— Ух!!! — издала Клава восторженный возглас. Глаза ее загорелись, во рту выделилась слюна. — Целый арсенал!
Да, настоящий склад выпивки, и не какое-нибудь пойло, а высококачественная продукция виноделов. О, коньяк нескольких сортов! Вино дорогое. Ну, виски — тьфу, на виски Клаву не тянет, а вот водочку уважает крепко. Шампанское! Импортное! Клава забыла, когда такое пила, а любит шампанское — страсть! Что там любит, обожает привкус лопающихся пузырьков на языке. Да не откроешь, все бутылки запечатаны.
— Вот живет, гадина, — позавидовала она. — Все за наш счет, а еще ненавидит артистов. И что, мне нельзя сделать глоточек? Сейчас пойду, нюхать буду всякое дерьмо… Нет, мне надо принять грамм сто в качестве ароматизатора. А то саму вывернет.
Клава поискала открытые бутылки, к своей великой радости, нашла аж три штуки. Две с коньяком, одну с водкой. Откушала из всех бутылок примерно по три «буль», чтоб незаметно было. Поставив бутылки на место, заметно повеселев, нашла в шкафу полотенце и, пританцовывая, вернулась в туалет.
А директриса доползла до выхода и потеряла сознание. Клава подложила ей под голову полотенце, ведь негигиенично лицом на кафеле лежать, куда ступали ноги, и двинула к вахтеру предупредить о скором визите врачей. После рванула в кабинет и еще отхлебнула, но по одному «буль». Удостоверившись, что кражу не обнаружат, ринулась к Эпохе на кафеле.
Врачи, прибывшие на помощь Эпохе, потребовали вызвать милицию. Клава разволновалась:
— Зачем милицию? Это ваше дело — спасать, а милиция зачем?
— Да, похоже, директора вашего отравили, — помогая уложить на носилки Эру Лукьяновну, сказал молодой врач. — И симптомы отравления есть, но от пищевого отравления так быстро не теряют сознание.
У Клавы началась трясучка. Кто находился с Эпохой? Она. Значит, кто ее?.. Она. До приезда милиции Клава места себе не находила, курила под сценой и придумывала причину, почему осталась в театре допоздна. Правду сказать — не поверят.
— Да что ж мне так везет! — хныкала она в одиночестве. — То один, то второй… теперь Эпоха дуба дает, а я получаюсь виновата! Ай, мамочка, что же мне делать?!
Приехала милиция — трясучка усилилась. А тут расспросы, допросы… и мерещилось, все-все подозревают ее, Клаву. От этого с ума можно сойти. Один милиционер ползал под столом в кабинете Эпохи, чего ему там надо?
Клава была уже никакая, когда в кабинет вошли Волгина и Заречный, реагировала вяло, не соображала, о чем ее спрашивают, лишь глупо хлопала глазами. Заречный сел на диван, где недавно лежала Эра Лукьяновна, а теперь в уголок забилась Клава. Он что-то спросил. Клава подняла на него обезумевшие глаза и прошептала, обдавая Степу спиртовыми парами:
— Это не я.
— Что — не вы?
— Это не я ее… не я… клянусь…
Тем временем милиционер, ползающий под столом, поднялся, держа в руке заколку для волос. У директрисы стрижка, химическая завивка, заколок она сроду не носила, тем более таких молодежных. Эта заколка приковала внимание Клавы. Овчаренко, не мигая, уставилась на нее. Волгина тряхнула артистку за плечи:
— Вы слышите?
— Что? — очнулась Клава.
— Вам знакома заколка? Чья она?
— Анны… — почти беззвучно пролепетала Клава. — Анны Лозовской.
Степе казалось, что котелок сейчас лопнет, Оксана чувствовала себя не лучше. Возвращаясь домой, Степа, полулежа в милицейской машине, думал, что не хватает какой-то маленькой детали, которая расставит все по местам. Слишком много покушений, подозреваемых, улик, наглого безрассудства. Почему отравитель не боится засыпаться? Ни один преступник не хочет быть пойманным, поэтому действует осторожно, рассчитывает каждый шаг, при необходимости выжидает, а жертву подкарауливает в месте, где его не засекут. Этот же отравитель — полная противоположность стандартному преступнику: идет напролом, косит всех подряд, не заботясь о безопасности, а создавая хаос. Что-то здесь не то, чего-то не хватает. Но, черт возьми, чего не хватает?!
— Степа, приехали, — сказал Толик, остановившись у дома.
— Щас как завалюсь… — потянулся Степа.
Дверца машины открылась, кто-то быстро юркнул внутрь.
— Это еще кто? — грозно прорычал Степа. — Толян, включи-ка свет…
— Не надо света! — шикнул Костя. — Вдруг бомжи увидят…
— Луценко, ты? — удивился Степа.
— Я, я… — сказал тот. — Пожрать есть?
— Нету. Сбегать? Колбасы хочешь?
— Хочу. Но колбасы не надо. У них носы, как у гончих. Учуют, что я колбаску хавал, а с ними не поделился, темную устроят. Позавчера один умный пришел с запахом копченостей, ему и врезали.
— Тогда к делу, потом придумаем, чем тебя кормить, — сказал Степа, придвигаясь ближе к Косте, который остался у двери. В нос ударил мерзкий запах. — Ну и воняешь ты!
— Не нравится — не нюхай, — отрезал Костя. — Сам отправил на помойку, теперь я ему воняю. Элку встречал? Деньги мои вернули?
— Пока нет, но все уладим, — пообещал Степа. — Что у тебя там?
— Значит так, сегодня бомжачий сходняк, сабантуй намечается…
— А что же ты раньше не сообщил? — возмутился Степа.
— Мобильник дома оставил, — огрызнулся Костя, почесываясь. — Ты где-нибудь видел бомжа с мобильником? И я не видел. Это твое упущение, потому что ты не назвал место встречи.
— Во сколько собираетесь?
— Часов у граждан без определенного места жительства нет. Надеюсь, к двенадцати полный состав соберется.
— Сколько человек?
— Трудно сказать… Около двадцати будет. Может, и больше.
— Черт, не влезут в машину.
— Степа! Ты хочешь бомжей в мою машину засунуть? — запротестовал Толик. — Да я ее потом месяц не отмою.
— Спокуха, Толян, — выставил ладонь перед собой Степа. — У меня знакомая на санэпидстанции пашет, обработает твою машину химикатами за час. Едем в первый отдел, захватим ребят. Костя, чего ты чешешься?
— Да все тело зудит… чесотку, наверное, подхватил, — обреченно вздохнул Костя, а Толик развернул машину и помчался к первому отделению милиции. — Ох, мечтаю вымыться, поесть, лечь на кровать и поспать в человеческих условиях. Э! А пожрать?
— Уж потерпи немного, — сказал Заречный, Костя еще раз тяжко вздохнул.
В дежурной части Степа спросил, кто сегодня из ребят на дежурстве и где они.
— Пробегись по кабинетам, найдешь, — лениво выговорил дежурный.
Вскоре на двух машинах летели к металлургическому заводу с ребятами из отдела. Степа попросил их прихватить автоматы, бронежилеты, каски, в общем, экипировались полностью. У завода собрались обсудить план. Костя один был не в восторге от плана Заречного, остальные поржали и согласились, что придумано удачно. Костя нарисовал координаты бомжачьего притона, перекрестился и поплелся на территорию завода. Оперативники расселись по машинам и двинули к проходной.