— Мне начинает здесь нравиться, — сказала Фифи, садясь на кровать и обводя взглядом гостиную. Когда комнату освещали только настольные лампы, она казалась более уютной.

— Даже несмотря на монстров, живущих по соседству? — спросил Дэн, вопросительно приподняв бровь. — Или это всего лишь разжигает твое любопытство?

Фифи хихикнула. Дэн всегда дразнил ее любопытной сорокой.

— Они просто чудовища, — ответила она. — Та женщина, которая живет рядом с угольным двором, сказала, что у них не дом, а настоящий свинарник. Она рассказала, что детей Маклов никто никогда не приучал к горшку и они справляли нужду прямо на пол. Городской совет множество раз присылал сюда санэпидемстанцию, и они дезинфицировали весь дом. А еще она сказала, что Маклы все время устраивают ужасные драки и у них постоянно околачиваются мошенники всех мастей.

— Не воспринимай это слишком серьезно, — невозмутимо заметил Дэн. — Люди и вправду становятся несколько придирчивыми, если встречают кого-то, кто не похож на них.

Фифи знала, что он прав. Ее собственные родители, встретившие Дэна в штыки, служили тому наглядным примером.

— Возможно, я организую за ними постоянное наблюдение, — пошутила она. — И смогу их как следует изучить. Запишу, что они делают в определенное время дня и ночи. Если все эти преступления действительно их рук дело, тогда мои записи наверняка заинтересуют полицию.

— Тогда тебе лучше поговорить со швеей-француженкой, — сказал Дэн, широко улыбаясь.

Его больше заинтересовал рассказ о женщине, приехавшей из Парижа, которая целыми днями шила у окна, чем невероятное количество сальных историй о подозрительных соседях. Она выходила из дому только для того, чтобы посетить кого-нибудь из своих богатых клиентов, но общественное мнение склонялось к тому, что она знала обо всем, что происходит на улице.

— Она могла бы для тебя что-нибудь разнюхать. Или, может, мне стоит понаблюдать за ней?

— Мы могли бы назвать себя «суперагентами», — засмеялась Фифи. — А наш девиз был бы «Ничто не останется незамеченным».

Дэн рассмеялся. Он испытывал облегчение от того, что Фифи теперь выглядела куда более радостной. Сегодня были моменты, когда он опасался, что она отправится покупать обратный билет в Бристоль.

Для Фифи Дэн готов был луну с неба достать. Один лишь взгляд на милое лицо жены заставлял его сердце таять, и он все еще не мог до конца поверить, что такая девушка могла в него влюбиться. Но временами Фифи вела себя как избалованный ребенок, ожидая, что вся жизнь окажется для нее веселым праздником. Наконец-то ему удалось увезти ее достаточно далеко от влияния родителей, и хотя жизнь здесь, возможно, переполнит чашу ее терпения, все же Фифи просто необходимо познакомиться с реальностью.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Фифи вприпрыжку шла по улице. Она была счастлива, потому что сегодня был субботний ясный солнечный денек, и после того как она вернется из магазина, они с Дэном смогут отправиться в Гайд-парк на пикник. Поравнявшись с домом миссис Джарвис в конце улицы, Фифи постучала в дверь.

— Здравствуйте, — сказала она, когда старая леди ей открыла. — Я иду в магазин «Товары Виктора», вам нужно что-нибудь купить?

— Это тот новомодный магазин самообслуживания?

Фифи улыбнулась. Невзирая на то что Алисе Джарвис было уже за восемьдесят, она всегда находилась в курсе событий. Впервые Фифи заговорила с ней через несколько дней после переезда на Дейл-стрит, месяц тому назад, и ее сразу же пригласили на чай. Старая леди жила в доме Викторианской эпохи. Она сохранила тяжелую полированную мебель, которую привезли сюда еще ее родители, когда она была девочкой. У нее были братья и сестры. Но, в отличие от них, миссис Джарвис никуда не уехала из родительского дома. Когда они с мистером Джарвисом поженились, он переехал сюда, к ней и ее родителям.

Единственной уступкой, сделанной миссис Джарвис современным новшествам, была электропроводка, которую она скрепя сердце согласилась провести после войны, вскоре после смерти мужа. На ее дом, казалось, наложили отпечаток характеры всех когда-либо живших здесь людей: украшенная бахромой скатерть, сделанная еще ее матерью; старинные часы, которыми так гордился ее отец; десятки пожелтевших фотографий в рамках, на которых были изображены ее сестры и братья; рояль в гостиной, на котором они все учились играть, подпевая хором.

— Да, это действительно магазин самообслуживания, — ответила Фифи. — Но все товары там намного дешевле.

— Как по мне, это все американские штучки, — миссис Джарвис неодобрительно хмыкнула. — Я не хочу ничего покупать в таком месте. И мне нравится, когда меня обслуживают.

— А я предпочитаю экономить, — улыбнулась Фифи. — И если я схожу туда для вас, вы не будете чувствовать себя обделенной вниманием.

Миссис Джарвис махнула рукой. Она казалась очень строгой в старомодном, застегнутом наглухо черном платье, толстых чулках и с тугим узлом белоснежных волос на затылке, но Фифи давно поняла, что на самом деле она приветливая и добрая.

— Ну, тогда, если тебя это не затруднит, купи мне немного чаю и упаковку шоколадного печенья. Завтра меня должна навестить племянница с мужем. Обычно мы куда-нибудь идем, но сейчас в саду так мило, что мы, возможно, посидим здесь.

Фифи подозревала, что миссис Джарвис, кроме чая и печенья, ничего не ест: она не заметила никаких съестных припасов в кухне, когда заглядывала к ней на прошлой неделе. Но Фифи не настолько хорошо знала эту пожилую леди, чтобы подвергать ее допросу.

— Вы уже закончили с покраской? — спросила миссис Джарвис. Она обратила внимание на краску в волосах Фифи, когда видела ее прошлый раз.

— Да, теперь там так красиво! — возбужденно сказала Фифи. — Гостиная стала светло-зеленой, а спальня — кремового цвета. А еще мы купили новый ковер. Мисс Даймонд сказала, что у нас прекрасный вкус.

— Надеюсь, она не слишком строга с тобой? — с беспокойством спросила миссис Джарвис. — Порой она бывает просто несносной.

Фифи улыбнулась. Мисс Даймонд жила с ними в одном доме и работала диспетчером в телефонной компании. Она была очень чистоплотной, устанавливала в доме свои законы и строго следила за их выполнением.

— Я стараюсь вести себя как подобает, — ответила Фифи. — Тем более что на самом деле у мисс Даймонд доброе сердце. Лучше пусть в нашем доме живет она, чем кое-кто из соседей.

— Ты слышала, что у них творилось вчера ночью? — спросила миссис Джарвис, заламывая руки, чтобы выразить свой ужас и неодобрение. — Крики, вопли, а какая ругань!

Она, конечно, говорила о семье Маклов. Редкая ночь проходила без того, чтобы там что-нибудь не произошло: если не драка между Молли и Альфи, то детские крики или громкая музыка, а по пятницам в доме номер одиннадцать случались сборища картежников, когда жуликоватого вида типы отбывали после полуночи, хлопая дверцами автомобилей и громко сигналя.