– Опасное место, – пробормотал Радульф, когда по сторонам оказались каменные стены, а от неба осталась узкая полоска пронзительной синевы наверху.
Под ногами хрустел снег, ветер выл потерявшим рассудок волком, негромко кашляла Илна.
Маг выбрался из расселины, глянул вверх, вспоминая тот день, когда едва не погиб под рухнувшей со скал лавиной.
– Господин! – только успел воскликнуть Радульф, как до слуха долетел негромкий шорох.
Полтора десятка холиастов появились одновременно со всех сторон, взяв людей в полукольцо. В руках блестели огромные топоры, а на смуглых лицах горели алые глаза.
– Нэ стоыт братса за оружыэ, мы нэ собыраэмса нападат, – проговорил один из них, выступив вперед, и Хорст удивленно заморгал, глядя на его волосы, словно припорошенные пеплом.
Бывшему сапожнику довелось вновь встретиться со своим похитителем.
– Мечи в ножны! – приказал маг. – Чего же вы хотите?
– Пэрэдат волу Долыны, – сказал пепельноволосый торжественно. – Ээ хозаэва устамы старэышын вэлэлы сказат, что тэбэ, Хорст ыз Лынорана, в горы дорога закрыта!
– Уж не вы ли меня не пустите? – Хорст ощутил, что злится. В его планы не входило проделать такой путь, подняться в горы лишь для того, чтобы получить от ворот поворот.
– Нэт! – Холиаст чуть снисходительно улыбнулся. – Кто мы такыэ, чтобы протывостоат тэбэ? Богы нэ пустат!
Он вскинул руки с топором, и точно в ответ на этот жест в вышине загрохотало, затянутое темно-синими тучами небо распорола молния, за ней еще одна.
Земля содрогнулась, точно горы, тысячелетиями стоявшие на местах, решили пуститься в пляс. В недрах что-то трещало и ревело, от скал откалывались и катились вниз огромные камни, с неразличимым в общем шуме гулом по склону пошла лавина, и пробившийся через синеву туч солнечный луч заиграл на взметнувшейся снежной пыли.
А потом все закончилось.
Горы стояли так же, как и раньше, облака потихоньку расползались, стихал грохот лавины.
– Ты выдал, – сказал пепельноволосый холиаст. – Дажэ тэбэ с нымы нэ тагатса. А чтобы ты знал, что богы нэ пытаут к тэбэ вражды, оны рэшылы сделат тэбэ дар. Тот, кто в горах растратыл своу сылу, сэычас получыт ээ обратно.
Илна поднесла руку к горлу, вздохнула полной грудью. Когда заговорила, то ее голос дрожал от удивления:
– И горло не болит… насморк исчез!
– Хорошо, – гнев угас, сменился равнодушием. Хорст ощутил, что готов сесть в снег прямо тут и сидеть до тех пор, пока не замерзнет насмерть. – Если нет вражды, то почему мне нельзя идти дальше?
– Я всэго лыш гонэц. – Горец пожал широкими плечами, в красных глазах мелькнуло что-то вроде сочувствия. – Мнэ вэлэлы сказат, что ты опасэн дла гор, одно твоэ прысутствыэ можэт разрушыт Долыну!
– Но почему? Потому что я маг? – Хорст знал, что на этот вопрос может ответить разве что паучий бог с непроизносимым именем, заведующий тенетами мудрости, но не удержался. – Ладно, мы поворачиваем назад…
На лице Радульфа отразилось облегчение, прочие дружинники откровенно повеселели.
– Лэгкого путы, – сказал пепельноволосый, и холиасты исчезли, все сразу, точно провалились сквозь снег и камень.
– Не печальтесь, господин, – сказал десятник, глядя на мага с сочувствием. – Чего хорошего в этих горах, язви их в печенку?
Хорст не ответил.
Он шел вслед за Илной, душу глодало отчаяние, а в голове с живостью замерзших лягушек перемещались мысли: кто может дать совет магу, какой мудрец? Разве что Владыка-Порядок, но до его престола далеко, а служители сами знают немного…
При воспоминании о служителях Хорст ощутил, как сердце чуть заметно вздрогнуло. В памяти появился образ затерянной среди лесов обители, посвященной почти неизвестному Порядочному…
Как же его звали? Порядочный Фрилло, тот самый, что придумал, как из редаров делать шутов, спасая их тем самым от одержимости.
Если где и могут обладать тайными знаниями, то только там.
– Ну, что, ты как? – спросила Илна, когда они выбрались из расселины и стало возможным идти рядом.
– Нормально, – ответил Хорст, почти не покривив душой. – Есть еще одно место, где мне могут помочь.
– И где оно?
– Недалеко от Карни.
– Я, конечно, люблю путешествовать. – Девушка посмотрела на него с укором. – Но не до такой же степени!
– Ничего. – Он взял ее маленькую ладошку в свою. – Ты сама связалась с магом, так что теперь не жалуйся!
Тучи разошлись, и белое, точно обмороженное, солнце глянуло вниз. Глаза Илны блеснули, и на мгновение Хорсту почудилось, что в каждом горит крошечная золотая искорка, но видение тут же пропало, и он решил, что ему показалось.
Постоялый двор выглядел так, будто в его стенах несколько дней пьянствовали буйные наемники – забор покосился, одно из окон зияло пустотой, в стенах виднелись причудливой формы дыры.
– Может, все же дальше поедем? – предложил Хорст. – Можно и у костра переночевать…
– Поздно, – сказала Илна, оглядываясь на запад, где уползшее за горизонт солнце утягивало за собой свет.
На тракт, ведущий от Вестарона на восток, небольшой отряд выбрался два дня назад. За время, проведенное в безлюдных горах, дружинники обросли щетиной и грязью, да и сам маг чувствовал, что не прочь сходить в баню и переночевать в тепле.
Поэтому сильно сопротивляться он не стал.
Конь миновал ворота, копыта заплескали в подозрительно зеленоватой луже, на шум из дверей постоялого двора выглянул тщедушный юнец с копной выгоревших до белизны волос.
– Конюшня у вас есть? – спросил Хорст.
– Не, коновязью обходимся, – вздохнул юнец. – Давайте сюда лошадок, я уж за ними присмотрю…
Судя по пустоте у коновязи, путешествующих верхом гостей на постоялом дворе не имелось. В просторном зале, похожем на провонявший пивом сарай, обнаружилось несколько мрачных крестьян, благодушный служитель и пьяный в стельку бродячий сказитель.
Он благополучно спал, навалившись на стол, рядом вихрастой головой лежала обшарпанная лютня.
– Чего изволите, господа? – Не успел маг сесть, как подошел хозяин – длинный и тощий, но с выпирающим брюшком.
– А что у тебя есть? – спросила Илна, чуть заметно сморщившись.
– У нас… – Хозяин начал рассказывать что-то про мастерство повара, но Хорст его не слушал. Все слова заглушил вибрирующий гул, идущий откуда-то из задней части черепа.
Голову охватило огнем, перед глазами все закружилось, завертелось.
Многоцветье обычного мира сменилось однотонным сумраком магической изнанки реальности. Тут тоже имелись обшарпанные стены, холодный очаг, кривые столы, покосившиеся стулья…