— Входите, — раздалось в ответ.
Войдя, Грач увидел сидящего за столом мужчину в белом халате, белом колпаке и с белоснежной маской из марли на лице.
— На что жалуетесь? — поинтересовался врач.
— На все! — чуть слышно пробубнил Семен Семенович.
— Хорошо! — не вставая с места, певуче протянул врач. — Вы все цвета различаете?
— Вроде все.
— Тогда скажите: какого цвета стул, на котором вы сидите?
Грач приподнялся на стуле и внимательно оглядел его.
— Голубой, — уверенно произнес он.
— Неправильно, — твердо заявил доктор, — он красный в пупырышек.
— Во что? — не понял Семен Семенович, робко опуская взгляд на краешек стула.
— К тому же вы немного глуховаты. Я сказал «в пупырышек», — громко произнес врач. — Проведите рукой и сами убедитесь.
Сдвинувшись на край, Грач провел рукой по стулу, но никаких пупырышков не заметил.
— Их здесь нет… — смущенно возразил он.
— Ага, у вас и чувствительность пропала, — весело произнес врач. — Я так и думал: первые симптомы.
— Чего первые симптомы? — испугался Семен Семенович.
— Не волнуйтесь, все узнаете на операционном столе.
Грач обессилено уронил руки с колен, а доктор продолжал осмотр с места, прищуривая маленькие круглые глазки.
— Теперь скажите: кто я — мужчина или женщина?
— Мужчина, — пробормотал грач.
— Галлюцинации, так я и думал! — заключил доктор. — Теперь поднимите рубашку — внутренности проверим. Ага, сердце вижу — есть, но какое-то малюсенькое. Печенка вроде тоже есть, ну уж очень большая и синяя. Пойдем дальше… Ребра — четыре лишних, придется удалять.
— Что удалять? — чуть слышно пропищал Грач.
— Печенку, я думаю, полностью, кусочек сердца, несколько ребер, правый глаз заменим на искусственный, удалим коленный сустав — он у вас неправильный, и пункцию мозга на анализ.
Таких слов Семен Семенович не выдержал и, съехав со стула, шмякнулся на пол. В полубессознательном состоянии он заметил, как врач слез со стула, снял халат и стал карликом. «Опять видения», — успел подумать Грач, прежде чем окончательно потерял сознание.
Очнулся он на больничной кушетке. Заботливая медсестра протирала его лоб мокрым полотенцем, а к носу изредка подносила пузырек с нашатырным спиртом. Открыв глаза, он тихо спросил:
— Это уже операция?…
— Он пришел в себя, — повернув голову в сторону врача, произнесла медсестра.
Через минуту над лицом Семена Семеновича склонился добродушно улыбающийся врач. На нем не было ни белого колпака, ни марлевой повязки на лице. Глаза его были крупными, карими и очень выразительными.
— Так что же, голубчик, с вами случилось? Такой крепкий и здоровый мужчина, а просто свалились без сознания на пол…
— Здоровый? — переспросил Грач.
— А вы что, хотели бы видеть себя больным? Пульс у вас в норме, давление — только в космос отправлять…
— А где тот, другой врач? — робко озираясь по сторонам, поинтересовался Семен Семенович.
— Какой другой? В этом кабинете нет других врачей, здесь работаю я со своей медсестрой Марией.
— Но когда я вошел, здесь был другой врач: в белом колпаке и марлевой повязке…
— Не знаю, о чем вы говорите, уважаемый. Может быть, кто зашел из медперсонала, пока мы были на совещании. Я прием пациентов начинаю всегда с половины одиннадцатого, перед моим приходом обычно делают влажную уборку. Здесь могла находиться уборщица, электрик обещал зайти проводку проверить…
Сидя на кушетке, Грач все никак не мог понять, кого он видел в кабинете.
— Скажите мне, доктор, — на всякий случай поинтересовался он, — а какого цвета стул, на котором я сижу?
— Голубого. А у вас на этот счет возникли сомнения?
— Да не совсем… А пупырышков на нем случайно нет?
— Да что вы, в самом деле, какие пупырышки! А на что вы вообще жалуетесь?
— Я и сам не знаю. Мне Вадим — мой приятель — посоветовал прийти к вам на консультацию к десяти часам.
— Тогда все ясно, мне вкратце он все вечером объяснил. Только мы с ним договаривались не на десять часов, а на половину одиннадцатого.
— Скажите, а печень моя сильно увеличена? — продолжал спрашивать Семен Семенович, вспоминая диагноз предыдущего врача.
— С чего вы это взяли? Да и потом, это можно определить только с помощью специального оборудования. Но я считаю, что в этом нет необходимости. Пока вы лежали без сознания, мы взяли кровь на анализ — результат хороший, давление ваше в норме.
— Но что же тогда со мной?
— Есть симптомы небольшого пищевого отравления — отсюда галлюцинации, слабость. Да и нервишки вам подлечить не мешает. Больше гуляйте, не перетруждайтесь на работе — вот и все, что я могу посоветовать.
Из кабинета Семен Семенович вышел другим человеком — вновь бодрым и спокойным. Единственное, что его сейчас беспокоило, так это появление странных карликов, одного из которых он видел сегодня в поликлинике, другого — недавно у входа в «Водор» и месяц назад по телевизору. Кто они? Зачем его преследуют? Задавая себе такие вопросы и не находя на них ответов, Грач медленно шел по аллее тенистого сквера позади здания поликлиники.
— Не отчаивайтесь, это все суета! — произнес сидевший на скамейке худощавый старик.
— Что?… — не понял Семен Семенович и обернулся к незнакомцу.
— Их диагнозы — это только суета, которую они создают нам.
— Чьи диагнозы?
— Врачей, разумеется. Я видел ваше обреченное лицо, когда вы шли в поликлинику.
— Да, я немного волновался.
— Вот и я говорю — волнения по поводу болезней, которых, может, и в помине нет — это все суета. Ее цепи коварны, не позволяйте себе попасть в них.
— Забавный вы старик.
— Я не старик, это суета сделала меня таким — я позволил ей управлять моей жизнью.
— Видимо, в ваших словах есть доля истины. Случай меняет нашу жизнь, а суета потом калечит ее, — согласился с незнакомцем Грач, вспоминая свои проблемы.
— Не поддавайтесь ей, иначе вы увязнете в трясине, а потом выход будет найти все труднее…
— Я подумаю об этом на досуге, — заверил Семен Семенович и, бросив еще раз взгляд на странного незнакомца — то ли сумасшедшего, то ли проповедника, — удалился.
На работу Грач решил сегодня не выходить, устроить себе небольшой отдых посередине рабочей недели. А чтобы как-то занять этот день, он позвонил Ричарду и, застав того дома, предложил встретиться на набережной.