искажая историю. Не хуже тебя самого.
Игорь ожидал вспышки гнева, но Иван только поморщился.
– Ну и я постарался для предков, – сказал он. – И они для меня. Тот же Мономах был хоть и сволочью, но очень умной. Минск с землей сровнял, всех там перебил, пару половецких князей уморил, но зато такую версию истории создал, в которую до сих пор верят. Это ли не доказательство того, что им руководил Божий Промысел? Как сказано в Книге Царств: Господь даст крепость царю Своему и вознесет род помазанника Своего.
Олег хмыкнул и, отвернувшись, стал глядеть в окно.
Игорь подтянул к себе стакан с чаем, развернул упаковку и вытащил из нее два кусочка сахара. Осторожно размешал, глядя, как растворяются песчинки в коричневой жидкости.
– Вот так и истинная память о прошлом, – сказал Олег, – рассасывается, точно сахар в горячей воде. Тонет во лжи, обрастает мифами, задыхается и исчезает. И ничего с этим поделать нельзя.
– А нужно ли? – спросил Сергей. – Люди во все времена больше любили ложь, чем правду. Потому и ценили поэтов, что поэзия – высшая форма лжи, божественной лжи. Искусной и красивой…
Поезд вновь стал замедлять ход, за окном замелькали деревья, домики с горевшими около них фонарями.
– Козачья Лопань, – объявила, заглянув в купе, проводница. – Украинская таможня. Документы приготовили.
– Таможня, – проворчал Иван. – Кто бы мог подумать еще лет двадцать назад, что такое возможно?
– Кто-то наверняка мог, – откликнулся Олег.
Поезд остановился. Таможенники появились, когда Игорь только допил чай – два увальня с цепкими взглядами и обманчиво мягкими движениями. Первый проверил у всех четверых паспорта, поставил штампы в иммиграционные карточки и зашагал дальше.
– Так, что везем? Никто ничего не просил передать? – начал спрашивать второй. – Так, полочки поднимем…
Игорь с Иваном встали, но две сумки, спрятанные под ними, таможенника не заинтересовали. Зато черно-красный рюкзачок Сергея, лежавший под той полкой, на которой спал Олег, заставил его нахмуриться.
– Так, чей рюкзак? – спросил таможенник.
– Мой, – ответил Сергей напряженно.
– Откройте, пожалуйста.
Бурча себе под нос, голый по пояс Сергей слез с верхней полки, поставил рюкзак на нижнюю и расстегнул молнию.
– Так, – сказал таможенник, заглядывая внутрь. – Что тут у нас? Ого… ничего себе… это же надо…
Глаза таможенника стали напоминать советские рубли, а челюсть отвисла.
Похоже было, что автомат, который Игорь видел еще в тот день, когда они собирались в Нижний Новгород, так и остался в рюкзаке. Сердце вздрогнуло, Игорь представил, что сейчас их арестуют и…
– Ладно. Поиграли, и будет, – сказал Олег. – Ты ничего не видел, и тебе от нас ничего не нужно.
– Как… – начал таможенник.
Иван шумно выдохнул, Сергей тряхнул головой.
Игорю показалось, что от окна начал струиться светящийся туман. Очертания полок, сидевших на них людей поплыли и размазались. Звуки забил тончайший, неприятный звон. Захотелось вскинуть руки, зажать уши, чтобы только не слышать его…