– Спи.
– Я сплю… – он закрыл глаза.
…Как долго он не мог отвыкнуть от оглядки на Провидение! До сих пор не отвык… Это он-то, с малых лет привыкший жить ВОПРЕКИ. Как удивлялся он и даже пугался, когда оказывалось, что и удачи и травмы приходят сами по себе, без оглядки на поступки, которые можно было бы считать хорошими – либо плохими…
Впрочем, объект для таких поступков теперь был только один – Ирена. И ей не раз и не два приходилось задумываться, что было бы – мороз по коже! – если бы их с Реком отношения взялось бы регулировать Провидение…
А что было бы, если бы в мире Толкователей, в МОДЕЛИ, где остался Ян, Провидение в одночасье сдохло?!
Очень часто такие раздумья заканчивались позывами к рвоте. В ее положении – нет ничего удивительного…
Прыгнул в животе ребенок – Ирена тотчас же почувствовала, как напрягся Рек.
Он ощутил. Сквозь одеяла и комбинезоны, сквозь слой утепляющих тряпок он поймал движение внутри Ирены. Там, где нетерпеливо возилось новое существо, ожидающее своей очереди посмотреть на солнце…
– Ты не спишь?
Рек открыл глаза.
Его запекшиеся губы царапнули ей кожу на скуле. И он тут же отпрянул, ожидая – чего? Немедленной расправы Провидения? Возмущенной пощечины?..
– Все будет хорошо, Рек…
Удобная фраза. Сойдет и в качестве заклинания.
* * *
Он вернулся позже обычного. Несколько раз она выходила на дорогу его высматривать, хоть картину пиши – одинокая женщина ждет мужа домой, а кругом – только снежная равнина…
Она увидела его издалека. Рыцарь шел на самодельных лыжах – то прогулочным шагом, а то пускался почти бегом…
Он сильно осунулся. Лицо было мокрым от пота.
– Что?
– Снег… липнет. Тяжело идти…
Впервые за много дней у него есть, что скрывать. Более того, он считает, что промолчать будет лучше для них обоих…
– Что там такое, Рек?!
Он перевел дыхание. Вытер лоб рукавом. Все еще молча.
Она сдержалась. Позволила ему снять лыжи, войти в дом, переодеться, протянуть руки к огню…
Ее самообладание дорого ей стоило.
– Ирена…
– Ну?!
– Там… мост. Через провал. Вроде как… перемычка из снега, а потом снег подтаял, и… Я НЕ ЗНАЮ, как это могло получиться, но там МОСТ НА ТУ СТОРОНУ. Вот…
У него подкосились ноги. Он опустился в кресло, положил руки на колени, пытаясь унять дрожь.
Ирена молчала.
Мир на двоих. Мир-капля…
Кто сказал, что МОДЕЛИ не развиваются? Не меняются, не растут?!
Открытия новых материков… Господи, а полеты в космос… какие полеты, что может сравниться с такой мелочью, как приоткрытая дверь бронированной камеры, узенькая щель, сквозь которую…
– Не поверю, что ты не пробовал перейти, – сказала она шепотом.
Рек опустил глаза.
– …Мог сорваться… и я осталась бы одна…
Она тут же пожалела об этих словах. Уж больно жалко они прозвучали.
Белесые Рековы брови сошлись на переносице двумя значками «тильда»:
– Я… почти перешел… на ту сторону. А потом…
Он замолчал.
Собственно, и так ясно, что было потом. Упрек, сорвавшийся с Ирениного языка, мог относиться к кому угодно, но только не к Реку. Уж чем-чем, а в безответственности рыцарь ни разу не был уличен, он скорее умрет, чем бросит Ирену в одиночестве…
Она на минуту представила, как размазаный по дну пропасти Реков труп поднимается и идет к ней – ведомый долгом.
Содрогнулась.
В камине догорали дрова. Надо было подбросить новых, но Ирена не двигалась, смотрела на руки сидящего перед ней человека, тонкие, вздрагивающие, покрытые мозолями руки…
– Я вернулся, – сказал Рек шепотом. – Потому что я подумал… Лед ведь в любую секунду может… что, если я останусь на той стороне, а ты – на этой?!
– Сколько он простоит? – Ирена удивилась, как сухо и деловито прозвучал ее голос.
Рек пожал плечами:
– Оттепель… ветер… не знаю.
* * *
Действительно, ветер. Да еще какой; Ирена прищурилась.
Неторопливые лыжные прогулки полезны будущим матерям. Конечно, следует знать меру… и не нервничать, ни в коем случае не волноваться, ни-ни…
Рек не смотрел ей в глаза. Возможно, его вина представляется ему ужасной – не сумел скрыть… более того, не посчитал возможным скрывать…
Какая красота.
Великолепие, черт бы его побрал; то ли капризом природы, то ли чьей-то причудливой волей воздвигнута здесь эта ледяная арка, огромная сосульчатая борода, хрустальное чудо, и рукой подать до противоположного края пропасти…
Кстати, что там, на дне? Не важно. Голограмма, чистая видимость, будь там вода или камни, или вообще ничего, пустота…
Рек что-то тихо сказал, но ветер унес его слова прежде, чем Ирена расслышала их, и рыцарю пришлось повторить, почти выкрикнуть:
– Мы не пойдем туда!
…Подсолнухи вдоль дороги… новое человечество, дома и дворы, колыбель из прутьев…
Не стоит себя обманывать. Не будет, конечно, никакого нового человечества, но ребенка-то родить надо, там, в теплом доме, для него готовы и кроватка, и пеленки, и…
– Мы не пойдем туда, Рек! Мы не можем…
…рисковать. Мы и не будем рисковать, Рек, добавила она про себя. Что еще встретится там, на противоположном берегу, в лучшем случае – снежная пустыня, в худшем…
Чем дольше Ирена вглядывалась в противоположный берег, тем настойчивее ей мерещилась цепочка следов на снегу. Наваждение, нет никаких следов, это ветер покрыл снег узорами, это низкое утреннее солнце подчеркивает любую выемку…
Зачем, черт побери, она пришла сюда?! Разве она имеет право на этот выбор? Будь она одна… но внутри нее живет ОН. Она сколько угодно может презирать очаг и крышу над головой, но для НЕГО очаг и крыша – вопрос жизни и смерти…
Сохрани, сказал Семироль. И отдал, по всей видимости, за это СВОЮ жизнь…
Со всем можно смириться и ко всему привыкнуть. Разложить по полочкам, прикинуть на века вперед, ну ладно, не на века, на годы…
Вот он, кошмар. Издевательская веревочка, ведущая… куда? В никуда, скорее всего. Манок. Ловушка. Тест.
Рванул ветер. Гроздь сосулек, висевшая под брюхом моста, будто вымя, тяжело оторвалась, полетела вниз; где она уже видела это? В каком фильме? Мультфильме? Комиксе?!
– Рек…
Он обнял ее. Желая прикрыть от ветра.