Щетинин легонько сжал маленькие женские пальчики.
— Я сейчас, к сожалению, должен молчать. Когда узнаешь всю правду о том, что произошло сорок лет назад, ты нас поймёшь. — Губы СЧХ тронула улыбка. — Если, конечно, поверишь. Мне, признаться, самому до сих пор происходящее кажется нереальным бредом. И, если бы не те ребятки, что дежурили у вашего подъезда, то и сам бы не поверил.
Дверь комнаты распахнулась и в коридор с шумом вылетела Наташка. Следом за Наташкой из комнаты вывалился взъерошенный лейтенант Сердюков собственной персоной. При виде начальства от неожиданности молодой человек остолбенел.
Щетинин же, покачав головой, погрозил Наташке пальцем:
— Смотри, не испорть мне опера. Он надежды подавал. По крайней мере, до сегодняшнего дня.
Уже на улице, выйдя из корпуса в ночь, СЧХ, закурив, дал ЦУ Сердюкову:
— Вот что, Юрка. Наклонись и впитывай слова. Ты с ними всё время. Постоянно и круглосуточно. Напарников будем менять через двое суток. Отвечаешь головой. Если что случится: шкуру спущу. В трёх экземплярах. Насчёт Наташки молчу. Дело ваше. Молодое. Но если через пару месяцев проявится результат, то шкуру не я буду спускать, а ейный батяня. А он на трёх экземплярах не остановится.
* * *
Дмитриев с любопытством смотрел во все стороны. В этих местах он был впервые.
Трасса, что вела к месту их будущей дислокации, разрезала тайгу надвое. Едва за спиной осталась плотина Зейской ГЭС, как перед ветровым стеклом авто моментально выросла плотная стена соснового леса и сухостоя. Михаил, озираясь по сторонам, с наслаждением втягивал ноздрями чистый, прозрачный воздух, наполненный ароматом хвои. Джип кидало по разбитой после позавчерашнего ливня дороге. Следом за машиной грохотал прицеп с дюралевой лодкой.
Санатов, расположившийся на заднем сиденье вместе с Викторией, постоянно чертыхался при каждом встряхивании, изредка бросая взгляд за спину, дабы убедиться, что хлипкое, по его мнению, устройство на колёсах, ещё сопровождает их.
Вика же плотно прижалась к дверце, намертво вцепившись в ручку: и захотел бы — не оторвал.
На одном из поворотов, когда машину со всем содержимым тряхнуло наиболее безжалостно, Серёга не сдержался:
— А поосторожней нельзя? Я себе язык прикусил. Может, высадишь на водохранилище? Лодкой быстрее доберёмся. И без травм.
— Нельзя, — отозвался сидящий за рулём Шилин. — Мужики сообщили, много топляка всплыло. Напоремся — пипец всей прогулке.
— Что за топляк? — не понял Дмитриев.
— Дерево, — принялся пояснять Александр, выворачивая «баранку». — Когда плотину возвели, затопили участок в радиусе трёх тысяч километров. — Шилин крутанул руль и, не сбавляя скорости, объехал поваленный ствол. — Четырнадцать деревень ушло под воду. Жителей, естественно, перед тем переселили. Дома снесли. А вот лес не вырубили. Столько древесины под воду ушло! Сердце кровью обливается. Сколько из неё можно было бы вещей сделать. Так нет. Ни себе, ни людям. — Машина совершила очередной поворот. — Вот с тех пор деревья в воде гниют и регулярно всплывают. Топляки, одним словом.
— Прямо как утопленники, — поёжился Михаил, представив картину всплывающего ствола.
— Так оно и есть. Только, в отличие от настоящего мертвеца, такой покойничек может так в днище долбануть, сам трупом станешь. У нас каждый год кто-нибудь, да нарвётся на топляк. Так что, когда будете гонять на моей «джонке», в море не выходите. В одиночку, без подстраховки, там делать нечего.
Михаил смотрел по сторонам через стекло и вдруг замер. В листве блеснул солнечный зайчик. Взгляд Дмитриева тут же вцепился в стену из деревьев, но, кроме плотного ряда стволов и кустарника, глаз более ничего не приметил. Мишка резко развернулся к водителю:
— Сколько ещё до Гилюя?
— Километров тридцать.
— Что-то не так? — Сенатов подался вперёд. — Может, тормознём?
— Нет, не надо. — Мишка ещё раз окинул тайгу пристальным взглядом. — Показалось, будто кто-то наблюдал в бинокль. Там, в чаще.
— Где? — Серёга кинулся к окну. — В кустах или дальше?
— Вроде как дальше… Да ладно, едем. Может, действительно показалось.
Санатов несколько минут смотрел на тайгу, потом снова откинулся на спинку сиденья, устало закрыл глаза. Со стороны казалось, будто он задремал. Однако, опустив взгляд, можно было увидеть, как рука охотника непроизвольно легла на приклад двустволки, спрятанной в кожаном чехле.
* * *
Щетинин кивнул головой молоденькой смазливой секретарше и без стука надавил на ручку. Полированная дверь без единого звука распахнулась.
— Привет собирателям податей! — СЧХ уверенным шагом прошёл к сидящему во главе стола руководителю налоговой службы Благовещенска, полному, розовощёкому Владимиру Михайловичу Бондаренко. Руки соединились в рукопожатии. — Прости, что без звонка. Но видит Бог… Как дела, денежный червь?
— Дела у вас, — тут же со смешком отозвался Бондаренко. — И у прокурора. С чем пришёл?
— Вот так сразу? — подполковник присел на стул напротив хозяина кабинета. Облокотил руки о стол. — А кофейку? Да с коньячком?
— Облезешь, — осклабился налоговик. — Я на работе не употребляю. Твои же потом за рулём и поймают.
— Это точно, наши могут, — согласился СЧХ. — А пришёл вот с чем. Скажи, Михалыч, друг сердечный, кто тебя надоумил начать проверку вот в этих двух фирмах?
Щетинин протянул Бондаренко листок. Тот внимательно прочитал написанное.
— С чего взял, что надоумили? — Листок, по просьбе подполковника, вернулся к СЧХ. — Плановая проверка.
Указательный палец следователя, словно маятник, закачался над полированным столом:
— Ответ неправильный. Плановая проверка у них в этом году уже была. Итак?
— Тогда внеплановая. — Бондаренко открыто смотрел в глаза милиционера. — Имеем право.
— То есть сам решил проверить? — уточнил СЧХ.
— Сам. — Глаза начальника налоговой слегка прищурились.
— И никто тебе не звонил? — СЧХ ещё пытался образумить собеседника, но тот только щурился и улыбался.
— Абсолютно.
— И именно ты приказал, чтобы все сотрудники и учредители были на месте?
— Не приказал, — мягко уточнил хозяин кабинета. — А высказал за необходимое. В противном случае у них будут проблемы. И замечу: мою просьбу проигнорировали.
— И что же ты предпримешь, если сотрудники не появятся?
— Методов множество. К примеру, имеется мнение временно заморозить счета. Очень действенная форма давления.
— И для этого есть основания? — прищурился СЧХ.
— Серёжа, в нашей стране основания всегда можно найти. На что угодно и на кого угодно. Уж кто-кто, а ты это знаешь. — Бондаренко откинулся на мягкую кожаную спинку кресла. — А твой дружок, Дмитриев, уже один раз попадал в неприятную ситуацию. Хочет повторить её ещё раз? Ничего не имею против. — Владимир Михайлович скрестил руки на большом, обтянутом сорочкой животе.