Звон вилки, скорее брошенной, чем положенной на стол, привлек все взгляды к госпоже де Соммьер. Щеки ее пылали.
– А ты, женатый человек, отец троих детей, решил служить ему щитом? Прекрасная мысль! Поздравляю!
Альдо собрался ответить, но маркиза остановила его властным жестом.
– Не спорю, ты и никто другой разбудил дремавшего волка! Потому что у вас обоих одинаковая страсть! Потому что такова твоя профессия! Но я не допущу, чтобы ты бежал впереди, получая предназначенные ему удары! Лиза согласится со мной! Адальбер, налейте мне немного шампанского. Иначе я сейчас задохнусь!
– Впервые в жизни от гнева, а не от волнения, – пробормотал Альдо.
Адальбер поспешил исполнить желание маркизы и воспользовался этим, чтобы заговорить самому, прежде чем Альдо выскажет еще какое-нибудь наблюдение.
– Если ваше спокойствие, дорогая маркиза, можно купить такой ценой, Альдо, безусловно, вам покорится, но скрепя сердце. Искать драгоценности, ставшие легендой, для него не только профессия, но и смысл жизни. Не так уж он любит сидеть сиднем в кабинете и предлагать почтенным клиентам всяческие чудеса!
– Объясните, за что почитать клиента, если он всего-навсего открывает бумажник и приобретает выбранную вещь? – подала голос План-Крепен. – Но я скажу о другом, где бы ни находился этот рубин – в сейфе Кледермана, в сейфе Альдо или у него в носке, он один, без двух других "братцев", фальшивых или настоящих! Но зато уже убиты три человека и пережито мной лично полное опасностей похищение.
– Не лукавьте, План-Крепен, – вмешалась маркиза. – Думаю, что похищение кажется вам самыми яркими днями в вашей жизни или чем-то вроде этого. И все-таки скажите, что нас всех ждет дальше?
Ответил Альдо.
– Для начала нам нужно повидаться с Ланглуа и рассказать о том, что произошло в Брюсселе, попросив сохранить тайну, доверенную нам госпожой Тиммерманс. Неожиданное вмешательство господина фон Хагенталя в судьбу безумной Агаты может на многое открыть ему глаза. Близость швейцарской границы ощущается невероятно. Ты возьмешь это на себя, Адальбер?
– А почему бы и не ты? Или не мы вместе?
– Я хотел бы съездить в Венецию и потолковать с Массариа. Он не может не знать старика, к которому меня отправил, и думаю, хоть что-то расскажет о его родне. Жалею, что не спросил у госпожи Тиммерманс, сколько времени Карл-Август ухаживает за ее дочерью с тем головокружительным успехом, о котором она нам сообщила.
– Сегодня среда, ты возьмешь билет на завтра?
– Признаюсь, что гораздо больше меня бы устроил "аэроплан" моего тестя, если бы он вдруг появился здесь. К тому же, в связи с его новым умонастроением, ему тоже было бы полезно повидаться с нашим славным нотариусом.
Но банкир не прилетел. Позвонив по телефону Луизе Тиммерманс, они узнали, что господин Кледерман все еще в Брюсселе. Альдо взял билеты на поезд.
* * *
Альдо уехал в Венецию вечерним поездом, Мари-Анжелин сидела, как обычно, с маркизой и раскладывала пасьянсы. Надо сказать, что пасьянсы у нее в этот вечер не получались. Может быть, потому, что она была рассеянна. Наконец она собрала карты, сложила их и продолжала сидеть за столиком для бриджа с колодой в руках.
– Я еще раз перебрала все фамильные замки, где мы гостили по несколько дней до лечения в Виши и после, и лишний раз убедилась, что ни один из них не был расположен в Юра или во Франш-Конте!
Госпожа де Соммьер, тренировавшая память с помощью кроссворда из "Фигаро", рассмеялась.
– Да, очень жаль, что семейство Приске де Сент-Адур не распространяется по карте Франции в любую сторону, какая нам понадобилась бы. Ближе всех к тем местам Корсели располагается их поместье в Бургундии. Прекрасные родственники и приняли бы нас чудесно, но нам от этого никакого толку. Все равно слишком далеко. Я ведь вас правильно поняла? Но вот о чем я думаю. Не будет ли неосторожностью снова появляться в тех местах, где ваш портрет был развешан на всех городских стенах. Висел он недолго, конечно...
– Но мы считаем, что узнать... мой нос не составит труда? – спросила Мари-Анжелин не без горечи, заслужив сочувственную улыбку.
Видно, что бедняжка была задета всерьез, если вдруг заговорила вслух об этой и впрямь выдающейся части своего лица, которая до этого всегда была предметом табу.
– Впрочем... Усы вам, конечно, не наклеишь, но существует множество способов изменить свою внешность, не прибегая к услугам профессора Зендера, вашего обожателя. А пока, мне кажется, стоит поставить свечку святому Христофору, покровителю путешественников. На всякий случай. Он может навести нас на хорошую мысль, – добавила маркиза.
Лицо План-Крепен не выразило ни малейшего энтузиазма по поводу свечки, и маркиза, сделав умильное лицо, повторила:
– Почему бы и нет? От свечки никакого вреда, только польза!
– Мы, как всегда, правы! Пойду, схожу и поставлю большую свечу!
Услышав, как хлопнула входная дверь, госпожа де Соммьер с облегчением вздохнула, позвонила Сиприену, чтобы он принес ей, как обычно, шампанского, отпила глоток и вновь принялась за кроссворд. Она очень удивилась, когда услышала звонок. Удивилась и посмотрела на часы. Без четверти семь. Для визитов второй половины дня поздновато. Для гостей к ужину рановато. Да они и не звали никого. Кто же это мог быть?
Маркиза поставила бокал с шампанским на столик, поднялась со своего кресла и принялась перебирать рукой цепочки на шее, ища ожерелье из мелкого жемчуга с лорнетом в изумрудиках, который делал ее импозантную внешность еще привлекательнее.
Между тем паркет уже поскрипывал под твердым, уверенным мужским шагом, а за ним слышался мелкий и дробный шажок Сиприена.
– Амели! – раздался бас профессора де Комбо-Рокелора. – Я приехал попросить у вас пристанища на эту ночь! Хотел остановиться в "Рояль Монсо", но гостиница наводнена участниками какого-то американского конгресса, которые, черт их знает почему, ходят в леопардовых шарфах и в египетских горшках для цветов из красного фетра с черными кисточками, они размахивают ими во все стороны и орут как ненормальные.
– С тех пор как вы закопали топор войны, вы всегда желанный гость в моем доме, – ответила Амели, в то время как профессор целовал ей руку, склонив долговязую тощую фигуру, задрапированную километром серого твида. Широкое серое одеяние и маленькая седая головка делали его похожим на черепаху.
– Но с чего вдруг "Рояль Монсо", когда вы могли приехать прямо к нам?
– Из деликатности! Я приехал в Париж на пленарное заседание в Коллеж де Франс, мечтал воспользоваться случаем навестить вас и даже напроситься на небольшой перекус. Потому и выбрал эту гостиницу, она ближе расположена к вашему дому, а значит, самая удобная. И вот что из этого вышло!
– Ну так поблагодарим людей-леопардов из "Рояль Монсо"! Я очень рада вас видеть! Ваш багаж сейчас внесут. Вы приехали один? Куда вы дели нашего дорогого Уишбоуна?