Шон вырвался и побежал вслед за Трэвисом на деревянную эстакаду. Когда он направился по ней, доски угрожающе заскрипели и затрещали. Кусок деревянных перил отломился и остался в руке Шона.
Мост задрожал от резкого порыва ветра. Пушистый слой снега уже лег на доски.
«Я не могу смотреть на это», — сказал себе Дэвид и зажмурил глаза. Его сотрясала крупная дрожь. Глаза он открыл, когда услыхал долгий, грозный треск.
Шон уже почти перешел через мост на другую сторону. Но Дэвид увидел, что вся эстакада ходит ходуном, а доски падают вниз.
Сейчас она рухнет!
Размахивая руками, Дэвид вскочил на эстакаду.
— Скорей! — закричал он. — Шон, скорей! Торопись! — Дэвид побежал за ним, крича во все горло.
Эстакада продолжала трещать.
Доски отваливались и летели вниз на снег.
Шон уже добрался до конца моста. Спрыгнул на скользкую траву. Все. Он в безопасности.
Дэвид неуверенно шагал по дрожащей эстакаде. Он угодил ногой в дыру, но вовремя удержал равновесие.
Эстакада по-прежнему трещала.
Все новые доски отваливались и летели вниз. Дэвид схватился за перила, пытаясь удержаться на ногах и не упасть, а старая эстакада грозно шаталась из стороны в сторону.
Еще две доски сорвались вниз — почти из-под ног Дэвида, с обеих сторон. Он отпрянул и ухватился за шаткие перила.
— Я в ловушке! — крикнул он. — Помогите! Мне самому не выбраться! Сейчас я упаду!
Он всматривался сквозь падающий снег в далекий конец эстакады.
— Шон? Ты где? Шон! Мне нужна помощь.
Через несколько мгновений Дэвид услышал завывание сирен. Три красные пожарные машины остановились возле эстакады. Из них выскочили сердитые пожарники в желтых комбинезонах. Они соорудили веревочную снасть, чтобы снять Дэвида.
Ухватившись за перила, Дэвид с ужасом прислушивался к треску досок. «Скорей! Пожалуйста, скорей!» — мысленно умолял он пожарных.
Тут он увидел бегущего к эстакаде отца. Отцовское лицо покраснело от бега. Изо рта вырывался пар от дыхания.
— Дэвид! — громко крикнул отец. — Я глазам своим не верю!
— Па, это не то, что ты думаешь! — крикнул ему в ответ Дэвид. — Это была вовсе не моя затея… Я… Я пытался спасти Шона. Ты должен мне поверить.
* * *
Дэвид сердито расхаживал по комнате взад и вперед. Он пнул ногой стену, стукнул кулаком по дверце шкафа.
— Теперь я до самой смерти буду торчать в этой комнате, — пожаловался он Шону. — И все из-за тебя!
Шон не ответил.
Дэвид подошел к нему и заглянул в его лицо.
— Не из-за меня, а из-за Трэвиса. Это он во всем виноват. Он должен уйти, Шон. Ты слышишь меня? Он опасен. Правда, опасен. Твой придуманный друг должен уйти — немедленно!
Шон вздохнул и пожал плечами.
— Да, пожалуй, — пробормотал он. — Возможно, ты прав. Но что я могу поделать?
Шон повернулся к Трэвису, который сидел на подоконнике и глядел в открытое окно на луну.
— Пошли отсюда, — сказал Трэвис.
* * *
Через несколько минут мальчики вышли в морозную ночь. Из их ртов вырывался густой пар, мешая видеть. Они прошли через парк и вышли на берег большого пруда. Вот куда привел их на этот раз Трэвис.
Под желтым лунным светом поблескивал непрочный ледок. По его серебристой поверхности разбегались тысячи тонких трещин. Там, где лед проломился, плескалась черная вода.
— Что мы тут делаем? — спросил Трэвис, застегивая куртку. — Очередная безумная затея?
Тут он обратил внимание на испуганное лицо Шона.
Что происходит? Почему Шон так отчаянно пятится к пруду?
— Трэвис, перестань! — закричал Шон. Он повернулся к Дэвиду. — Останови его, Дэвид. Трэвис заставляет меня выйти на лед!
— Прекрати! — воскликнул Дэвид. Паника сдавила ему горло. — Лед еще слишком тонкий. Он не выдержит тебя!
— Зачем ты это делаешь? — жалобно спросил Шон. Он по-прежнему пятился назад. Одна его нога уже ступила на ледяную кромку пруда.
— Мне все надоело, — ответил Трэвис. — Надоело быть придуманным другом. Теперь я стану настоящим, Шон. А вот ты превратишься в моего невидимого друга!
— Не-е-е-ет! — заорал Шон. — Ты не посмеешь этого сделать! Ведь я настоящий! А ты просто живешь в моем воображении!
— Больше этого не будет, — усмехнулся Трэвис. — Теперь все переменится. Тебе пора уходить. Прощай, Шон.
Тут он схватил Шона за плечо. Что-то выкрикивая, они начали бороться прямо на льду.
Лед затрещал. Дэвид открыл рот и пронзительно закричал. Словно разбитое зеркало, лед раскололся на множество мелких кусочков.
Не переставая бороться, Шон и Трэвис погрузились в темную воду.
— Нет, нет, нет! — зашелся в крике Дэвид, дрожа от страха. — Нет-нет, не надо!
И тогда он заставил себя действовать. Метнулся на лед. Бросился в зияющую черную дыру, в ледяную воду.
Его сердце бешено стучало в груди. Он искал подо льдом Шона.
В ледяной воде тело вскоре онемело. Дэвид уже не чувствовал ни рук… ни ног… не мог дышать…
Но он заставлял себя искать дальше и дальше. Его окружила темнота. Он не видел ничего в густом чернильном мраке. Он пытался нащупать Шона руками. Лихорадочно шарил в воде. Искал Шона в ледяной тьме. Он плавал под водой до тех пор, пока не понял, что его легкие вот-вот разорвутся. Тогда он выскочил на поверхность, задыхаясь, хватая ртом воздух.
— Где ты, Шон? Куда ты пропал? Помогите! Помогите!
— Дэвиду повезло, что сосед услыхал его крики, — сказал доктор Клайн. — Ему повезло, что к нему вовремя прибежали на помощь. Еще несколько минут — и он мог утонуть.
Отец Дэвида печально покачал головой и повернулся к сыну, лежащему на больничной койке.
— Как же это случилось? — спросил он. — Как ты упал в пруд?
— Я… я пытался их спасти, — ответил Дэвид. — Шона и Трэвиса. Что с ними, па? Я хотел их спасти, вытащить, но не нашел под водой. Было слишком темно…
— Отдыхай, Дэвид. Постарайся уснуть, — сказал доктор Клайн. Он вышел в коридор вместе с отцом Дэвида. — Кто такие Шон и Трэвис? — спросил он.
Отец Дэвида дернул себя за кончик уса и тяжело вздохнул.
— Это Дэвид придумал себе двух друзей, — объяснил он.
Доктор Клайн вытаращил от удивления глаза:
— Да что вы говорите?
— Да. С тех пор как мы развелись с матерью Дэвида, с тех пор как она уехала, Дэвид воображает, что она по-прежнему здесь, с нами. Разговаривает с ней. И все время беседует с этими двумя придуманными им мальчиками.