«Ну, суки, только попробуйте, – в бешенстве подумал я, – с ножом и пистолетом я вас троих в любом случае положу. В разгрузке у меня ещё три гранаты, эх, есть где осколкам разгуляться!» – с весёлой яростью заключил я.

– Говори, откуда этот южанин.

– Этого южанина, – заговорил неандерталец справа, – мы вытащили из норы. Он наш! Не лезь, человек!

Я взглянул на пленного. Худощавый парень лет восемнадцати, лицо зеленоватого оттенка, этого не могла скрыть даже налипшая грязь. Взгляд потерянный, в ушных раковинах запеклась кровь.

– Он пленный и поступает в моё распоряжение для допроса.

– Он наш! – возразил неандерталец.

– Я тебе сейчас мозги наружу выпущу!

Сказал вслух и надавил взглядом. Ну, хочешь поиграть, давай посмотрим, кто кого.

Нелюдь стиснул челюсти, сжал кулаки, я уже чувствовал, куда он хочет бить, – приготовился. Сзади послышался негромкий лязг – это подошли ребята из моей группы. Тут все неандертальцы напряглись.

– Что тут творится? – прокатился над полем раскатистый бас.

В свете костра появился ТохА и рыкнул что-то ещё. Неандерталец справа рыкнул в ответ. ТохА опять зарычал. И тут я сообразил, что это речь, – звуки были наполнены смыслом. При других обстоятельствах я бы, пожалуй, удивился: язык неандертальцев был певучим, довольно красивым, хоть и слишком низко звучащим для человека – но не в этой ситуация.

– ТохА, мы уничтожили пулемётчиков, – рявкнул я. – Мы придумали, как выкурить из-под земли врага. Этот пленник по праву наш! А если они не согласны, то считаю до трёх, и посмотрим, кто из нас прав. Если, конечно, эти пни болотные до трёх считать умеют.

Неандертальцы зарычали, а вот губа у ТохА дёрнулась, и я просёк, что это была улыбка. Похоже, я попал в точку. Впредь надо иметь в виду, что неандертальцы и снежные люди не так уж между собой ладят.

– Виктор прав, – прорычал ТохА, в его устах моё имя звучало… мощно. – Люди имеют право на этого человека. Отпустите его.

Неандерталец убрал нож, указал толстым пальцем на ТохА, что-то рыкнул. Вождь ответил, на этом они и разошлись.

– Поднимите его, – сказал я своим парням, – Туман, Гаврик, проверьте – нет ли у него привязок к кому-нибудь.

Коля и Гром подняли южанина с колен, наши маги провели с ним необходимые процедуры. Он оказался не связанным с демоном.

– Всё чисто, – сказал Гаврик.

Я подошёл к пленному, щёлкнул перед ним пальцами, чтобы тот сфокусировался на мне. Пленный отреагировал, но фокусировать взгляд получалось у него фигово – глаза сильно косили.

– Ты меня слышишь? Слышишь?! – крикнул я, стараясь кричать по слогам. – Понимаешь, что я говорю?

Южанин закивал.

– Как зовут?

– Горохов Кирилл! – крикнул в ответ пленник. Своего голоса парень явно не слышал.

– Меня зовут Виктор. Ты наш пленник, Кирилл, – сообщил я, дополняя свои слова жестами. – Тебя никто не тронет. Но если ты попытаешься сбежать, я тебе горло перережу. Понял?

Горохов согласно закивал головой.

– Отведите его к стоянке. Дайте что-нибудь от контузии, если попросит, то и еды какой, а так пусть спит.

– Сделаем, – сказал Сашок.

9. Старая знакомая

Следующим утром группа поднялась с рассветом. Я вдохнул полной грудью свежий воздух, пахнущий росой и травой. Невдалеке Коля и Рикки жарили на костре каких-то грызунов. Я подошёл к ним, мне протянули палочку с насаженным на неё «блюдом». Я с хрустом вгрызся в поджаренное свежее мясо – надоели эти консервы.

Разведчики один за другим просыпались. Те, кто пришёл из дозора, наоборот, ложились, пытаясь урвать лишние полчаса сна: когда есть возможность отдохнуть – отдыхай. Один из бойцов Грома разминал плечи Вовке Орлову: кто не бегал весь день в броне и с автоматом, а потом не дежурил в этой же экипировке полночи, не знает, как затекает спина. Словом, в лагере текла самая обычная жизнь во время рейда.

Нелюди тоже занимались своими утренними делами. Кто-то готовил еду, кто-то чистил оружие, старались не мешать тем, кто ещё спит.

Через час прилетел воздушный шар. Привёз взрывчатку, а заодно новости.

– Ну удачи, Веня, – сказал я на прощание и похлопал сапёра по плечу.

Командование предписывало ему с напарником остаться и вместе с нелюдью выкуривать союзников южан из-под земли, а мои группы получили приказ выдвигаться к городу Южному – столице вражеской Колонии.

– Спасибо, командир, тебе тоже. Очень приятно было с тобой работать.

– А уж мне как приятно! – засмеялся я. – Ну всего доброго!

– Давай, землекоп, взорви их всех на хрен, – сказал переминающийся Коля, обнял и приподнял Веню над землёй.

Когда все попрощались, группы отправилась в путь. А пленного южанина переправили к основным войскам на воздушном шаре.

Первые десять километров мы бежали с особой осторожностью, опасаясь нарваться на южан, которые могли прятаться под землёй. Но затем Туман заверил, что подземных туннелей под нами больше нет, и мы немного ускорились.

Пробежка доставляла огромное удовольствие. Большую часть дополнительного снаряжения мы использовали, поэтому передвигались, считай, налегке, местность удобная для бега, без преград и с хорошим обзором, погода отличная. Лето ещё не сменило весну, поэтому даже в полдень было нежарко и дул прохладный ветер. А враг… Что касается состояния дел у южан, Гаврик весь день передавал полученные из штаба сообщения о том, сколько их сдалось в плен и какие населённые пункты заняты союзниками. Раненая нога меня не беспокоила, утром перед выходом снял швы. Рана была чистая и почти полностью затянулась. Повязку на руке я ещё прошлым вечером снял. В общем, дела налаживались.

К первому поселению южан мы вышли во второй половине дня. Называлось оно, кажется, Васильковое, точнее название было не узнать, потому что поселение было оставлено жителями и сожжено. Мы внимательно осмотрели территорию вокруг пожарища на предмет засад, а потом устроили привал. Часов в пять двинулись дальше. Вечером увидели в небе дирижабль, на борту которого золотыми буквами красовалась надпись: «Аполлон», – старый знакомый. Дирижабль держал курс на северо-запад, то есть возвращался из столицы Южной Колонии. Гаврик связался с ним по амулету – узнать обстановку. Ему передали, что впереди конвоев противника не замечено, и пожелали удачи, Гаврик сказал спасибо.

Ночью разбили лагерь. За первый день мы прошли километров сорок – я решил парней не слишком утомлять.

С рассветом продолжили рейд, через два часа вышли к ещё одному городку южан – Долгостепенному, тоже оставленному, но не сожжённому. Мои бойцы два часа осматривали городок, но в дома не заходили, чтобы не нарваться на оставленную мину.