Только вот Артем его не дожидался. На хрена нужно встречать такое вооруженное до зубов счастье! Гимнаст бросился прочь. Пробегая мимо навеса, рубанул топором по опорному бамбуковому столбу и едва успел выскочить из-под посыпавшегося сверху тростника. А выскочив, рубанул по второму столбику. Навес завалился на дорожку, преграждая путь преследователю. Артем быстро оглянулся — преследователь копошился в груде тростника и бамбуковых палок.
«Ну, блин, сейчас я тебе устрою довесок!» Бросив вакидзаси на землю возле бочки, Артем взялся за длинное топорище обеими руками, размахнулся и с кхэканьем вонзил топор в низ деревянной кадки. Смачно хрустнула разрубаемая древесина. И еще один разочек рубануть по тому же самому месту. Есть! Из прорубленного в кадке отверстия хлынула мутная от грязи вода. Вода уже, конечно, не горячая, но она смешается с тростником и болото получится качественное. Пока преследователь из этого дерьма выбирается…
Артем подхватил вакидзаси, побежал. Внезапно он догадался, где следует искать лошадей. Просто других вариантов не оставалось. Калитка в ограде слева от ворот. Ну конечно! Она, ясен день, ведет на соседний двор, двор тот, думается, сугубо хозяйственного назначения, там и держат лошадок. Видимо, не хотят, чтобы коняшки гадили на жилой двор и ржанием мешали медитировать на сон грядущий.
Твою мать! Вырулив из-за угла, Артем увидел, что ворота открыты и во двор вбегают люди. В основном, без оружия, наверное, крестьяне, но их целая толпа, числом задавят! А со стороны тюряги бегом возвращались двое вооруженных. Один из них Ицумицу! Увидев Артема, он завопил что есть сил и замахал рукой. Деваться было некуда. Сзади путь завален собственными руками, и среди завала копошится вооруженный хмырь. Оставалось только на веранду. И Артем запрыгнул на нее, легко перескочив перила.
Дверь в дом была отодвинута. Заглянув внутрь и увидев, что за порогом опасности нет, Артем бросил топор на пол и повернулся. Он выдернул короткий меч из ножен и метнул его в взбегающих по крыльцу людей. Ага, помнят руки-то! Меч нашел свою жертву, и некий человек в темной куртке, схватившись за вонзившийся в грудь вакидзаси, повалился под ноги остальным.
Гимнаст проворно шагнул назад и рывком задвинул дверь. Подхватил с циновок топор, размахнулся и засадил топор в основание двери, прорубая низ насквозь и разрубая приколоченные к полу брусья, между которыми скользила дверь. Быстро выдернув топор, Артем вогнал в образовавшуюся щель второй вакидзаси, заклинивая дверь. А чтоб подольше провозились, обухом забил вакидзаси как можно дальше…
(Каким-то наитием гимнаст понял, что за панели он видел в плотницком сарае. С наступлением тепла их установят в качестве стен, которые легко сможет вышибить любой желающий. А сейчас, по холодному еще времени, стоят сплошные деревянные панели и в дом легко можно попасть только через дверь.)
Артем знал, что ему сейчас нужно делать. Пробежать через дом, выскочить на заднее крыльцо, махануть через ограду и бежать огородами в лес.
Все, вариант с лошадьми накрылся окончательно и бесповоротно. Как ни больно и ни жалко с ним расставаться.
В просторном помещении, находящемся сразу за порогом дома (на наш манер выражаясь, в холле), действительно ничего опасного не было. Уже не было. На циновках лежали три человека. У одного перерезано горло, у другого колотая рана груди, у третьего вся одежда в крови. Понятно, кто это так постарался! Чиновник Хидеиоши идет за мечами…
Так, Артем видел два прохода из этого помещения в другие помещения дома — слева и справа. Ага! Справа донеслись крики, кому-то там, похоже, было очень больно. «Значит, нам туда не надо». Артем двинул налево. А за спиной уже вовсю колотили в дверь и раздавались гневные выкрики.
Артем попал в коридор. Он тянулся между панелями наружной стены и внутренними стенками, представляющими собой решетчатые конструкции, оклеенные полупрозрачной бумагой. Коридор — отсюда это видно — шел через весь дом до дальней его оконечности. Посередине в него вливался поперечный коридор. Надо полагать, и вдоль другой стены тоже тянется длинный коридор, а короткий коридор посредине соединяет длинные коридоры.
И в этом, поперечном, коридоре послышался топот. Кто-то бежал. И бежал — случайно или неслучайно — Артему наперерез. Артем обхватил топорище понадежней и остановился. Незачем сближаться, сперва надо поглядеть, что это за бегун. Потому как биться-рубиться категорически не хотелось. Ежели только выбора не оставят.
Артем прикинул, что будет делать, если выскочит вооруженный человек. Идейка имелась. Ну, и совсем просто, если выскочит женщина, ребенок или безоружный слуга. Достаточно будет пугнуть хорошенько…
Выскочил вооруженный дядька в шароварах-хакама и в накидке-хаори на голое тело. Завидев гайдзина, встал как вкопанный. Рука его нырнула к поясу. («Оби» — так называется самурайский пояс. Подсказка появилась, как всегда, «вовремя». Что ж, «своевременность» — своего рода фирменный знак всплывающих в мозгу подсказок.)
Ждать, когда этот гражданин вырвет клинок из ножен, Артем не намеревался. Гимнаст обрушил обух топора на внутреннюю перегородку, рядом с которой находился, ломая-сшибая рейки и разрывая бумагу. И прыгнул в прорубленную дыру.
Он споткнулся о столик на коротеньких ножках, валя его и опрокидывая на пол чашки и плошки, что-то разливая и частью выливая на себя. В небольшой, если не сказать крохотной, комнате никого не было. Никто не мог помешать Артему проломить следующую стену.
Только что он убедился в хлипкости реечно-бумажных конструкций, поэтому не стал действовать топором, а просто с толчка обрушился на внутреннюю стенку всеми своими восьмьюдесятью килограммами. Или тем, что от них сейчас осталось.
У Артема была цель — выходящая в сад веранда. И он собирался двигаться к ней в прямом смысле напролом.
В следующей комнате, в которую проломился Артем и в которой упал на соломенный пол, зацепившись за чью-то ногу, его встретил дружный визг. Эта комната была значительно больше предыдущей. Вдоль одной из ее стен лежали соломенные маты, а на них валялись валики, которые подкладывают под голову. В углу сгрудились женщины и дети. Одна из женщин вскочила, выхватив откуда-то короткий тонкий кинжал, следом за ней с решительным лицом вскочил пацаненок лет десяти. «Еще вцепится по-бульдожьи в ногу, щенок!»
— Убью!!! — дико заорал Артем, вскочив, выпучив глаза и замахнувшись топором. Возымело. Отпрянули испуганно. Гимнаст быстро оглянулся. Фигура в накидке на голое тело замаячила в проделанном Артемом отверстии. Значит, гражданин из коридора поперся по его следам.
Даже не пытаясь определить, какая панель отодвигается и открывает доступ в коридор, Артем прыгнул на очередную стенку. Он рассчитал так, чтобы вывалиться в короткий коридор. Из него выбежать в коридор длинный и помчаться к веранде, выходящей в сад. А преследователь неминуемо отстанет. Да и вообще, в забеге на короткие и средние дистанции, думается, мало кто из здешних шустриков конкурент цирковому гимнасту… Уже валясь в пролом, Артем вдруг понял, что в запарке, сбитый с толку одинаковостью бумажных стенок, катастрофически просчитался. Не эту стенку надо было вышибать, а соседнюю. Ох, как глупо-то…