Это было… потрясающее зрелище! Коты носились по шинку со скоростью, невозможной в Иркином мире. Здоровенные, ростом с хорошего пса, зверюги, казалось, пропадали в одном месте, чтобы тут же возникнуть в другом. Этим можно было любоваться до бесконечности… если бы между плавно скользящих врагов пестрым пятном не метался собственный Иркин кот! Кот вихрем пронесся по стойке – его преследователи катились за ним сплошным разноцветным потоком распушенных спин, ушей, хвостов. Миски, кружки, бутылки сыпались на пол, разлетаясь брызгами черепков. Прыжок – Иркин кот помчался по столам – со стола на стол, со стола на стол! Его враги хлынули со всех сторон… и врезались друг в друга, как две шерстяные волны! За миг до этого Иркин кот взмыл над ними, ухватился лапами за свисающую с потолка плетенку лука, плетенка свалилась, застряв на ушах черного предводителя, но Иркин кот уже перемахнул на следующую, сиганул на утыканное оплывшими свечами колесо под потолком, заменяющее тут люстру.
– Мря-а-а! – с истошным мявом коты взмыли в воздух… и колесо превратилось в клубок лап, когтей, клыков и неистовых воплей. «Люстра» отчаянно раскачивалась – вниз сыпались клочья шерсти и свечи.
– Прекр-ратить! – заорала Ирка… Удерживающее колесо веревка оборвалась. На миг клубок кошачьей шерсти и воплей завис в воздухе… а потом рухнул на пол и покатился по полу в сплошном мелькании ощеренных пастей и полосующих шкуру когтей.
– А ну пустите его, быстр-ро! – зарычала Ирка, хватая какого-то серого кота за хвост. Серый выдернулся из драки, как пробка из бутылки, отлетел к стене, шарахнувшись об нее всей тяжестью. Висящая на стене чугунная сковородка спикировала на него сверху.
– Мря-а! – свалка на миг распалась, Иркин кот вырвался из нее, будто им выстрелили… и, выставив когти, сиганул в окно. Заменявшая стекло мутная пленка с треском лопнула, и кот вылетел в дыру. Яростно мявча, толпа преследователей ринулась за ним… Чвяк! Окошко забилось тугой пробкой из котов – Ирке видны были только дрыгающиеся задние лапы и хлещущие во все стороны хвосты.
Остальные коты стремительно развернулись и хлынули к дверям.
– Стой, кому говорю!
Словно стальные крючья вцепились в расшитый рукав Иркиной рубашки. Ирка крутанулась на каблуках…
– Не вмешивайся, оборотниха! – Уже знакомая белая кошка сидела на столе. – На тебя мы зла не держим, но оскорбление, которое нанес пестророжденный, должно быть смыто его грязной кровью!
– Это мой кот! – стискивая кулаки, прорычала Ирка.
– А это наш закон! Пестророжденный, ограбивший чистоцветного! – кошка фыркнула. – Такое спустить – Ирий не устоит! Да и что тебе до смерти ничтожного пестрого? Уходи, оборотниха! Со всеми тебе все равно не справиться, – кошка поперхнулась. Ирка ухватила ее за шкирку, подняла и с наслаждением встряхнула так, что лапы и хвост закачались в воздухе. Судя по ошалевшей мордочке «беловельможной пани», ее еще никто и никогда не таскал за шкирку!
– Он не ваш пестрый – он ведьмин кот! А я не оборотниха, ты, собачий корм! – Ирка размахнулась и… белоснежная красавица, растопырив лапы, с истошным воплем улетела в стоящую у входа бочку с водой. Раздался плеск, отчаянный мяв, яростное царапание пытающейся выбраться из воды кошки… но всего этого Ирка уже не слышала.
Быстро-быстро! Котов слишком много, времени мало, но ведь и она – ведьма! И сейчас местные узнают, что это такое! Иркины глаза вспыхнули изумрудной зеленью, и она вихрем понеслась на кухню. Со стороны казалось, что по кухне и впрямь пронесся вихрь – взметнулась мучная пыль, заставляя расчихаться вооруженную скалкой кухарку и укрывшегося под ее защитой шинкаря. Будто сама собой, отлетела печная заслонка, и керамическая бутылочка с терлич-зельем встала рядом с томящимися на огне горшками. Яростная, растрепанная черноволосая девушка вдруг возникла прямо перед растерянным подавальщиком…
– Предатель! – процедила Ирка. Добавила еще пару слов, которые даже ведьмам положено употреблять только в исключительных случаях… и со всего маху заехала коленкой… куда дотянулась. А никто не виноват, что этот голодающий вымахал выше ее на голову! С утробным хрипом подавальщик согнулся пополам, только теперь Ирке вовсе не было его жалко. Идиот он или просто сволочь – так ему и надо!
Все эти мысли проносились в голове Ирки, пока сама она неслась через шинок и, едва не выбив дверь, выскакивала на улицу. Вздымая клубы пыли, по деревенской улице катился плотно сплетенный клубок котов – удрать Иркин пестрый не смог. Сейчас его спасало только изобилие противников и то, что каждый из них мечтал до него добраться и никто не хотел уступать! Ирка ринулась к спящему возле будки кролику. Рывок! И лопнувшая цепь оказалась в руках у разъяренной ведьмы-оборотня. Разбуженный дасипус наставил кроличьи ушки, раззявил маленькую розовую пасть с черным от яда язычком… Ирка крутанула дасипуса за цепь… и очаровательный белый кролик полетел прямо в кошачью свалку.
– Даси-ипус! – раздался отчаянный вой – мокрая насквозь, взъерошенная белая кошка вымахнула на крышу шинка и взлетела по трубе. Несмотря на стоящий вокруг гвалт, ее услышали – и драка рассыпалась, как сброшенный со стола пазл. Разноцветные коты сиганули в разные стороны. Ирка увидела своего кота. Распластанной пестрой тряпочкой он лежал на земле, и к разноцветным пятнам его меха прибавились новые – бурые пятна крови.
И вот тут случилось много и разного. На кухне шинка в керамической бутылочке вскипело терлич-зелье. Стукнувшийся об землю дасипус подпрыгнул, как резиновый мячик, и, гремя цепью, взмыл в воздух. Взметнувшийся на карниз рыжий кот вдруг обнаружил, что прямо к нему летит ядовитый кролик – глаза безумно вытаращены, лапы молотят по воздуху, а из раззявленной пасти во все стороны брызжут черные капли яда! От вопля кота, кажется, над деревенскими домами приподнялись крыши. Кот подпрыгнул… дасипус врезался в стенку над карнизом, яд хлынул на оконный козырек, разъедая черепицу. Отскочивший от стены дасипус перелетел на соседнюю крышу – прямо в толпу сгрудившихся там котов!
Ирка подбежала к распростертому на земле пестрому, приподняла тяжелую ушастую голову, увидела закатившиеся глаза, изодранные бок и спину, потерявшее половину ухо… и поняла, что котов ненавидит. Вот этих… всех! Безумный рык чудовища прокатился над замершей в ужасе деревней. Улепетывающие от летающего дасипуса коты сплошным потоком хлынули с крыши…
– Мря-а-а! – Черный кот сиганул с конька крыши… прямо в гостеприимно распахнутую и уже неплохо знакомую пасть борзой. – Мря-а-а! – Черная тушка моталась у борзой в зубах. – Мря-а – а! – Черного кота подкинули в воздух, он взлетел, чудом разминувшись с мечущимся между крышами обезумевшим дасипусом, и с грохотом рухнул в печную трубу шинка! Клуб черной сажи расплылся на фоне ярко-синего неба, осыпая шкурку присевшей в ужасе белой кошки.
– Мря-а-а! – коты орали и отчаянно метались по земле, по стенам, по крышам, кажется, даже по небу, цепляясь когтями за воздух. Распахнув крылья, угольно-черная борзая гонялась за ними. Коты взлетали на крыши – борзая пикировала им наперерез. Коты сигали вниз – тяжелая когтистая лапа моментально придавливала их к земле, а истекающая слюной пасть нависала над головами. Задние лапы впереди передних, коты стремительным скоком ударялись прочь… а навстречу им несся ядовитый кролик!