Кто-то постучал в дверь, и она тут же распахнулась.
В кабинет заглянул Германн.
— Плохие новости, — сказал он. — Спуститесь вниз.
— Плохие новости? — переспросила Клара.
Германн кивнул в ответ.
— Очень плохие.
Германн открыл страницу сайта «Ксенотьюб». Один из видеороликов назывался «Юлия», он был загружен информацией о Юлии Шмидт.
— Как вы это нашли? — спросила Клара.
— Наша система безопасности, — ответил Германн. — Только что пришло оповещение, ролик разместили десять минут назад для общего доступа в онлайн. — Он указал на файл. — Вот.
Клара прочитала название ролика:
Directors CUT
И подумала, что у слова «cut» здесь совсем другое значение.
Винтерфельд нервно провел рукой по волосам.
— Значит, наш друг все-таки решил рассказать об этом общественности, — наконец произнес он. — Лекция в аудитории вместо частных уроков.
— Да, — ответил Германн. — Вероятно, снова разместил от имени жертвы. Некой Юлии Шмидт.
Курсор мыши приблизился к кнопке «PLAY».
— Включить? — спросил Германн.
Винтерфельд кивнул.
Экран на несколько секунд почернел. Потом появилась картинка, почти такая же, как в первый раз. Красивая светловолосая девушка, лицо залито слезами, тот же панический страх в огромных глазах, словно жернов тянет душу на дно океана. Здесь тоже появились черные перчатки у горла девушки.
— Привет, Клара, — сказала она.
Клара не могла не вздрогнуть, когда услышала свое имя из уст жертвы.
— Меня зовут Юлия, — продолжала девушка, непрерывно дрожа и всхлипывая. — Я знаменитая… Все меня знают. И все… могут меня увидеть… — Она сделала паузу, сглотнула слюну и взглянула прямо в камеру, словно за ней находился телесуфлер. — Я — звезда… Еще я… намного красивее Жасмин. Моя кожа еще не выглядит, как старый пергамент… а глаза… мои глаза еще на месте. — Она сплюнула что-то на пол. — Я уже мертва, но хаос… хаос продолжается. Навести меня в моей квартире. Сегодня, в пятницу… двадцать пятого октября. Но я не первая… и я не последняя.
Потом возле горла блеснул нож.
Кларе казалось, что ее сердце вот-вот взорвется. Она ожидала, что последует быстрый разрез скальпелем, который, словно ветер смерти, скользнет по горлу Юлии, оставив тонкую, глубокую рану. Ожидала, что спустя несколько секунд из нее польется кровь, сначала медленно и нерешительно, потом быстро и неудержимо, как ужасный водопад.
Нож дрогнул, сместившись чуть назад, словно человек замахнулся, чтобы нанести разрез.
Экран погас.
Клара вздохнула.
— Ублюдок! — прошептала она, задаваясь вопросом, что на самом деле бóльший садизм: показать убийство, которого никто не ожидает, или не показать убийство, которого ожидают все?
Она переводила взгляд с Фридриха на Винтерфельда, которые смотрели на экран с одинаковым выражением лица.
— Она еще жива? — спросила Клара. — Может быть, это видео действительно снято сегодня?
Германн лихорадочно напечатал что-то на клавиатуре, подозвал одного из компьютерных техников и указал на экран.
— Проверь этот IP-адрес и прижми «Ксенотьюб». И сравни информацию с данными паспортного стола. В Берлине, наверное, целая толпа женщин с именем Юлия Шмидт, но с помощью этого видео мы ограничим зону поиска.
— Она сказала: «Я намного красивее Жасмин», — напомнил Винтерфельд. — Это может означать, что она еще жива.
— Но это может означать также, что она еще не мумифицирована, — возразила Клара. — Вероятно, этот сумасшедший хочет оставить нам надежду, что не убил ее, и мы еще больше будем рвать задницы, а это доставит ему еще большее удовольствие в игре кошки-мышки. — Она повернулась к Германну. — Как думаешь, когда мы получим адрес?
— Если поторопимся, то через полчаса, — ответил он.
— Сколько человек уже просмотрело видео?
Германн взглянул на статистику «Ксенотьюба».
— Пока только пятьсот. — Он покачал головой. — И все же это довольно много, если учитывать, что за секунду размещаются тысячи новых роликов, а это видео в сети всего лишь пятнадцать минут. — Германн взглянул на Клару. — Возможно, из-за ужасного содержания, которое выглядит правдоподобнее любого фильма ужасов. А может, из-за того, что преступник дал ссылку на этот ролик где-то в Интернете. Это могут быть сайты фильмов ужасов, страницы со снафф-видео или серверы с «жестким» порно, которые расположены где-то в России.
— Вы можете проверить, где и как?
— Уже занимаемся этим. — Германн подал знак двум техникам.
Винтерфельд уперся руками в бока и взглянул на Клару.
— В почтовом ящике ничего не нашли? — спросил он. — Может быть, посылка для вас?
Клара покачала головой.
— Есть какие-то новости о ДНК, добытой из жуков?
— Тоже ничего.
— Что теперь, синьора? — спросил Винтерфельд. — Чем займемся сейчас?
Клара глубоко вздохнула.
— Сначала мы должны выяснить, где находится квартира Юлии Шмидт. Как только мы это узнаем, туда нужно отправить оперативную группу и как можно незаметнее перекрыть подходы к дому. Не хватало нам еще придурков, которые найдут в телефонной книге адрес Юлии Шмидт и устроят паломничество к ее квартире.
— Но это могло бы нам помочь, — высказался Фридрих. — Не должны ли мы подключить этих придурков: может, они, сами того не желая, смогут помочь в поиске Юлии Шмидт?
— Неплохая идея, — сказал Германн, набирая что-то на компьютере, — но в Берлине живет более двух сотен женщин по имени Юлия Шмидт. При пятистах просмотрах, которые произошли до этого времени, выходит примерно по два человека на квартиру. А два типа, которые стоят у квартиры, не так уж заметны.
— Значит, забудем об этом варианте, — сказала Клара. — Подождем точный адрес. Как только он у нас будет, выезжаем. Я позвоню судмедэкспертам, чтобы они провели вскрытие трупа как можно скорее, — если мы таковой обнаружим, конечно.
Фридрих снял очки и внимательно смотрел то на монитор, то на Клару, то на Винтерфельда.
— Вы знаете, что это значит, если он снял этот фильм именно сегодня? — спросил он.
— Да, — ответила Клара. — Он смеется над нами и хочет показать свою силу. Кроме того, он доказывает этим, что мумификация ему больше не нужна, потому что мы его все равно не найдем.
Фридрих кивнул.
— Верно. Но еще это означает, что он мог допустить какие-то оплошности. И не потому, что недооценивает нас.
— А почему?