– Кто?
– Колян…
– Давно ты с ним работаешь?
– Так, иногда подвезет клиента.
– Еще кто подвозил?
– Подъезжали всякие.
– Жора Висляков, да?
– И Жора подвозил пару раз. Давно, правда.
– Вадик Ляпкин?
– Было.
– Еще кто?
– Всех не упомнишь.
– Радим, – наугад подсказал Максим.
– Не знаю такого.
– Зосим.
– Ага, этот был.
– Потап?
– Не знаю такого.
– Гаврила?..
Максим перечислил всех бандитов, которых знал, но Демон качал головой.
– Штрих?
Этот персонаж, он же Витя Полосков, был правой рукой Лукомора. Максим назвал его в последнюю очередь, без надежды на положительный ответ. Если Ворсобин собрался играть в молчанку, то он точно его не сдаст.
– Штрих? Да, был, – сказал Демон.
– И кого он привозил?
– А бабу какую-то.
– Когда?
– Давно уже, лет пять назад. Или даже больше. Красивая баба, молодая. Задушили ее.
– Кто?
– Чего не знаю, того не знаю.
– А Штриха знаешь?
– Штриха знаю. С одного двора мы, хотя он постарше будет. С него тут у меня когда-то все и началось, пошло-поехало. Начальник, ты обещал!.. – вскинулся Демон.
– А Лукомора здесь не было?
– Нет, Лукомора не было. Врать не стану.
– Кого еще Штрих привозил?
– Мужика какого-то. Документов при нем не было. Кто такой, не могу сказать.
– Щепкин позавчера Калинина привозил.
– Да, у этого документы имелись.
– Что еще было?
– В лопатнике права, техпаспорт, всякая хрень. Все, к черту, сгорело! Фотка только осталась!
– Какая фотка?
– Девчонка там была! – Демон восторженно закатил глаза. – Я попросил, Колян отдал.
Снимок лежал у Ворсобина под подушкой. Небольшая фотография, пять на семь. Девушка на ней модельной внешности, с распущенными волосами, в купальнике. Она улыбалась ярко, с задором. Да и сама просто прелесть, залюбоваться можно. Глаза – это нечто. Поза соблазнительная, но не развратная. Изящное гибкое тело, стройные длинные ноги.
Скорее всего, Калинин знал ее. Во всяком случай, Одинцову так показалась. Он решил, что девушка, запечатленная на снимке, не профессиональная модель, хотя мог и ошибаться.
На обороте фотографии был выведен авторучкой номер телефона. И все, больше ничего.
Ворсобину нашли подмену, а его самого забрали в управление. В той же машине увезли и самый настоящий труп. Максим брал его напрокат из морга, под личную ответственность.
Гриша согласился подвезти покойника к кочегарке, но с одним условием. Обратно тело должна была доставить служебная машина. Одинцов его не обманул. Да ему и самому не улыбалось возвращаться в город в одной тачке с покойником.
– Ну что, с уловом, ребята! – сказала Максим, когда джип выехал за пределы военного городка. – Дернули за веревочку, трупы и посыпались. Разгребать теперь будем.
– Не надорвемся? – думая о чем-то своем, проговорил Кустарев и тускло улыбнулся.
Одинцов задумчиво посмотрел на него. Похоже, парень реально влюбился в Киршанову. Он какой-то сам не свой, потерянный, что ли. Любовь окрылять должна, а Гриша, напротив, как в воду опущенный. Может, за Лену свою переживает? Что-то знает про нее, но не хочет говорить?
Майору последние дни было не до Киршановой. Да и сейчас времени на нее не хватит. Кустарев это понимает. Наверное, потому и радуется.
– Если не надорвемся, богатый урожай будет, – сказал Максим.
В это время в кармане у Кустарева запиликал телефон. Он вытащил его, глянул на дисплей, приложил к уху.
– Да, Костя, привет!.. – Гриша замолчал.
Он слушал собеседника довольно долго, минуты две. В течение этого времени парень не однажды порывался вклиниться в его монолог, но тот, похоже, строчил как из пулемета с бесконечной лентой.
– Да, спасибо, Костя. Хорошо, позвоню. – Гриша отключил телефон, опустил его в карман своей дубленки и сказал: – Вот все и выяснилось.
Майору непонятно было, то ли радуется он этому, то ли, напротив, печалится.
– Что выяснилось?
– Лена мне недавно сказала, что Аникеев, Эрихов и Калинин занимались автоподставами.
– Та-ак! – оживился Одинцов.
– Людей на деньги разводили. И неприятности с милицией у них были. Дела на них не заводились, но инциденты случались. Я Косте Розову звонил, он поднял информацию. Все верно, были такие моменты. Насчет Калинина неясно, а Эрихова и Аникеева взяли на заметку. Автоподставами они действительно занимались, Лена не соврала.
– Значит, она их знала?
– Знала. Сначала не хотела признаваться, но я ее все-таки дожал. Сразу сказать не мог, информацию проверить надо было.
– Киршанова с ними работала?
Кустарев поджал губы и ничего не сказал.
– Я, кажется, вопрос задал.
– Да, работала. Психологом.
– Не понял.
– Аникеев брал клиента на испуг, потрошил, а она потом подходила к нему и успокаивала. Дескать, извините, что так произошло, но у ребят не было другого выхода. Связываться с ними опасно. Она просила людей не обращаться в милицию.
– Теперь понятно. Жилеткой для клиента работала. Это если в частности брать. А если в общем, то ты и сам знаешь, как это называется.
– Знаю. Но уголовного дела нет, Лена не в розыске. А как это все называется, она и сама в курсе. Поэтому и сбежала от Аникеева. А он на законах мафии помешан, к смерти Лену приговорил. Случайно ее нашел, выследил…
– Случайно?
– Именно так. Она скрытно жила, старалась лишний раз на улицу не показываться, но случай – такое дело.
– И с крыши Аникеев случайно упал?
– Не знает она, как Аникеев упал. Может, дружки помогли. Вдруг конфликт у них произошел? – предположил Кустарев и пожал плечами.
– Из-за чего?
– Аникеев ее убить хотел, а вот все остальные – нет. Чувства у них были к Лене. – Последние слова Кустарев произнес едва слышно.
– У кого чувства были?
Гриша махнул рукой, не желая говорить на эту тему. У него самого наверняка возникли самые пылкие чувства к Лене Киршановой. Если так, то его можно понять.
– А Охоткина зачем убили?