Почему же простой поцелуй в нос привел ее в такой трепет? Ну, если не считать того, что поцеловать ее хотел человек малознакомый и малосимпатичный, точнее, конечно, Максимов симпатичный, в смысле внешности, да и как человек оказался не так уж плох. Просто тогда она этого не знала. Но не в этом же причина? Если бы ее захотел чмокнуть в нос финдиректор или, скажем, сосед по подъезду, вряд ли она бы так разволновалась. Покрутила бы пальцем у виска и жила себе дальше. Или нет?

Твердого ответа у Яны не было.

Но ведь, в конце концов, она же не какая-нибудь малолетняя дуреха, чтобы из-за простого поцелуя с ума сходить, рассердилась сама на себя девушка. Впрочем, сейчас любая дуреха ей сто очков вперед даст. Молодое поколение, как известно, крайне развращено и неразборчиво в связях.

Но все же она не девственница, и у нее были отношения с мужчиной. Точнее, с Ваней Гагариным, притом сто лет назад.

– Вот. В этом-то все и дело, – неожиданно успокаиваясь и ложась обратно в кровать, ответила самой себе Яна.

Подруги ей сто раз говорили: Янка, воздержание вредно для здоровья. Заведи роман, найди себе мужика, не для брака, так хоть для здоровья. Переспи с кем-нибудь. Физиология – вещь коварная, организм рано или поздно свое потребует. Яна только отмахивалась. Для нее секс ради секса был почти так же неприличен, как испражнение под кустом на людной улице. Стыдно, недопустимо, отвратительно. Представить, что какой-то едва знакомый человек касается твоего голого тела, да хотя бы просто видит его… Тьфу, какая мерзость! Яна даже передернулась. Нет, такой вариант не для нее. Лучше уж, как в американских фильмах, с электрическими приспособлениями. И сексуальная разрядка, и не надо никого искать. Девушка выключила свет и повернулась носом к стенке.

Нет, это тоже унизительно. Что она, животное, что ли? Скоторазрядник себе покупать? Нет, дело не в сексе. Просто ей не хватает мужского внимания. За ней уже сто лет никто не ухаживал, не дарил цветы, не приглашал на свидание. Она просто давно не влюблялась, вот в чем дело. Ей не хватает романтики.

Эти мысли в отличие от предыдущих наполнили душу Яны легкостью и комфортным покоем. Она накрылась одеялом, удобно устроилась на подушке и, протяжно вздохнув, принялась вспоминать, какие еще приятные моменты дарит влюбленность. Уснула девушка с улыбкой на устах и твердой решимостью заняться личной жизнью.

Глава 10

Саша была в затруднении. Она была абсолютно уверена, что смерть Огородниковой как-то связана с Рогутским. Но вот как это доказать, не представляла. Запросить из архива старое дело Огородниковой? Но что оно может дать? Она и так все выяснила у адвоката. Искать свидетелей общения Рогутского с Огородниковой? Можно, хотя скучно и малопродуктивно. А может, они встречались не в офисе? Надо найти телефон покойной Огородниковой и проверить все ее звонки за последние полгода. Точнее, заказать распечатку. Саша воспряла духом и выпрямилась на стуле. Точно. А еще надо выяснить, какой был номер телефона у Рогутского, и заказать распечатку по обоим номерам!

Девушка окончательно взбодрилась. Идея была свежая и продуктивная. А заодно можно встретиться с вдовой Рогутского. Траур трауром, а ей надо убийство раскрыть. И Саша взялась за дело засучив рукава. Телефон Огородниковой она выяснила у родителей, Рогутского – у секретарши. У нее же узнала телефон вдовы.

Валерия Рогутская проживала в новом клубном доме с пятью кольцами охраны, консьержами, мраморными вестибюлями и прочими радостями сытой жизни.

Дамочка была отвратительной. Это Саша поняла сразу, едва вошла в комнату, где мадам валялась на диване. Дверь ей открыла прислуга.

– Валерия Леонидовна, к вам девушка из полиции. Пономарева Александра Петровна, – доложила горничная, заглядывая в Сашину визитку.

Рогутская приподнялась на диване, кивнула горничной, чтобы та вышла из комнаты, и уставилась на гостью изучающим, брезгливым взглядом.

Саша тоже не растерялась и принялась рассматривать хозяйку.

Губы силиконовые, задница и сиськи тоже. Ресницы клееные, тряпки дорогущие, сама законченная стерва. Мозгов как у курицы, а самомнение до небес. Сыщица почувствовала, как в ее душе закипает пролетарская ненависть. И хотя она никогда не считала себя поклонницей октябрьского переворота семнадцатого года, сейчас почувствовала определенную готовность идти на штурм Зимнего и экспроприировать у экспроприаторов.

Наполнившись классовым антагонизмом и не дождавшись приглашения сесть, Сашка, окинув взглядом комнату, выбрала себе высокое кресло с витиеватыми посеребренными подлокотниками и вальяжно в нем устроилась.

Рогутская лишь бровь недовольно приподняла.

– Ну, что вам от меня надо? – спросила она хамовато, подтверждая составившееся у Сашки о ней мнение.

– Меня интересуют отношения вашего покойного мужа с его бывшей гражданской женой, недавно освободившейся из мест лишения свободы.

Сформулировала свой вопрос сыщица, поддавшись влиянию момента. И поставила его так, словно факт общения Рогутского с Огородниковой был доказан и общеизвестен. А заодно изменила статус Огородниковой, превратив ее из сожительницы в гражданскую жену, впрочем, оба эти определения были спорными и зависели лишь от субъективного восприятия.

– Кого с кем? – принимая вертикальное положение, уточнила Рогутская недоверчиво.

– Вашего мужа с его бывшей гражданской женой, – охотно пояснила девушка.

– У моего мужа не было никаких бывших жен, – категорично заявила Рогутская, снова обваливаясь на диван.

– Ошибаетесь. И тому есть документальное подтверждение в уголовном деле, – удовлетворенно пояснила Саша. Отчего-то любая возможность сказать этой насиликоненной кукле гадость доставляла ей несказанную радость.

– В каком деле, что вы несете? – фыркнула Рогутская, однако глазки ее тревожно забегали под клееными ресницами, а на лице появилось озадаченное выражение.

– Я говорю о том деле, вследствие которого гражданская супруга вашего покойного мужа Алена Игоревна Огородникова села в тюрьму по обвинению в торговле наркотиками, а ваш покойный супруг из главного обвиняемого превратился волшебным образом в главного свидетеля, – любезно пояснила Саша.

– Это все наглая ложь! Мой муж никогда не имел никакого отношения к торговле наркотиками и уж тем более к уголовным делам! – снова вскакивая на диване, категорично заявила Рогутская. – Вы шантажистка! Вы что, прячете диктофон в сумке? Что это за гнусная клевета? Кто вас послал? – Валерия Леонидовна вдруг неожиданно возбудилась не на шутку и, подскочив к панели на стене, визгливо прокричала, нажав кнопку: – Светлана, живо вызови охрану!

Охрана? Зачем охрана? Саша вскочила вслед за Рогутской. Что делать? Бежать? Отбиваться? Да у нее даже оружия нет! Вот дура, что она о себе возомнила? Куда полезла со своим пролетарским рылом в калашный ряд! Что они с ней сделают? Поколотят, выкинут вон, в полицию сдадут?