Борман вскинул руки:
— Золотые слова! И правда, чего я волнуюсь?
Он было совсем успокоился, но Алиса успокаиваться не желала.
— А все-таки, — спросила она, — какой план?
— А какой план? — благодушно ответил Борман. — Приедем, поговорим, шашлык покушаем — и обратно.
— Думаешь, так он тебе все и расскажет? — не отставала Алиса.
Борман закатил глаза:
— Конечно, не думаю! Поэтому предлагаю: налет. Берем дядю, везем его в тихое место и толкуем по душам. Такой план годится?
— Годится, — кивнул Резван.
— И это, по-твоему, аккуратно? — спросила Алиса.
— Слушай, знаешь что… — не выдержал Борман.
— Это нормальный план, — вмешался Резван. — Вот. — Он открыл бардачок, достал черные шапочки-маски.
— Наденьте. Чтобы никто не понял, что вы русские. А разговаривать с ним буду я. Он не должен догадаться, кто мы. Сыграем под бандитов. Только так он может что-нибудь рассказать.
— Видишь, — сказал Борман, слушавший Резвана с огромным вниманием, — как мы все придумали?
— Вы? — возмутилась Алиса.
— Ладно, не мы, — сдался Борман. — Но этот-то план тебя устраивает? — Он напялил на себя маску и свирепо сощурился: — Я похож на абрека?
Алиса обернулась:
— Ты похож на дурака.
Резван расхохотался: ему понравилась незатейливая шутка Алисы.
Борман не обиделся. Подобно Бурому, он считал, что перед любым серьезным делом неплохо немного разрядиться. А смех — лучшая разрядка.
— Ладно, проехали, — сказал он, закатывая кверху края маски. — Теперь все будет пучком. Резван, ты гений. Я бы до такого не додумался. Жаль только, нет фотографии этого Дауда.
— Ну извини, — откликнулся Резван. — По нашим каналам он нигде не засветился, а специально для нас не успели сфотографировать.
— Ничего, опознаем на месте, — махнул рукой Борман.
Он посмотрел в окно. На улице уже совсем темно. В свете фар можно разглядеть только дорогу и каменистые плоские обочины. Но вот слева показались многочисленные огни.
— Что это? — спросил Борман.
— Грозный, — взглянув в окно, ответил Резван и в голосе его прозвучали какие-то новые, очень теплые, почти благоговейные нотки.
— Красиво, — сказала Алиса.
— Ага, — поддержал Борман.
— Были здесь? — спросил Резван.
— Приходилось, — вздохнул Борман. — Только тогда тут была совсем другая картина.
Резван кивнул:
— Понятно. Сейчас здесь все по-другому. Столько настроили! Новый город вырос.
— Как-нибудь посмотрим, — заверил Борман. — Когда времени будет больше…
Скоро огни Грозного, который Резван объехал стороной, избегая задержек, остались позади.
— Долго еще? — спросила Алиса.
— Почти на месте, — сказал Резван.
Через двадцать минут они подъехали к Аргуну. Был уже двенадцатый час ночи, света в домах почти нет, движение на улицах замерло.
Резван, сверяясь с навигатором, уверенно вел машину через город.
— Остановимся не доезжая, — предложил он.
— Согласен, — отозвался примолкнувший Борман.
Он снова натянул на лицо маску, взял в руки автомат. Алиса последовала его примеру.
— А ты пойдешь без маски? — спросил Резвана Борман.
— Пусть видят, что я местный, — ответил тот. — Так мы быстрей договоримся.
— Тебе видней, — не стал спорить Борман.
Вообще-то Резван сильно рисковал, показывая свое лицо. Действовали они практически незаконно, и в случае чего он не мог прикрыться так называемой следственной необходимостью. Кроме того, отомстить впоследствии могут, нравы здесь в этом смысле простые. Но майор тут — на своей территории, ему, как говорится, и карты в руки.
Скоро они выехали на северную оконечность города. Здесь сплошь тянулись частные дома, обнесенные неприступными каменными заборами.
— Настоящие крепости, — сказала Алиса.
— Так и есть, — усмехнулся Резван. — У нас привыкли воевать.
Он посмотрел на навигатор и остановил машину.
— Приехали.
Все трое вышли из автомобиля, оглядываясь и примериваясь к местности.
— Вон дом Дауда, — указал Резван, — в конце улицы.
Дом Дауда Тангиева был крайним в ряду. За домом стоял кирпичный завод. На заводе горели фонари, освещая территорию. Дом же Дауда был погружен в темноту. Похоже, здесь никого не опасались.
Прячась в полосе кустарника, троица подкралась к дому Дауда, в котором все окна были уже темны.
Не спал только сторожевой пес, который заворчал, когда спецназовцы подошли к забору. Но двигались и разговаривали они так тихо, что он еще ничего серьезного не заподозрил. А ветер, который дул от дома, не позволял ему уловить запах чужаков.
— Что делаем с собакой? — прошептал Резван.
Борман вынул из кармана баллончик с газом.
— Вот, — сказал он, — угомонит любого зверя.
Он передал баллончик Алисе.
— У тебя это лучше получается.
Алиса сунула баллончик в карман, шагнула к забору.
— Высокий, — сказала она, задирая голову.
— Ну так и я не маленький, — возразил Борман.
Он прислонился спиной к забору, сложил ладони ступенькой.
— Давай.
Алиса встала на «ступеньку», потом на плечо Бормана, секунда — и она уже на заборе.
Резван хотел лезть вслед за ней, но Борман остановил:
— Подожди, дорогой. Войдем как люди.
Алиса тем временем спрыгнула во двор.
Обнаружив наглое вторжение, залился дурным лаем пес, срываясь с цепи. Подскочив к нему чуть не вплотную, Алиса пустила ему в морду струю из баллончика. Пес только вдохнул — и тут же повалился на бок, сипя и царапая лапами морду.
Алиса метнулась к калитке, открыла запоры и высунулась в щель.
— Прошу.
— Давай, майор, — подмигнул Резвану Борман, протискивая вслед за ним в калитку свое большое тело.
Внезапно в нижнем этаже дома, на веранде, зажегся свет. Должно быть, кого-то встревожил лай собаки.
— Приготовиться, — шепнул Борман.
Троица перебежала двор и засела по обеим сторонам двери, которая уже открывалась. Какой-то мужчина, средних лет, высокий, худощавый, с аккуратно подстриженной черной бородкой, встал в дверях и позвал собаку.
В ответ он услышал лишь какие-то странные звуки. Встревожившись, он шагнул за порог. И мгновенно попал в лапы Бормана, который сдавил его, точно тисками. Резван же заткнул ему кляпом рот и надел на голову мешок — в духе настоящих налетчиков.