На должность «злобные тупые громилы для малобюджетных фильмов».

Громилы были вооружены тусклыми взглядами, ножами, кастетами и тяжелыми дубинами.

– Привет, – не очень дружелюбно сказал Агрогорн. – Чего надо?

– Я хочу, чтобы вы вернули мои деньги! – заявил хозяин гостиницы.

– Так мы тебе их уже вернули, кхе-кхе. – Судя по тону, Стукнутый Черный улыбался внутри своей маскировки. – Когда уложили тех типов с мечами. Если бы не мы, ты бы сейчас был много беднее.

– Да! – рявкнул Гранд Кобызяк. – Но вы взяли слишком много! Я бы заплатил вам, но не столько!

Чапай вздохнул и водрузил папаху обратно на лысину. Брежен произвел некое сложное телодвижение, сопровождаемое выразительным звяканьем орденов и медалей.

– Есть такая хорошая геройская пословица, – сказал Агрогорн. – Победитель забирает все. Скажи спасибо, что мы теперь не герои, а спасатели и что мы удовольствовались третью, а не прибрали все полностью.

– То есть вы не хотите вернуть мои деньги? – Гранд Кобызяк побагровел.

– Неа, – покачал головой Старый Осинник.

– Тогда мы тут все сожжем и разрушим! Вперед, ребята! – заорал хозяин лучшей в Ква-Ква гостиницы, потирая мозолистые ладони.

Даже самые тупые громилы обладают чувством самосохранения. Но у типов, что пришли с Кобызяком, это чувство, похоже, удалили хирургическим путем. Они на самом деле попытались выполнить приказ.

Один из громил вскинул дубину, но опустить ее не успел. Осознал только, что дед, годный лишь для того, чтобы портить воздух, оказался рядом и улыбнулся, словно только что тонко пошутил. Шутки громила не понял, поскольку ему стало очень больно, а потом – вообще никак.

Брежену осталось лишь хихикнуть.

Второй попытался дать по морде Старому Осиннику, но удивительным образом промахнулся. А охотник на вампиров отточенным движением осиновых кольев лишил противника сознания. И некоторого количества крови, вытекшей через дырки в теле. Но это – совершенно случайно.

Гранд Кобызяк с ужасом смотрел, как дряхлые персонажи баек и сказок быстро и деловито валят на пол лучших уличных бойцов. Хозяин гостиницы, как и многие другие люди, не помнил того, что сказки могут быть страшными.

– Как… что… не может быть… – шептали его побледневшие губы. – Нет! Не трогайте меня!

– Не бойся, – успокоил его Агрогорн, откладывая окровавленную поварешку. – Мы этих, деловых партнеров не трогаем.

– Партнеров? – спросил Гранд Кобызяк.

Широко улыбавшиеся герои подходили ближе и ближе, и от запаха чеснока у бывшего борца начала кружиться голова. Он, не знавший, что такое страх, понял, что ужасно напуган!

Часть третья

Эльфы выглядят хорошо – это известно всем. Но мало кто знает, сколько усилий они на это затрачивают. Для представителей остроухого народа имидж важнее всего, даже жизни.

Лучше стать мертвым, чем выйти в ненадлежащем виде.

Поэтому неудивительно, что именно эльфы изобрели солярии, массажные кабинеты и салоны красоты. Подобные заведения появились и в Ква-Ква, когда там оказалось достаточное количество эмигрантов из Лоскута Высокий лес.

Но салоны красоты, называемые по-эльфийски фэйсомейканье, то есть «место, где тебе сделают лицо», являлись типично этническими заведениями. Работали они лишь для своих, и о том, где именно находятся подобные учреждения, знали только сами эльфы.

Одно из них располагалось на полпути от Магического Университета до площади Изопилия, укрываясь от посторонних глаз в подвале рыбной лавки. В данный момент в салоне было исключительно эльфно, гости сидели на стульях, столах и на пустых ящиках из-под парфюмерии.

А ведь такое допускалось только в исключительных ситуациях.

– Шляськ фуньк они отказались меня слушать, хотя я все время говорил о… – вещал самый пожилой из собравшихся, лысый и бородатый.

Только сумасшедший, забывший об имидже эльф может так выглядеть.

– Не отвлекайся, – сказал Араэль, много лет работающий вышибалой в ночной берлоге «Три поросенка». – Про змееморфов мы услышали. А самые невезучие – раз пять. Нам интересно узнать, что было с тобой.

– …о том, что змееморфа надо поймать, – инерция рассказа еще некоторое время тащила хранителя музея Натуральной истории по течению и только потом шарахнула о камень чужой реплики. – Огурьк что?

– Мы хотим узнать, что сделали с тобой стражники, – мягко проговорил Араэль.

– Они не стали меня слушать!

На взгляд Простодрэля, это было самым страшным преступлением.

– Клянусь всеми богами сразу, я их понимаю, – пробурчал парикмахер Долголетэль. – А еще что?

– Тарюльк хлядруп потом они посадили меня в камеру.

– Ага, ха, – сказал кто-то, и на узких эльфийских лицах появилось то выражение, что возникает на физиономиях собравшихся в цирке людей, когда из шляпы фокусника наконец-то возникает кролик.

– Значит, все-таки они тебя угнетали, – сказал Араэль и, решив, что ситуация это позволяет, улыбнулся краешком рта. – Мерзкие тупоухие твари, облысевшие обезья…

– Не стоит тратить время на ругань, – проговорил эльф в расшитом золотыми листьями зеленом кафтане.

Люди, гномы и прочие недоэльфы знали его как господина Закряхтэля, одного из лучших ювелиров Ква-Ква. На самом деле в его жилах текло два процента королевской крови, и поэтому господин Закряхтэль считался неофициальным лидером эльфийской общины города.

Эльфы не жили обособленно, как гномы или тролли, и, возможно, поэтому они так остро чувствовали свое единство. Кроме того, их было значительно меньше.

– Мы слишком долго были мягкими, – продолжил господин Закряхтэль. – Пытались стать такими, как они. Пора напомнить о том, как звенят наши тетивы и свистят смертоносные стрелы…

В глазах у всех находившихся в комнате, даже в зрачках Простодрэля, бормотавшего что-то про змееморфов, появился воинственный блеск.

– О да… – прохрипел Араэль.

Внутри каждого эльфа, почтенного лавочника, уважаемого вора или сурового вышибалы, живет, во-первых, поэт, а во-вторых, расчетливый лучник, скользящий в листве с бесшумностью тени. Чтобы разбудить его, много усилий не нужно, но куда сложнее заставить его действовать.

– А еще стражники сегодня ходили по улицам и обещали, что мэр к вечеру все исправит, – наябедничал кто-то из угла комнаты.

– Знаем мы эти исправления, – буркнул Араэль. – Костры, тюрьмы и плети. Но всех не перевешаете!

И он гордо выпрямился.

– Так. – Господин Закряхтэль огляделся. – Немедленно запускаем в небо Зеленую Воющую Стрелу. Долголетэль, это я поручаю себе. Собираемся здесь через час. С оружием и всем остальным. Все понятно?