Стоп. Но ведь она и есть полиция. Саша с облегчением выдохнула и упала обратно в кресло.
– Прислугу тоже пригласите, – холодно проговорила она негромким, но четким голосом. – Они будут понятыми. К тому же охране вашего дома, а за ними и прочему персоналу, а затем, разумеется, и вашим соседям будет интересно узнать о прошлом вашего покойного мужа, и личном, и криминальном. Так что будьте любезны, пригласите всех, кто есть на данный момент в квартире.
Рогутская замерла возле пульта. Лица ее Саша не видела.
Дверь в комнату распахнулась, и на пороге появилась полноватая, опрятно одетая женщина лет сорока пяти со строгим воинственным лицом.
– С вами все в порядке, Валерия Леонидовна? – спросила она, тревожно оглядывая комнату и с недоумением останавливая взгляд на спокойно сидящей в кресле Саше.
– Да. Не надо звать охрану. Я кое-что перепутала, – поворачиваясь к женщине, проговорила Рогутская. Лицо ее ничего не выражало, голос был спокоен.
Женщина подозрительно взглянула на Сашу и, кивнув хозяйке, вышла из комнаты.
– Жаль, – нагловато заявила девушка, почувствовав свою победу, но тут же одернула себя, велев не зарываться.
– Что вам надо? Кто вас послал? – Теперь Рогутская выглядела совсем иначе. Собранная, с холодными непроницаемыми глазами, без тени манерничанья и жеманства.
– Я вам уже представилась. Александра Пономарева, районный следственный комитет. Я расследую убийство Алены Огородниковой, которая, как я уже сказала, тринадцать лет назад была гражданской женой вашего покойного мужа. И теперь мне хотелось бы узнать, что вам известно об их отношениях.
Рогутская молчала, прожигая Сашу пытливым недоверчивым взглядом. Сыщица тоже молчала, потому что не понимала нервозности и подозрительности Рогутской. Чего она так испугалась? Кто и зачем стал бы посылать к ней Сашу? Руководство компании? Какое дело ему до вдовы погибшего сотрудника? Рогутская говорила о шантаже. Чем ее можно шантажировать, грехами покойного мужа столетней давности? Кому это интересно? Но в любом случае подозрительность вдовы и ее нервозность говорят о том, что Саша на правильном пути. Честным людям скрывать нечего, а эта переполошилась, охрану зачем-то вызвала. Зачем? Кажется, будет не лишним навести справки об этой семейке.
– Я ничего не знаю об этом. Я никогда не слышала имени этой женщины, – проговорила неожиданно Рогутская. Саша даже вздрогнула.
– А что вы вообще знаете о покойном муже, как давно вы женаты? – недоверчиво спросила она, перестав играть в следователя и просто доверившись инстинктам.
– Девять лет. Я знаю его родителей, знаю, какой вуз он окончил, знаю, где и кем он работал и сколько получал. И что я его первая жена, – сухо, неохотно произнесла Валерия Леонидовна.
– Неужели вы думали, что у взрослого мужчины до вас никого не было, ни одного серьезного увлечения? – с сомнением спросила девушка.
– Слушайте, я говорю о совместной жизни, а не о романах и увлечениях, их у него, впрочем, как и у всех прочих людей, и после нашей свадьбы хватало, – резко дернула плечом Рогутская.
– И вы об этом так спокойно говорите? Вас это не задевало? – недоверчиво спросила Саша. А может, это Рогутская убила Огородникову из ревности и мстительности?
– Задевало? Я что, похожа на примитивную кошелку, которая цепляется за штаны? – с насмешливым презрением осведомилась Рогутская, и прежняя высокомерная брезгливость исказила ее смазливое личико. – Да мы не виделись по несколько месяцев. Я ненавижу сидеть на одном месте и все время путешествую, а он вечно пришпилен к своей дурацкой работе. У меня тоже случаются романы. Что с того? Мы все свободные люди, можем развлекаться, как нам нравится. Главное, свои мелкие радости в дом не тащить и напоказ не выставлять, – пожала она костлявым плечиком. – Виталий это понимал и грань никогда не переходил. Конечно, я всегда знала, с кем именно он развлекается, нельзя выпускать ситуацию из-под контроля. Но Виталий всегда был осторожен и очень аккуратен в связях. Никаких последствий, никакого скандального шлейфа. Все благопристойно.
– А зачем вы за ним следили, если вам наплевать на его романы? – с ноткой недоверчивой язвительности спросила Саша.
– Я же сказала, чтобы не было шлейфа. Женщины попадаются разные, а мы не можем позволить себе скандалов, – раздраженно сверкнув глазами, пояснила Рогутская.
Почему? Подумаешь, какой-то исполнительный директор филиала крупной компании, не депутат, не чиновник. С чего такие опасения? Кажется, у семейства Рогутских есть какая-то тайна, а желание держать свои делишки в тени – весомый повод для убийства. И, кажется, они оба заботились о чистоте морального облика. По крайней мере, о ее видимости.
– Значит, вы ничего не знаете о том, что Огородникова работала в компании вашего мужа? – решила все же попытаться выудить хоть что-то из вдовы Саша. На худой конец вывести вдовушку из себя, вдруг сболтнет что-нибудь.
– Работала у Виталия? – Эта информация, кажется, действительно задела Валерию Леонидовну. – Кем? – прошипела она тихим от ярости голосом.
– Вообще-то, простой уборщицей. Но вы не замечали за последние несколько месяцев, не было у вашего мужа больших трат, точнее, не снимал он со счетов крупные суммы?
– Намекаете, что она его шантажировала? – снова успокоилась Рогутская. Нервишки у дамочки были явно никуда. А может, это была обычная распущенность.
– Огородникова отсидела в тюрьме вместо вашего мужа тринадцать лет, думаю, она рассчитывала на компенсацию, – кивнула Саша.
– Если он и давал ей какие-то деньги, то мне об этом ничего не известно. Возможно, это были небольшие суммы, на которые я просто не обратила внимания, – неопределенно взмахнула рукой женщина.
– А может, у него имелись личные средства, счета, о которых вам не было известно? – предположила сыщица, заранее понимая, что такой вопрос не понравится вдовушке.
– Что за чушь! Я знаю обо всех счетах мужа, у него не имелось от меня секретов. – Последнее заявление было заведомо глупым и самонадеянным, ведь об Огородниковой Рогутская не знала. Судя по всему, она и сама это поняла, глаза ее загорелись нехорошим мрачным светом, Саша была уверена, как только за ней закроется дверь, Рогутская кинется искать тайные счета мужа.
– Что ж. Думаю, больше у меня вопросов нет. Но вот если вы что-то новое узнаете или вспомните, позвоните, – без особой надежды на успех попросила девушка, поднимаясь.
Встречу с Рогутской совсем бесполезной назвать было нельзя. Определенные зацепки Саша получила.
– Та-ак, – сидя в офисе «Мегафона» и пытаясь вникнуть в распечатку, протянула Саша. К счастью, и Рогутский, и Огородникова пользовались услугами одного и того же оператора. – Вот они, родимые! – воспряла духом девушка, обнаружив в конце августа первый звонок.
Его, естественно, сделала Огородникова. И вообще в августе звонила именно она. В сентябре картина изменилась. В среднем на четыре звонка Огородниковой приходился один звонок Рогутского. А вот зато последние две недели до убийства Рогутский сам звонил своей бывшей пассии. Огородникова звонила ему лишь однажды, а его звонков обнаружилось целых пять. Правда, ни в день убийства, ни за день до того ни одного звонка от Рогутского не зафиксировано. Хотя… Что это за неопознанный номер?