– «Бей «черепулек», – прошептал Арсен.
– А здорово было там, в лагере, правда? Вы играли, я немножко играл…
– Помню.
– И это вызвало твое отторжение, цифровой. Не то, что детьми манипулировали, – это как раз естественно. Активизация двоичного кода была тебе неприятна. Тонкий инстинкт продвинутого, развитого существа. Потому что когда код активируется по полной программе – это немножко опасно. Начинается великое переселение народов, война, разные глобальные процессы…
– Будет война?!
– Не уверен. Может быть. Люди станут переселяться большими группами, без причины или по вымышленным причинам. Люди будут объединяться в сообщества, странные на первый взгляд и неестественные. Встряски неизбежны в любом случае, я постараюсь свести их к минимуму. С тобой все будет в порядке, и с теми, на кого ты укажешь. Никакие кризисы, войны их не коснутся.
– Какие еще кризисы?!
– Расслабься, расслабься, все будет хорошо. Хочешь, завезу тебя домой?
Арсен представил, как войдет в полутемную квартиру, отперев дверь своим ключом. Мама на кухне сидит за ноутом, отец смотрит телевизор. Новости на одном канале. Новости на другом. «Хохлы, сволочи, опять обнаглели». «Эта дрянь, забань ее немедленно, я знаю эту сучку…» Это ты, сын? Здравствуй, сын.
У меня дома две приставки, подумал он с ужасом. К телевизору и ноутбуку. Сидят, как крысы, и давят на рычажок удовольствия. И по команде включают лампочку: свой – чужой.
– Главное в этом деле – постепенность, – сказал его собеседник. – Малыми дозами. Каждый день. Гомеопатия.
– Наркомания.
– Нет. Естественное состояние человека – уважать себя, быть уважаемым другими, чувствовать причастность к общему делу, быть готовым пожертвовать собой ради общего блага. Ради своих.
– Ты сволочь, – сказал Арсен.
– Ты тоже. Вот мы друг друга обругали, а это неэтично. Может, поищем общий язык? Мы же разумные существа?
– Манипулятор…
– Теперь ты отталкиваешь меня, потому что я стал тебе чужой. У тебя лампочка на лбу, Арсен, загорелась сейчас красным: я чужой. Ты не можешь понять мою логику. Ты ксенофоб.
Иван, бывший одновременно Максимом, вздохнул – и резким поворотом руля на полной скорости вогнал машину под идущий рядом самосвал.
* * *
Джип прокатился пять метров и встал в глухой пробке. Справа, слева, впереди и сзади стадом толпились машины. На светофоре горел зеленый, но никто не двигался: забит перекресток.
– Это надолго, – сказал Максим.
Он сидел рядом с Арсеном за рулем своего джипа, живописно небритый, в расстегнутой лимонной ветровке, из-под которой выглядывала белая чистая футболка без единого пятнышка крови.
Арсен скорчился, зажмурившись, вцепившись в сиденье, как только что в машине Ивана. В машине, превратившейся в гармошку. Скрежет металла все еще стоял в ушах.
– Я думал, ты уже привык, – сказал Максим. – Мы цифровые, брат. Файл уничтожен, на место его пришел резервный. А тачка все равно была дрянная и числилась в угоне.
– Больше никогда так не делай, – прохрипел Арсен.
– Извини. Производственная необходимость. Нет, правда, я не хотел тебя обидеть или там напугать.
– Спасибо. Ты очень добрый.
Максим виновато пожал плечами и включил радио.
– …и теперь там здоровенная пробка! – прокричал мужчина, кажется, по телефону. – Эй, в студии, вы меня слышите?
– Слышим, спасибо, – отозвался девичий вальяжный голос. – Нам звонили по поводу этой аварии уже несколько раз… А правда, что пострадавшая «Шкода» была пустая?
– Не знаю! Грузовик поперек шоссе, не проехать, не пробиться…
– Спасибо. Итак, мы напоминаем нашим слушателям…
Арсен выключил приемник. Джип проехал два метра и снова встал.
– А ведь ты жуткое существо, – сказал Арсен.
Максим долго молчал, но Арсен и не ждал ответа.
– Я просто хочу домой, – сказал Максим, и Арсен даже вздрогнул от звука его голоса. – Мой дом очень далеко. Единственный шанс – отправить себя, как файл по Сети… если соберу информационную машину достаточной мощности.
– Так ты в самом деле инопланетянин?
– Я чужой, – сказал Максим со странной интонацией. – Ино… странец. Ино… мирец, вот так точнее. Я часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо… Цитаты из меня прут и прут, и все не по делу.
– Был бы шанс для человечества, – сказал Арсен, – если бы оно разом возненавидело тебя. И объединилось.
– Да что с ним будет, с твоим человечеством?! – Максим вдруг разозлился. – Оно и покруче видывало времена! И войны! И переселения! И кризисы! Оно живучее, зараза, ничто его не берет. Я уйду, а оно останется, и через десяток-другой лет все станет как раньше. Пока не появится очередной бедолага… Что-то мне кажется, я не первый, кто эту машинку использовал по назначению. И не последний.
Арсен пощупал сиденье под собой. Сухое, вот счастье-то. В той «Шкоде» (так это была «Шкода»!), что влетела под самосвал, сиденье мокрое наверняка. И никого нет. Машина-призрак.
– Думаешь, после этого я буду на тебя работать?
– А у тебя есть выбор? – грустно спросил Максим.
Машина наконец-то миновала перекресток и снова остановилась.
– Посмотри там, в «бардачке», – все так же грустно сказал Максим.
Арсен открыл пластиковую дверцу. «Бардачок» был забит дисками в тонких прозрачных коробочках. Первые два диска, малиновые, с логотипом неизвестной фирмы, были подписаны маркером: «Аня». «Толик».
– Врешь ты все, – выдавил Арсен.
Максим пожал плечами:
– Мне очень жаль. Аня нарушила баланс. Пока она спала с Иваном, любила Ивана, слушалась Ивана, все шло по правилам. Но когда она захотела удивить Ивана, сравняться с Иваном, доказать, что она не просто телка, а еще и сильная личность…
– Замолчи.
– Это не игры, не бойся. Твои товарищи теперь – программы. Они потеряли часть функциональности, но зато не будут спрашивать, этично ли сносить защиту чужого компа или держать в Сети пятьдесят фальшивых ЖЖ-юзеров.
Арсен повернул диск с надписью «Аня» и увидел на его светлой, зеркальной стороне отражение своего лица.
Она такая же утилита для Максима, как я, подумал он, глядя себе в глаза. Но только мною манипулировали, развлекая, почесывая брюшко, подкармливая самолюбие лестью. Аню держали на поводке, используя натуральную любовь. Настоящую, без примесей, жертвенную, такую, как у Тристана и Изольды.
– Ты заморочился? – озабоченно спросил Максим. – Не заморачивайся, послушай старого друга. Вопрос стоит просто: или ты тварь дрожащая, или… нет, прости, это опять какая-то левая цитата. Рад сообщить тебе: по итогам нашего тренинга ты, Арсен, оказался абсолютным лидером. Поздравляю.