И три человека у двери.
Хорст почему-то не мог разглядеть их как следует, что-то неосязаемое мешало, да и гул в башке становился все сильнее, но заметил, что у каждого светятся глаза.
– Что… происходит? – прохрипел он.
– Ты умираешь, дурак! – злорадно сказал один из магов.
Хорста трясло, силы утекали, точно пиво из разбитой чашки, по ногам и рукам пробегали судороги. Он ощущал, как рвется что-то внутри, как ломаются кости, лопаются жилы, а содержимое головы обращается в кашу.
Перед глазами потемнело.
Когда боль исчезла, а мрак сменился ярким светом, маг решил, что все, жизнь закончилась. Свет обжигал, струясь через тело во все стороны подобно опаляющему ветру…
Но что самое странное – Хорст вновь начал чувствовать собственное тело. Смог пошевелить руками, двинуть ногой. Попытался поднести ладонь к лицу и, хотя не смог ее разглядеть, ухватил сам себя за нос.
Свет исчез так же внезапно, как и появился, Хорст обнаружил себя за тем же самым столом, только в комнате никого не было. Исчезла Илна, пропали крестьяне, дружинники и даже хозяин, лишь сказитель продолжал чмокать во сне.
– Что со мной случилось? – прохрипел Хорст, выдавливая слова через пересохшее горло, и тут же его ушей достиг далекий, полный боли и страха вопль, прозвучавший будто из-под земли.
Он точно два шила кольнул в уши, так что Хорст невольно вскинул руки, пытаясь защититься. Но крик смолк, и непонятно откуда явилась уверенность, что один из магов, пытавшихся лишить бывшего сапожника жизни, погиб.
Входная дверь тихонько скрипнула и внутрь заглянула Илна.
– Ага, все в порядке, – сказала она, облегченно вздыхая. – Ну, и напугал ты нас! Хозяин до сих пор на дереве сидит, слуге впору штаны менять.
– А что я сделал?
– Да ничего особенного! – хмыкнула девушка. – Просто взял да и оцепенел!
– Как тогда у ямы? – уточнил Хорст.
– Кто его разберет – так или не так! Я к тебе притронулась – горячий, точно печка! Потом ты захрипел так громко, что хозяин услышал. Он не удержался, спросил: «Что с господином такое?»
– А ты?
– А я что? – Девушка пожала плечами и вымученно улыбнулась. – Сказать ничего не успела, как вокруг тебя словно черный туман заклубился! Но тут же пропал, а ты засветился!
– Чего? – Хорст опешил. Произошедшее только что несколько выходило за рамки магического поединка. – Засветился?
– Ага! – Илна прыснула, явно вспомнив реакцию окружающих. – Тут служитель взвыл и в обморок брякнулся, а крестьяне ринулись наружу сквозь окно! Хозяин через дверь кухни выскочил, ну а мы через главную вышли…
– Зачем?
– А затем, что свет твой обжигал. Мы думали, что все загорится. Я пыталась тебя схватить, но не смогла – горячо.
Дверь открылась с таким грохотом, словно ее пнули.
Внутрь ворвался хозяин.
– О, все цело, слава Порядочной Деве Будве! Ничего не сгорело! Простите, господин, не подумайте, что я вас выгоняю, но…
– Держи. – Хорст порылся в кармане и выложил на стол тяжелую золотую монету о шести гранях. Имперская сотня стоила четыре карнийских гридя, и на нее можно было купить постоялый двор со всеми потрохами.
– Спасибо, спасибо… – бормотал хозяин, опасливо пробуя деньгу на зуб. – Сейчас подадим ужин, только повара найдем! Ох, да тут святой отец валяется? Надо его привести в чувство!
Радульф зашел внутрь с таким видом, словно ничего не произошло, а вот на лицах остальных дружинников Хорст видел страх, ошеломление и еще почему-то восторг.
Это выглядело странно.
– Так что случилосьто? – тихо спросила Илна, садясь рядом.
– На меня напали, – неохотно ответил Хорст. – Судя по тому, что я жив, удалось отбиться.
Вопросов она больше не задавала. Дрожащий хозяин притащил поднос с кувшином и кружками. Пиво оказалось неплохим, а поданный чуть позже поросенок – прожаренным в меру.
Хорст жевал сочное мясо и думал, что завтра они уедут еще до зари.
Дождь закончился к полудню, но тучи продолжали затягивать небо, а между деревьев плыла сырая дымка. Осень, несмотря на то, что ей исполнилось всего шесть дней, вовсю хозяйничала на Полуострове.
Дорожка вилась по густому лесу, и лошади мягко ступали по толстеющему с каждым часом ковру из опавших листьев. Порывы ветра заставляли кутаться в плащи, и тоскливой жалобой казался скрип ветвей.
Спустились в низину, где темная зелень старого ельника создавала густую тень, а когда дорожка взобралась на косогор, поросший орешником, Хорст остановил коня.
– Все, – сказал он, слезая с седла. – Дальше я пойду один.
Илна, судя по ее лицу, собиралась возразить, но передумала.
Маг похлопал коня по морде, подтянул пояс с мечом и зашагал дальше по спускающейся с косогора дорожке. Под ногами шуршали листья, ветер нес запах гнили.
Впереди открылась поляна, где в окружении гигантских дубов, похожих на часовых, стояло маленькое святилище. Из щелей между почерневшими бревнами торчал мох.
Хорст неожиданно для себя опустился на колени и сделал знак Куба.
Момента, когда дверь обители распахнулась, бывший сапожник не заметил, просто на крыльце появился старик в одежде служителя. Согнутый и маленький, он, тем не менее, не выглядел дряхлым.
– Что тебе нужно, во имя Творца-Порядка? – скрипучим голосом осведомился старик.
– Я хотел узнать кое-что… – маг спешно вскочил и зашагал вперед. – Попросить у вас помощи!
– Наш храм создан не для того, чтобы помогать таким, как ты. – Глаза старика, похожие на два крошечных провала во тьму, наполнились печалью. – Хотя я сомневаюсь, что ты сможешь найти помощь где-либо на Полуострове…
– А где? За его пределами? Вы что, предлагаете мне плыть в земли фреалсинни? Или отправиться за Стену, во владения Хаоса? – Хорст ощутил, что начинает злиться.
– Я ничего не предлагаю, – покачал головой служитель. – И вряд ли чем смогу тебе помочь.
– Но почему? Вы знакомы с силой Порядка, наверняка видите и знаете больше других!
– Как капля может помочь океану, а снежинка – давать советы леднику? – Старик развел руками. – Я могу позволить тебе помолиться здесь, а сам буду просить Порядочного Фрилло и Творца-Порядка о том, чтобы они дали тебе мудрости…
– Этого мало! – Мага просто затрясло от ярости, он готов был разорвать старика на части голыми руками. – Ты, древний хрыч, ты хоть понимаешь, на чьем пути ты становишься?
– Понимаю, и поэтому не боюсь. – Служитель улыбнулся. – Кстати, ты сам пришел ко мне и…
Он бормотал что-то еще, но Хорст не слушал. Бешенство закрыло мир алой пеленой, наполнило голову чем-то горячим и колючим, забило уши гулом бегущей крови.