– Просим тебя, забери их в лучшее место, – продолжил Джош, и тут его низкий баритон оборвался.
Работа по расчистке лагеря не прошла для здоровяка даром. Он силился держать себя в руках, но чувства душили его.
– Просим тебя… тебя…
Продолжить он не смог. Джош развернулся, уронил голову на грудь, и из его глаз тихо полились слезы. Дыхание перехватило. Он не мог оставаться там и, едва понимая, что делает, стал удаляться от толпы, от мягких и жутких звуков плача и молитв.
В тот день, замкнувшись в своей скорби, он упустил многое, в том числе и то, что на погребении подозрительно отсутствовала не только Лилли Коул. Не было и Чада Бингэма.
– Ты в порядке?
Лилли держала дистанцию и нервно ломала руки, стоя на поляне в пятнадцати футах от Чада Бингэма.
Мужчина в кепке с логотипом «Джон Дир» долго молчал. Он просто стоял у кромки леса спиной к Лилли. Голова его была опущена, а плечи опали, словно приняв на себя тяжелый вес.
За несколько минут до начала погребальной службы Чад Бингэм неожиданно подошел к палатке Лилли и спросил девушку, могут ли они поговорить наедине, сказав, что хочет расставить все по своим местам. Он уверил Лилли, что не винит ее в гибели Сары, и та поверила ему, заметив его душераздирающий взгляд.
Поэтому она и пришла за ним на эту поляну среди густой рощи деревьев к северу от лагеря. Поляна была небольшой – всего пара сотен квадратных футов покрытой опавшими сосновыми иголками земли, окруженной замшелыми камнями, – и раскинулась под навесом из зеленой листвы. Серый солнечный свет проникал внутрь широкими лучами, в которых клубились частички пыли. В прохладном воздухе пахло гнилью и испражнениями животных.
Поляна находилась достаточно далеко от палаточного городка, чтобы обеспечить уединение.
– Чад…
Лилли хотела сказать что-нибудь, хотела объяснить ему, как сожалела о случившемся. Впервые с момента знакомства с этим мужчиной, который поначалу шокировал ее своей готовностью флиртовать с Меган прямо под носом у своей жены, Лилли почувствовала, что Чад Бингэм был всего лишь человеком… Несовершенным, испуганным, чувствующим, смятенным и опустошенным потерей своей дочери.
Другими словами, он был просто обычным парнем – не лучше и не хуже других выживших. И Лилли ощутила, как ее захлестнула волна симпатии.
– Хочешь поговорить об этом? – наконец спросила она.
– Да, наверное… А может, и нет… Я не знаю.
Он все еще стоял к ней спиной, и слова по одному вырывались из него, как капли из подтекающего крана, звуча столь же слабо, как капающая вода. От скорби он ссутулился и слегка подрагивал в тени сосен.
– Мне так жаль, Чад. – Лилли подошла к нему ближе. В глазах ее стояли слезы. – Я любила Сару. Она была необыкновенной.
Чад произнес что-то так тихо, что Лилли не расслышала его, подошла еще ближе и мягко положила руку на плечо мужчины:
– Я знаю, в такой момент ничего не скажешь…
Она обращалась к его затылку. На пластиковом ярлыке, пришитом сзади к его кепке, значилось «Спалдинг» [17] . Между жилок на его шее была вытатуирована небольшая змейка.
– Это, конечно, не может утешить, – добавила Лилли, – но Сара погибла, как герой. Она спасла жизнь своим сестрам.
– Правда? – Его голос был лишь чуть-чуть громче шепота. – Она была очень хорошей.
– Так и есть… Она была невероятной.
– Ты так думаешь?
Чад по-прежнему стоял спиной. Его голова была опущена. Плечи подрагивали.
– Конечно, Чад. Она была настоящим героем, одной на миллион.
– Правда? Ты так считаешь?
– Несомненно.
– Тогда почему ты не смогла справиться со своей ЧЕРТОВОЙ РАБОТОЙ?!
Повернувшись, Чад так сильно ударил Лилли тыльной стороной ладони, что она прикусила язык. Сердце ее заколотилось быстрее, перед глазами замелькали мушки.
Чад снова ударил ее, и, попятившись, она споткнулась о торчавший из земли корень и повалилась на траву. Чад навис над ней. Кулаки его были сжаты, глаза сверкали.
– Ты тупая, никчемная сучка! Тебе нужно было лишь защищать моих девочек! С этим справилась бы и чертова обезьяна!
Лилли попыталась отползти, но Чад ударил ее в бедро стальным носком своего ботинка и повернул девушку на бок. Боль пронзила ее грудь. Она отчаянно хватала воздух, ее рот был полон крови.
– П-пожалуйста, не…
Чад наклонился и поставил ее на ноги. Схватив ее за свитер, он шипел на нее, и она ощущала на своем лице его горячее дыхание.
– Ты что, вместе со своей шлюховатой подружкой считаешь, что тут вечеринка какая-то? Ты прошлой ночью травку курила? А?
Правый хук Чада обрушился на челюсть Лилли, выбив ей зубы и снова повалив девушку на землю. Она скорчилась в муках, захлебываясь кровью. Два ребра треснули. Она не могла вздохнуть. По телу разлился жуткий холод, затуманивший ее взгляд.
Она едва видела, как мускулистый, коренастый Чад Бингэм навис над ней и тут же навалился на нее всем своим весом. С уголка его рта в бесконтрольной ярости стекала слюна, он плевался.
– Отвечай мне! Ты курила травку, когда была с моими детьми?
Лилли почувствовала, как сильные руки Чада сомкнулись на ее горле. Он колотил ее затылком о землю.
– ОТВЕЧАЙ МНЕ, ТЫ, ЧЕР…
Неожиданно позади Чада Бингэма возникла третья фигура, которая оттолкнула его от Лилли. Разглядеть, кто это, было непросто.
Лилли заметила лишь силуэт мужчины столь огромного, что он закрыл собой солнце.
Джош вцепился в джинсовую куртку Чада Бингэма и изо всех сил дернул его.
То ли из-за неожиданного выброса адреналина, руководившего здоровяком, то ли просто из-за относительной худобы Чада, в результате этого действия последний, как снаряд, по широкой дуге пролетел над поляной. Один из его ботинок сорвался с ноги, кепка, завертевшись, исчезла среди деревьев. Он плечом впечатался в ствол старого дерева. Дыхание его перехватило, и он сполз по стволу на землю. Хватая ртом воздух, он изумленно моргал.
Джош опустился на колени рядом с Лилли и нежно дотронулся до ее окровавленного лица. Она попыталась сказать что-то, но кровоточившие губы не слушались. У Джоша вырвался тяжелый вздох, стон боли, который шел прямо из его нутра. Что-то в ее лице – с глазами цвета морской пены и разбросанными по щекам веснушками, – которое теперь было забрызгано кровью, вызвало в нем ярость, застлавшую тонкой пеленой его взгляд.
Здоровяк поднялся, развернулся и направился в противоположную сторону поляны, где корчился от боли Чад Бингэм.
Джош видел лишь молочно-белый силуэт человека на земле. Бледный солнечный свет едва пробивался сквозь густой воздух. Чад сделал слабую попытку уползти, но Джош без труда схватил его брыкавшиеся ноги и единственным решительным броском снова перекинул тело Чада под дерево. Затем Джош поставил поджарого мужчину на ноги и прислонил его спиной к стволу.