Стою у богато обитых дерматином дверей, жду, нервно постукивая по синеющему лакокрасочному откосу, обкусываю губы, что сказать-то, если мне откроет сам объект поиска, этот Аленин хрен?! Вдруг он и есть мой насильник-убийца? И какая же будет ему радость увидеть проблему, то есть меня прямо на пороге: приперлась в пещеру циклопа-людоеда самолично, чтобы он мог в лучшем виде, не покидая зоны комфорта, избавиться от занозы! Но никто мне так и не открыл, и на всей лестничной площадке тоже, что не удивительно, рабочий день в разгаре и наступило время отпусков, так и вечером можно никого не застать. Спускаюсь этажом ниже, звоню, и первая же дверь открылась; шарахнулась от неожиданности и необходимости вести разговор, подтверждающий или истребляющий историю моих догадок, и даже не берусь судить, какой факт подействует на меня сильнее. На пороге стоит старушка университетского вида, она не в халате с отдушкой котлет, а в городском, невероятно опрятном темном платье, с гладкими волосами, свежим, хотя и старческим лицом, и конечно говорит, как полагается кремлевским гимназисткам — чинно и вежливо; открыв мне дверь в абсолютном доверии, она взялась за грудь рукой, словно только меня и мечтала увидеть всю свою жизнь:
— Вы ко мне, барышня? Чем могу помочь? Может, чаю? — старушка отошла от прохода, приглашая в дом, а мне стало страшно от такой ее открытости.
— Вы бы не открывали-то чужим, — я даже забыла о цели своего прихода.
— Ну что вы, я не такая беспечная, у меня и «глазок» в двери есть, просто я вас еще в сквере видела, вы ищете кого-то, сразу подумала, что вам нужна помощь, но было неловко беспокоить вас, — обалдеть, где такие люди живут, где они прячутся, хочу общаться с ними каждый день.
— Да, ищу, простите за…
Хотела только спросить, а старушка уже завела меня в квартиру, совершенно ретроградную, с большим круглым столом, абажуром в кистях над ним, расписным гжелью чайником на зеркальном подносе и сметанными булочками в сахаре на узбекском, витиевато расписанном блюде, и в животе у меня сразу заурчало.
— Садись, садись, составишь мне компанию, я-то одна, все мои поразъехались по отпускам, а мне вредно климат менять, вот и сижу тут. Ты подружку ищешь, рыжую такую? — она налила мне чай, протянула блюдце расписное в еловые веточки с булочкой и креманку бутылочного цвета на затейливой тонкой ножке с домашним вареньем.
— Как вы догадались? — жую и удивляюсь ее прозорливости: и рыжую ищу, и есть хочу, и в безусловном тепле как в воздухе нуждаюсь.
— Не знаю, но когда тебя на пороге увидела, сразу подумала об этой девушке… Она снимает квартиру у Светланы Васильевны, девяносто восьмую, та к дочери в Севастополь уехала внучку нянчить, ну и сдала квартиру солидному такому мужчине, а жить тут стала только девица. Но девушка ведет себя тихо, вот я ничего соседке и не рассказывала, зачем зря ее дергать? — старушка умильно наблюдает, как я управляюсь с угощением, словно я ей внучка какая, а не случайная девица.
— Вы видели того мужчину? — конечно я и так уже понимаю, что у Алены в парнях «папик», а не пионер.
— Нет, к сожалению, девушку часто видела, а вот ее сожителя ни разу, я не типичная бабуся с лавочек, в основном на кафедре в университете пропадаю, многих соседей в подъезде даже не знаю, что, конечно, непростительно, но некоторых знать совсем и не хочется. Знаешь, я так устаю от иных людей, заболеваю прямо, мне с книжками как-то всегда уютнее… Эта девушка твоя подруга? — старушка сложила ручки лодочкой под подбородком как юное, чуткое ко всему создание, и сквозь морщинки мне видится ее настоящее лицо с внимательными миндалевидными глазами и тонкими строгими чертами.
— Да мне тоже с печатным словом легче, может, у вас ключи есть от этой квартиры, мою подружку «Алена» зовут и она на связь не выходит, я понимаю, как это звучит, неловко, но я уже и не знаю, как ее найти? Может, в квартире телефон этого мужчины найдется или какая записка от нее, хоть что-то! — я уже почти молю о помощи.
— Ключей нет, к сожалению, звучит твоя просьба нормально, всякие обстоятельства бывают, но квартиросъемщик требовал, чтобы доступ в квартиру был только у него, и если что, то готов возместить все убытки, такой он слишком деловой, — так соседка рассказывала. Это странно, что твоя подружка не выходит на связь? Она так раньше не поступала?
— Волнуюсь за нее, на то есть причины, но, может, соседка ваша говорила еще что-то об этом человеке, как он выглядит, что-то особенное выделила?
— Ты знаешь, только то, что он видимо из какой-нибудь партийной элиты, весь такой холеный, и все… Подружка твоя девушка невоспитанная и не очень приятная, мне бы не пришло в голову пригласить ее на чай, так что я ничего про них не могу знать, мне жаль… Есть кое-что, но мне неловко говорить тебе такое.
— Почему?
— Ты посчитаешь меня чокнутой старушенцией, но мы не знакомы и мне не так страшно признаваться в этом тебе… Старость, знаешь ли, полна сюрпризов, никогда бы сама в такое не поверила, я ведь атеистка до мозга костей и столкнусь с таким… мне кажется, твоя Алена здесь! Квартира-то над нами, там кто-то ходит, шлепает босыми ногами, я поднимаюсь, звоню им в дверь, а там никого нет, в магазин она не ходит. Как она живет? А этот солидный все не приезжает. И… мне кажется, с ней случилась беда, на самом деле ее там нет, и это так сильно беспокоит меня. Вот еще что, я считаю, что вам не надо встречаться…
— Почему? Почему я не должна с ней встречаться? — вот это поворот.
— Потому, что ее больше нет, но она готова причинить тебе вред, ты стоишь у нее на дороге… Вот все выдала, меня словно что-то заставляет тебе это сказать, именно это я почувствовала в парке, что тебе с твоей подругой не стоит общаться… Прости старуху, наверно, нужно такие прозрения держать при себе, но я знаю, что поступаю верно, — она смотрит на меня и ждет реакции, ей важно знать, есть ли во всем этом хоть какая-то рациональность.
— Да, вы правы, общаться с Аленой в какой-то момент для меня стало опасным, она хотела убить меня, но погибла, и мне нужно найти ее, то есть ее тело, чтобы она тут у вас не бродила; и я не знаю, кто этот человек, который снимал ей квартиру, на самом деле я ищу его.
— Дорогая, мне тебя случай послал, уже думала, мой мозг требует лечения, а оказывается, это новый опыт пред смертью, я всегда была слишком рациональна, чтобы сойти с ума, а на тебя я сразу обратила внимание, ты словно трогала пространство, словно искала вслепую, а потом взяла и нашла! Вот всегда думала, что обратная связь в таком опыте самое важное, ты моя обратная связь, и я больше не буду так беспечно сомневаться в таких посланиях. Извини, что о своем болтаю, просто то, что ты сказала, для меня не новость, чувствовала, что девчонка умерла… Конечно, если что-то удастся прояснить, передам тебе все, ты зайди ко мне, как будешь тут. Это убийство, поэтому твоя подруга застряла здесь? Так это все ужасно, она так юна и такие страшные у нее были намерения и такая судьба, все могло быть иначе.
— И поэтому так важно найти ее… Спасибо вам, вы мне очень помогли, возможно, я найду ключи и тогда вернусь, а может, и Алену найду…