— Покажем, — уверенно сказал он, а вслед за ним согласились и остальные.
— Я, конунг Хаук по прозвищу Лед, — сильный голос предводителя викингов легко перекрыл гомон в пиршественном зале, — обещаю доставить котел Ундри сюда, в замок Камелот, не позже чем через месяц.
Наступила такая тишина, что жужжание мухи, кружащейся над лужей пива у самого пола, показалось оглушительно громким. Глаза смотрящих на викингов людей были вытаращены, в них читалось дикое изумление. Ланселот Озерный медленно багровел.
Ивару показалось, что сзади, за толстой стеной, кто-то издевательски хихикнул.
— Хорошо, — проговорил Артур и обернулся туда, где пустовало место Мерлина. Видно было, что королю очень хочется посоветоваться с друидом. — Я принимаю обеты всех, кто их принес. Исполнение обета кем-то из собравшихся снимает обязательство со всех остальных, если же…
Дальше Ивар уже не слушал. Он спешно догрызал поросенка, с горечью осознавая, что поесть так же хорошо ему удастся не скоро.
— Узнать бы теперь еще, в какую сторону ехать? — спросил Хаук, когда Камелот скрылся за деревьями.
Викинги покинули замок ранним утром, когда рыцари, сраженные выпитым вчера пивом, крепко спали. Проснутся и схватятся за головы, вспомнив данные сгоряча обещания. Но честь дороже всего, и выедут, болезные, под открытое небо, страдая тяжким похмельем…
У Ивара и самого слегка гудела голова.
— Да не знаю, — честно отозвался Арнвид, пожав плечами. — Я вчера с одним друидом толковал: где, мол, эта ваша Страна Чар? А он мне в ответ: вход в нее везде, где найдете. Так и не сказал, паскуда, куда ехать! Может, руны вопросить?
— Спрашивай, — кивнул конунг.
Со своими плашками эриль возился недолго. Вытащил одну и сморщился, точно от зубной боли.
— Ну что? — спросил нетерпеливый Нерейд.
— Все плохо, — мрачным голосом отозвался Арнвид. — Выпала нам руна, означающая лед. Ждут нас впереди тяжкие испытания, холод и прочие безобразия. А также…
— А ехать-то куда? — прервал пророческие излияния практичный Торир.
— На север, — обреченно вздохнул эриль, потирая лысину.
— Клянусь бородой Одина, не самое плохое направление. — Хаук пришпорил коня. — Вперед.
До самого вечера пробирались глухими, безлюдными лесами. Над головой шумели кроны деревьев, пели в листве невидимые птицы, хрустел под копытами валежник. Несколько раз встречались празднично-зеленые пятна болот, от которых тянуло горьким запахом багульника.
Когда невидимое за деревьями солнце спустилось к горизонту и меж стволами начал сгущаться сумрак, заросли орешника, казавшиеся бесконечными, вдруг раздвинулись и впереди обнаружилась торная дорога, идущая с запада на восток.
— Ничего себе! — обрадовался Нерейд и тут же замер, прислушиваясь.
— Один всадник, — сказал он через мгновение, — либо тяжело нагружен, либо сам очень велик,
— Все назад, — приказал Хаук. — Приготовить оружие.
Викинги укрылись в кустах. Лошадей отвели подальше, а сами, спешившись, затаились. Заскрипела натягиваемая на лук Нерейда тетива, мрачно сверкнули в полумраке топоры Торира. Ивар обнажил меч, чувствуя в ладони надежную твердость рукояти.
Теперь топот копыт слышали уже все. Он медленно приближался с запада.
Колыхнулись ветви, что-то мелькнуло среди стволов. Ивар затаил дыхание.
По лесной дороге на могучем черном жеребце ехал рыцарь Тристан, тот из паладинов короля Артура, которого в последние дни не было в Камелоте. Щит висел на седельном крюке, равно как и длинный меч, а перед воином, почти утонув в его могучих руках, сидела крохотная женщина в длинном белом платье. На худеньком личике сияли большие зеленые глаза, похожие на изумруды, а светлые как лен волосы почти светились, разгоняя лесной полумрак.
— Тристан из Лионессе и Изольда Ирландская, жена короля Марка, — прошептал Арнвид, когда парочка проехала мимо. — Любовь, о которой поют барды по всему Бретланду…
Торир виновато хмыкнул и покосился на свои топоры. Ивар поспешно сунул меч в ножны.
— Ладно, поехали, — буркнул, конунг. — У них своя дорога, у нас — своя. Пора искать место для ночлега.
Но не успели викинги перебраться через дорогу, как с запада вновь донесся стук копыт. На этот раз тех, кто ехал, было много, и они гнали, не жалея коней.
— Вновь спрячемся? — предположил Арнвид.
— Подождем, — спокойно ответил Хаук, и ладонь его упала на рукоять меча.
Дорога озарилась светом факелов, раздалось звонкое лошадиное ржание, и прямо на викингов, перегородивших путь, выскочил отряд человек в десять. Все они были вооружены, и у всех на щитах был герб — одинокая башня.
— Кто вы такие? — закричал предводитель, рыжие длинные усы которого делали его похожим на таракана. — Немедленно скажите, не проезжал ли здесь рыцарь, везущий в седле женщину?
— А вам на что? — невозмутимо поинтересовался Хаук.
— Мы — воины правителя Корнвалии Марка! — подбоченился рыжеусый. — Преследуем злокозненного рыцаря, бесчестным образом похитившего жену короля, прекрасную Изольду! Все живущие на землях короля Артура должны оказывать нам всяческое содействие…
— Мы не живем на землях короля Артура! — резким голосом сказал вдруг Торир и взмахнул рукой.
Что-то стремительное сверкнуло в свете факелов, раздался металлический звон, и усатый предводитель воинов короля Марка свалился с коня. Он был жив — посланный с убийственной меткостью топор лишь оглушил его, ударив обухом.
— Удар за удар, — проговорил Торир с улыбкой и бросил второй топор. Еще один всадник с башней на щите брякнулся с коня, потеряв создание. Прочие обнажили оружие.
— Что ты делаешь, ради Херьяна? — поинтересовался конунг, извлекая меч из ножен.
— Потом объясню. — Топор в Глазу махнул рукой. — Постарайтесь только их не убивать, а обезоружить!
— Скажи об этом Кари! — крикнул Хаук, и два отряда столкнулись.
Викингам было в новинку сражаться верхом, и Ивар едва не слетел с седла после первого же удара. Отмахнулся как попало, с удивлением ощутил, что куда-то попал. Услышал раздраженное ржание и полузадушенный вопль. Когда Ивар восстановил равновесие, то выяснилось, что конь его противника куда-то делся, а сам воин лежит на спине, потешно дрыгая ногами.
Один за другим гасли факелы, лязг стали заставлял в испуге умолкать лесных птиц, разъяренным вепрем ревел Вемунд, Кари каждым ударом сшибал на землю по человеку, а затем вдруг все кончилось.
— Зажгите кто-нибудь свет, — приказал Хаук.
Стукнуло кресало, и в ладонях Арнвида зажил новой жизнью только что потухший факел. Багровый мечущийся свет вырвал из тьмы воинов короля Марка. Все они лежали на земле — кто раненый, кто оглушенный, но на их лицах застыло выражение крайнего изумления.