На этот раз она плюнула в него.
Ответом стал сильный удар под ложечку, заставивший ее задохнуться. Из глаз Фабиолы посыпались искры, колени подогнулись. Она еще никогда не испытывала такой боли.
— Бросьте ее, — услышала она голос фугитивария. — Я трахну эту суку прямо на земле.
Верзилы послушно отпустили руки Фабиолы, и она упала на обрывки собственной одежды. Бандиты чуть отошли, уступая место вожаку. Похоже, такое случалось не впервые.
Сцевола улыбнулся, задрал кольчугу и тунику, вынул из лициума член и подошел ближе, жадно глядя на треугольник волос между ее ляжками. Изнасилования пойманных женщин были частью его работы, но ни одна из них не могла сравниться красотой с Фабиолой. Он собирался попользоваться ею как следует.
Ошеломленная Фабиола подняла взгляд. Она изо всех сил боролась с тошнотой. Ее ожидало нечто худшее, чем случалось в борделе. По крайней мере, там клиенты платили за право овладеть ею, а в большинстве дорогих борделей не прибегали к насилию. Страха перед Веттием и Бенигном было вполне достаточно, чтобы защитить женщин Йовины. В этот момент Фабиола отдала бы все, что у нее было, за то, чтобы эти двое оказались рядом.
Но она была совершенно одна.
Глаза жгли слезы, однако Фабиола беспощадно подавила их. Жалость к себе только усугубила бы дело. Теперь важнее всего было выжить. Просто выжить. Она дрожала, ожидая своей участи.
Сцевола опустился на колени, раздвинул ей ноги и начал неторопливо поглаживать ляжки. Заметив, что они покрылись мурашками, фугитиварии засмеялся. Сдерживаться дальше у Фабиолы не хватило сил; ее отвращение вырвалось наружу.
Подручные Сцеволы собрались вокруг, жадно глядя на происходящее.
Сцевола больше не мог справиться с собой. Он испустил животное рычание и подался вперед. Кончик его члена хищно вытянулся, ища цель.
Фабиола отвернулась, чтобы не видеть его лица. Именно это годами терпела ее мать. Если она справилась с этим, ее дочь справится тоже.
Но эта мысль ее не утешала.
Фабиолу жег стыд. Когда Сцевола кончит, то отдаст ее своим людям, а потом кто-нибудь из них перережет ей горло. Ее тело будет лежать, как мясная туша, вместе с телами других убитых. Попытка спасти юного раба, прибежавшего на ее латифундию, была крайне неосторожным поступком… и все же она ни о чем не жалела. Невмешательство было бы предательством. Предательством всего, ради чего она жила. Рано или поздно Сцевола все равно напал бы на ее имение, разыскивая Брута.
Фугитиварии мертвой хваткой схватил Фабиолу за подбородок и заставил поднять голову. Ее глаза встретились с темными глазами убийцы. От его зловонного дыхания Фабиолу затошнило снова.
— Смотри на меня, когда я тебя трахаю, — пробормотал он и наклонился, чтобы лизнуть ее сосок. — Грязная шлюха…
Наконец Фабиола всхлипнула. Это было намного хуже, чем ей казалось. Она сумела отвернуться еще раз.
И внезапно увидела между ногами обступивших их людей какое-то движение. Никто другой его не заметил. Головорезы, увлеченные сценой изнасилования, по сторонам не смотрели. Изумленная Фабиола увидела вооруженных людей, молча шагавших по улице. На всех были выцветшие, заплатанные военные туники и побитые кольчуги. Грудь некоторых украшали фалеры. Голову каждого прикрывал бронзовый боевой шлем с прикрепленным к нему конским хвостом. Они держали гладиусы, длинные овальные скуты, и приближались плотной стеной. Это явно были легионеры в отставке, люди, умевшие драться. И выглядели они совсем не так, словно собрались к кому-то в гости.
Фабиола открыла рот от изумления. Приняв это за проявление страха, Сцевола засмеялся и приготовился овладеть ею.
Его люди слишком поздно сообразили, что к чему. Тяжелые умбоны с громким стуком врезались в спины ближайших бандитов и сбили их с ног. Затем в дело пошли мечи, вспарывавшие животы и пробивавшие груди. Многие головорезы были убиты в ходе первой атаки, а уцелевших охватила паника; они не могли понять, что происходит. Ветераны воспользовались замешательством противника и молча подались вперед, гоня фугитивариев, как овец на бойню. Именно этим они занимались всю свою жизнь.
Когда оставшиеся в живых негодяи сообразили, что бежать некуда, воздух огласился испуганными криками.
Вожак фугитивариев выругался и отполз от Фабиолы.
Забыв о своей цели, Сцевола пытался натянуть набедренную повязку. Если бы он продолжал лежать на земле, то очень скоро расстался бы с жизнью. Он с трудом поднялся на ноги и включился в схватку.
Фабиола следила за тем, как ветеран расправляется с одним из фугитивариев. Воин сначала пригнулся и направил позолоченный умбон щита в лицо противнику, заставив того поднять голову и оставить шею без защиты. За этим классическим приемом последовал быстрый удар гладиуса. Кровь ручьями потекла по прямому клинку. Фугитиварии умер еще до того, как меч вытащили из его горла. Безжизненное тело рухнуло на землю.
Воспользовавшись передышкой, Фабиола натянула на себя остатки туники и частично прикрыла наготу. Потом она подобрала брошенный меч, готовая сразиться с каждым, кто на нее покусится.
— Хозяйка! Освободи меня!
Удивленная Фабиола обернулась. Связанный Секст лежал в нескольких шагах от нее. Она наклонилась и быстро разрезала веревки.
Раненый раб благодарно кивнул и схватил первое оружие, которое попалось под руку. Им оказался зазубренный боевой топор.
Они обнялись, ожидая конца схватки.
Ждать пришлось недолго. Бандиты, захваченные врасплох и численно уступавшие противнику, не могли оказать серьезного сопротивления. Они привыкли воевать с испуганными, умиравшими с голоду рабами, которых ничего не стоило запугать и одолеть. Некоторые бросили оружие и умоляли о пощаде. Но это только ускорило их смерть. Сцевола, участвовавший в десятках стычек, понял, что игра проиграна. Он круто повернулся, оттолкнул одного из своих людей и пригнулся, готовясь бежать назад, к Форуму. Мятеж еще не кончился, но уцелеть там у него было больше шансов, чем здесь, рядом со своими подручными.
И тут он встретил взгляд Фабиолы.
Время остановилось.
Коренастый фугитиварии выругался. Фабиола сделала то же самое. Уязвленный ее дерзостью, он шагнул вперед, сжимая в руке меч. Но ему преградил дорогу Секст, размахивавший топором.
Сцевола остановился как вкопанный.
— Отправляйся в Гадес! — прошипел он и побежал вверх по улице.
Измученная страхом и нервным напряжением, Фабиола осела на землю. Секст встал рядом; в его единственном глазу горел боевой гнев. Когда последние бандиты упали на землю, ветераны окружили их, и Секст замахивался топором на каждого, кто оказывался рядом.
Фабиола закрыла глаза. Их спасители вполне могли оказаться еще одной группой насильников. Но подходить они не стали. Покончив с противником, ветераны со стуком бросили на землю тяжелые скуты и молча перевели дух. Их грудь ходила ходуном, правые руки были залиты кровью. Убийство — работа утомительная.