Несколько дней за городом! Листопад листопадом, но в субботу я встречаюсь с
Игнатом, и пусть родится хоть тысяча дополнительных детей в нашей семье, мне
надо быть в городе! Какой там сегодня день недели?
Во всей этой кутерьме я совершенно потерялась. И даже не заглядывала в
дневник — подумаешь, выкручусь как-нибудь, а книжки возьму у Сашки! Сейчас меня
волновало совсем другое.
— Папа! — крикнула я, вырывая их с мамой из романтических мечтаний. — День
недели сегодня какой?
Папа посмотрел на меня недовольно и спросил:
— Неужели ты не знаешь?
— Я запоминаю дни недели, только когда готовлю уроки.
Папа удивился:
— Ты перестала делать домашние задания?
Сплошные вопросы! Я всерьез ответила:
— У меня другие обстоятельства. Мне не до уроков.
Папа собрался сказать что-то поучительное, но я опередила его:
— Тебе ведь тоже не до работы, правда?
Мама снисходительно сказала, уводя папу в комнату:
— Сегодня шестнадцатое, Тин.
Я схватила календарик с тумбочки в коридоре. Шестнадцатое. Четверг. Какая
длинная неделя! Значит, завтра можно спокойно отдыхать, а послезавтра утром
ехать в город.
— Восемнадцатого утром я должна быть дома! — крикнула я родителям.
Папа вышел в коридор и тяжело вздохнул:
— Мы отдыхаем за городом до конца выходных. Что там может быть такого
важного, чтобы мчаться в город? Все может подождать.
Я почувствовала, что вскипаю. Вообще я спокойная, но тут стала не
выдерживать. Придется или кричать, или разреветься. На выручку пришла мама:
— Тин, если оттуда ходят электрички, мы тебя отправим утром. Если нет –
потратимся и вызовем машину.
Папа завертел головой, он смотрел то на меня, то на маму.
— Что за суета? Ради чего? Опять прибежит Сашка, и…
Но мама только приложила палец к губам и сказала:
— Тсс… — и обняла одной рукой папу, а другой меня, прижала к себе и
сказала: — А теперь быстро собираемся! Мы немедленно уезжаем!
Я забежала на кухню и выглянула из окна:
— Такси уже ждет нас внизу?
Папа строго заметил:
— Давайте все же соберем самое необходимое.
— Тогда я возьму плед! Вдруг их там все-таки не будет! — крикнула я и
побежала собираться.
Меня подтачивала предательская мысль — незаметно ускользнуть от Сашки.
Конечно, я бы с удовольствием поехала с ней, но, думаю, папа будет совсем не рад
такой компании. Сашка — она не обидчивая. Я скажу потом, что мы быстро уехали,
она полминуты подуется, а потом начнет расспрашивать, как мы съездил и кого
видели.
А потом взяла телефон и позвонила.
— Сашка, меня за город увозят.
— Здорово! — обрадовалась Сашка. — Ты вернуться-то успеешь? Я надеюсь, ты не
забыла, что в субботу встречаешься с Игнатом?
Я успокоила ее:
— Сашка! Главное, что ты об этом помнишь.
Сашка похихикала.
— Привезешь мне брусники? — спросила она.
— Привезу, если найду! — пообещала я. — Скажешь в школе, что меня не будет,
ладно?
— Хорошо! — сказала Сашка. — Ты возвращайся! Приедешь, а у меня куча
новостей!
Вот она какая, Сашка. Я думала, что будет напрашиваться. А она все понимает.
Хотя, может, у них планируется свидание с Юркой, но это бы ее не остановило. Мне
вдруг стало хорошо оттого, что у меня такая классная подруга. А потом я
вспомнила про Игната, и мне стало совсем тепло.
_— Игнат,_ты_мог_бы_долететь_до_солнца?_
_— Туда_легко._А_вот_обратно…_
_— Обратно_и_не_надо,_зачем…_
Через полчаса мы уже мчались по пригородным трассам. Я высовывалась в окно и
разглядывала осенние обочины. Ветер дул мне в лицо, и я щурилась. Я представляла
себе, как было бы, если бы с нами ехал Игнат. О чем бы мы говорили, как бы
вместе смотрели в окно. И я подумала, что в коттедже — одной, без Игната, без
Сашки, будет скучнота. За городом, наверное, красиво, но ведь мы могли бы
выехать туда на несколько часов и вечером вернуться?
Я посмотрела на папу — он сидел впереди и напевал песенку. Я глянула на маму
— она улыбалась.
Ясно, у них эйфория.
Водитель включил радио, и громыхнула песня из «Пятого элемента». Она
заполнила собою все мои мысли, и я погрузилась в дорогу. Мы почти что летели. Я
пыталась представить, что дороги под нами нет, а внизу только пустота и верхушки
деревьев. И дорога исчезала, будто кто-то хотел, чтобы все мои просьбы
выполнялись. Я даже знаю, кто.
Дом стоял почти что посреди леса. Весь день мы то гуляли, то сидели на
террасе, то валялись в гамаке, и до поздней ночи просидели у камина. Все было
хорошо, но я начинала изнывать. Тут, можно сказать, только жизнь началась, а
меня уже на отдых вывозят. Телефон не работал, Сашке было не позвонить. Я
понимаю, у мамы с папой своя радость, но моя радость — это Игнат. И ждать его,
сидя за городом, где время тянется дольше обычного, становилось невыносимо.
— Пап, мы не взяли ноут? — спросила я.
Папа помотал головой.
— Мам! А у тебя сеть тоже не ловит?
Мама мне улыбнулась:
— Нет, мы оторваны от цивилизации.
— Радости-то, — насупилась я.
Папа забурчал что-то под нос и вышел на улицу.
— Мама… — сказала я и скрестила руки на груди. — У тебя будет сын или
дочь? Я слышала, что родители это чувствуют.
Мама пожала плечами:
— Не знаю… не могу понять. Тин, побудь немного вместе с нами, хорошо? Ты
все время то в школе, то с Сашкой, мы тоже по тебе соскучились.
— Вы же кормите меня по вечерам, — пожала я плечами.