Кажется, дядька-врач знал Игоря, потому что при встрече пожал ему руку и о чём-то тихо спросил. Ника не расслышал, о чём. Сам Игорь ответил тоже тихо. Лица у обоих были серьёзными, без тени улыбки. Разве так встречаются давние знакомые, если всё хорошо?
Ника кое-как нашёл Машин номер и, путаясь в словах, рассказал, что её отца обнаружили на острове. У него открытый перелом ноги. Но сейчас операцию уже сделали.
Маша не причитала и не охала. Она только судорожно вздохнула в трубку и сказала, что скоро приедет. Ника не понял, как она сумеет приехать. Сама поплывёт до материка на катере? Но разве ей под силу справиться с тяжёлым мотором? Или на острове есть ещё какие-то мужчины, которые могут её отвезти? Спросить он не успел. Маша нажала «отбой», и из трубки полились короткие гудки.
Ника положил телефон рядом с собой и широко зевнул.
Наверное, он слишком сильно устал. От страха, стучавшего в висках с тех самых пор, когда Игорь нашёл на берегу Машиного отца. От мучительной тошноты и головокружения, которые преследовали Нику, пока катер мчался до материка, а Ника сидел в ногах Михалыча и чувствовал ржавый запах запёкшейся крови. От чувства, что вот сейчас не выдержит и грохнется в обморок. Но ведь не грохнулся же! Значит… А что это значит? Раньше ему просто казалось, что он не может справиться с собой? А на самом деле выходит – очень даже может? Пусть с огромным трудом, но всё-таки… Или когда-то он действительно не мог?
Белая дверь с треском открылась. Игорь, перешагивая через три половицы, направился к Нике.
– Позвонил? – спросил он.
Ника почувствовал еле уловимый запах коньяка.
– Да. Маша скоро приедет.
Игорь покачал головой:
– Я же тебя просил: не пугай её.
Ника ощетинился:
– А если бы вам сказали, что ваш отец в больнице? Вы что – не поехали бы?
– Да ладно-ладно, – успокаивающе проворчал Игорь. – Приедет так приедет. Дождёмся.
Ника проглотил вязкую слюну и спросил о том, что его волновало сейчас больше всего:
– А как… С её отцом?
Игорь пожал плечами:
– Ну как? Пока плохо, конечно. Но, доктор сказал, должен выкарабкаться. Одноклассник мой, между прочим. Хороший мужик. Всё, что нужно, сделает и денег никаких не возьмёт.
– Точно выкарабкается?
Игорь опустился на банкетку рядом с Никой.
– Знаешь, точно никто ничего знать не может. Но прогноз, как они выражаются, благоприятный.
– Они – это кто?
– Медики, – объяснил Игорь. – А у тебя что – никто в больнице не лежал?
– Нет, – признался Ника и тут же покраснел.
– Да ты что стесняешься-то? – удивился Игорь. – Это же тебе повезло просто.
Ника неопределённо кивнул и больше ни о чём не спрашивал.
Так они и сидели молча. Игорь посматривал на часы и ждал Машу. А Ника думал, что обманул Игоря. Потому что на самом деле в этом году в больнице лежал очень близкий Нике человек. Лежал долго, почти два месяца. Но Ника так ни разу его и не навестил.
Вернее не его, а её.
Алька вышла из душа с сухими волосами, но мокрым лицом. Глаза у неё покраснели, веки припухли.
– Мыло мерзкое, – проворчала она. – Представляешь, попало в глаза – еле промыла. До сих пор щиплет.
Света не ответила. Она подобрала газету с кроссвордом и наклонилась над столом. Читала вопросы, смотрела на фигурно выстроенные клеточки, но не могла найти ни одной нужной цифры, чтобы написать ответ. У неё появилось чувство, что тишина в каюте, нарушаемая только гулом теплоходных двигателей, вдруг стала осязаемо плотной. Как густой туман, поднимающийся над болотом. Сначала она окутает им с Алькой ноги, потом поднимется до плеч, а дальше накроет с головой. И они будут барахтаться в этой тишине беспомощно и беззвучно.
– Чего молчишь? – не выдержала Алька.
Наверное, она тоже что-то почувствовала.
Скорее всего, Света бы ответила как обычно что-нибудь вроде: «Да я так, кроссворд решаю». Но это если бы она не поговорила сегодня с Владиком. И не увидела счёт Алькиного мобильника. Она и сейчас-то ещё пыталась сдержаться, и, может быть, это у неё получилось бы. Но Алька посмотрела на неё с таким презрительным превосходством, что слова у Светы вырвались сами собой:
– Я не знаю о чём говорить с человеком, который мне всё время врёт!
– Что-о? – подскочила Алька.
От изумления брови у неё взлетели к самой чёлке, а глаза стали круглыми.
– Это кто же тебе всё время врёт? – ледяным голосом переспросила она. – Я? Да кто ты такая, чтобы заморачиваться? Маленькая хромая дурнушка! Предательница! Того гляди от зависти помрёшь!
Раньше Света бы, услышав такое, разрыдалась и закрылась в ванной, чтобы реветь до вечера. Но сейчас Алькины слова её почти не задели.
– Ты хочешь сказать, что не врала мне про деньги на мобильнике? – медленно спросила она. – Или что не сама написала на записке про Солнечную палубу своё имя? И, кстати, про предательство. Это ты рассказала матери про Валерку. А я просто призналась, что знакома с ним и что, на мой взгляд, он может поступить подло.
– Ты… – зашипела Алька, – брала мой телефон? Лазала в мою сумку, как воровка?
Казалось, что её взбесили только слова про мобильник. Остальное она будто бы вообще не слышала.
– Вчера утром, – напомнила Света, – ты тоже лазала ко мне в сумку и брала мой телефон. Не хочешь объяснить, зачем?
– Ну всё! – оборвала её Алька. – Видеть тебя не хочу! Чтобы на глаза мне больше не попадалась!
– Тогда тебе придётся не возвращаться в каюту, – тихо, но уверенно ответила Света.
Алька хмыкнула и повернулась к ней спиной. Она быстро переоделась, схватила джинсовый плащ, сумку и вылетела за дверь.
Света осталась одна. Только теперь она почувствовала, как у неё дрожат руки и как больно где-то внутри.
* * *
И что ей было делать? Идти на обед, а потом как ни в чём не бывало отправляться на экскурсию на катере? Да не могла она никуда идти! И есть не хотелось ни капельки. Света легла на койку лицом вниз. Уснуть бы! Но разве уснёшь после такого разговора?
Хорошо лежать, не двигаясь, не думая, ничего не чувствуя. Пусть только холодный воздух из кондиционера обдувает лицо.
Не думать ни о чём не получалось. Мысли и воспоминания настойчиво лезли в голову, и Света ничего не могла с ними поделать.
Она мучилась оттого, что поссорилась с Алькой. Такого ей наговорила, что теперь, наверное, они до конца жизни останутся врагами. Никогда раньше Света даже подумать не могла в чём-то обвинить сестру. Да, она знала, что Алька считает её инфантильной и наивной. И что обманывает её частенько, но так – не для какой-то выгоды, а просто потому, что не доверяет. Разве можно доверять глупой маленькой девчонке? Вон рассказала про Валерку, и что? Сразу же Света выдала о нём такое… Да ещё ладно бы Альке выдала! Так нет же – матери её, тёте Лике. А та… Нет, конечно, тётя Лика – хороший человек. Просто слишком уверена в том, что только она может быть права. И решения принимает очень быстро. И никогда не спрашивает у других, согласны ли те с её решениями. Может, поэтому и муж, Алькин отец, давным-давно её бросил? Кому понравится, если кто-то всё решает за него?